в деревне Бурундык Старокрымского района. В 1934 г. после смерти отца наша семья переехала в деревню Бахчи-Эли Белогорского района. Переехали мы в таком составе: мама Мосне (1888), Асие (1916), Джеппар (1924), Абдувели (1926), я, Челебиева Хатидже (1874 г., старшая сестра отца, она жила с нами). В 1943 г. сгорел наш дом и наша семья переехала в деревню Русходжа, откуда и была депортирована в составе: мать, брат Абдувели, я, жена брата Усеина Зевиде и их дочь Сание (1943).
Рано утром 18 мая 1944 года к нам в дверь сильно постучали. Это были лейтенант и два солдата. Лейтенант сказал, что наша семья выселяется из Крыма. На сборы дали 20 минут. На человека разрешалось брать 18 кг груза. Увезли на второй день. Поэтому, почти вся деревня попал в Узбекистан, а мы на Урал. В вагоне в котом нас перевозили был твердый слой навоза. Половина вагона была заполнена людьми из Карасувбазара. Внутри вагона дышать было нечем. Окна были забиты с наружи досками. На полу вагона вырубили дыру, чтобы туда можно было оправляться. Все мучались жаждой, грызли сырую картошку. Когда эшелоны останавливались, взрослые искали воду, разжигали костры, дети собирали щепки и дрова. На больших станциях двери вагонов не открывали. На пятый день в нашем вагоне умерла пожилая женщина. За всю дорогу я не видел никого из медицинской службы. Когда поезд прибыл в Казахстан, на станцию Арыс, наш вагон отсоединили и прибавили к эшелону, шедшему на север. Двери вагонов не открывали по 3-4 суток. Все были голодные, не было воды. Число умерших увеличивалось с каждым днем. Одна беременная женщина родила мертвого ребенка. На станциях приходили «работодатели», но увидев голодных и изможденных людей, отказывались брать их на шахты. На одной из станций нас выгрузили и посадили в два парохода. Нас со второго парохода в Усть-Косе перегрузили в несколько барж и повезли в Салым Касинского района Коми-Пермского округа. По дороге баржа поломалась и мы через леса и болота шли 12 км до Салыма. Там мы искупались в бане. Расселили всех в здании школы. Дали всем по 200 гр ржаного хлеба и немного грибного супа. Потом местная комендатура распределяла людей по деревням и поселкам. Нас на барже отвезли в поселок Кордон. Писать письма запрещалось, за побег давали 25 лет. Мы работали на сплаве леса – скатывали бревна в реку. В столовой на день рабочим выдавалось по 500 гр., иждивенцам по 200 гр. хлеба. Многие крымские татары грибные супы не ели. Потом я работал на лесоповале, жил в бараке. В 1944-1948 гг. из нашей семьи умерли четверо.
Статья от внучки Эльвины Сеитовой
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев