После выхода в свет второго тома книги «Люди Центра Азии» в Пий-Хемской районной библиотеке состоялась встреча с ее героями, живущими в Туране. В ходе очень душевного и заинтересованного разговора читателей с героями книги возникло несколько вопросов и пожеланий. Одно из них прозвучало недоумением: почему я, Татьяна Евгеньевна Верещагина, автор девяти интервью, вошедших в эту книгу, не написала о своей маме, Анне Павловне Петровой, внесшей большой вклад в развитие культуры Пий-Хема, являющейся, по сути дела, родоначальницей библиотечного дела в кожууне. Позднее одна из читательниц высказала это пожелание через газету.
- Анна Павловна, каким образом вы попали в Туву и что знали о ней раньше?
– Я училась в библиотечном техникуме в городе Канске и в 1947 году закончила его. У нас было очень хорошее распределение – Владивосток, Магадан, Красноярск и другие крупные города. Также нам предложили Туву, о которой мы тогда совершенно ничего не знали, кроме того, что она совсем недавно была самостоятельным государством, заграницей. И вот романтизм и максимализм юности выбрал эту неизвестность. Кроме меня Туву выбрали еще 10 человек, в том числе и моя лучшая подруга Зина Гантемурова, ее направили в Чадан, а меня в Туран. Но она там не проработала и двух лет, сбежала, даже не забрав диплом. В те годы дипломы выдавали только после того, как отработаешь положенный минимум по направлению. Потом, я слышала, она закончила институт и работала в библиотеке имени Салтыкова-Щедрина в Лениниграде. Да и все остальные мои сокурсники ненадолго задержались в Туве, условия жизни и работы здесь были очень трудными, приходилось, по сути дела, все начинать с нуля.
Но в Туране ведь была библиотека, еще в 1915 году туранский священник Владимир Юневич открыл народную общедоступную библиотеку, сначала в Туране, потом в Уюке. Правда, не было ни помещений, ни большого книжного фонда, выписывались в основном газеты и журналы.
Да, в Туране библиотека была, но в каком состоянии! Книжный фонд, который состоял в основном из брошюр политического характера, хранился под сценой клуба. Художественной литературы и литературы по отраслям знаний практически не было. Абонементный стол, сооруженный из обычного кухонного стола, находился на входе в фойе клуба. Читателей числилось всего девять человек. Начала с того, что потребовала отгородить для библиотеки часть коридора клуба, сделала отдельный вход, чтобы можно было работать днем в своем режиме, не подчиняясь распорядку жизни клуба, в основном, вечерней.
Заказала стеллажи для книг, которые стали получать через местный книжный магазин и бибколлектор. С людьми нужно было проводить очень большую работу, чтобы приучить к библиотеке. Для этого проводили громкие читки на предприятиях, носили туда книги по отраслям знаний, проводили разного рода конференции читательские и диспуты. Причем, проводили не формально, а так, чтобы затронуть живую струнку, разбудить эмоции. Я до сих пор сама помню все эти вечера. Для разных категорий людей мы подбирали для обсуждения книги, интересные именно этой группе лиц. Например, с медиками проводили диспуты по книгам Аксенова и Шереметьева «Коллеги» и «На далекой реке», с рабочими и служащими МТС обсуждали «Битву в пути» Галины Николаевой, для родителей учащихся школ проводили конференции по книгам Макаренко.
Вскоре отгороженный закуток библиотеки не стал вмещать всех читателей, да и книжный фонд требовал более обширного помещения. И было решено строить настоящую библиотеку по типовому проекту. Новая библиотека была выстроена рядом с клубом в 1955 году. Теперь у нас было отдельное просторное книгохранилище, читальный зал, абонемент и маленький рабочий кабинет. И все же читальный зал не вмещал всех желающих попасть на наши библиотечные вечера, поэтому мы их по-прежнему проводили в зрительном зале старого клуба.
Параллельно с этим велась большая работа по открытию сельских библиотек. Когда я приехала в Туран, библиотек не было ни в одном селе, все это произошло уже при мне и моем непосредственном участии. Конечно, о специальных зданиях для сельских библиотек и мечтать не приходилось, использовали приспособленные помещения. Исключением была библиотека в поселке Сушь, где председатель тамошнего колхоза Куприянов выстроил специально для библиотеки дом. Оформляли библиотеки обычно с помощью местных умельцев, сами закупали книги. Но самая большая проблема заключалась в кадрах. Кадры для сельских библиотек я готовила тоже сама. Подбирала в селах смышленых, ответственных девушек, давала им в Туране практикум по библиотечному делу, а потом приезжала и проверяла, как они справляются, помогала всем, чем только можно было помочь.
Так прошло восемнадцать лет, а потом меня райком партии утвердил на должность заведующей Пий-Хемским отделом культуры. Теперь я отвечала не только за библиотеки, но и за всю культурно-массовую работу в районе, в том числе за деятельность сельских клубов, материальная база которых в тот период была очень слабой. Ютились они в приспособленных помещениях, не было никаких музыкальных инструментов, кроме баяна или гармошки, не говоря уже о какой-либо мебели.
Как раз в это время приближалась большая юбилейная дата – пятидесятилетие Октябрьской революции. Мы стали вести переговоры с председателями колхозов о строительстве в поселках района домов культуры. Первым был Петр Васильевич Астафьев, который построил клуб в поселке Ээрбек, а потом в Хуте. Дежнев откликнулся, появился новый Дом культуры в Уюке, затем в Хадыне Павел Иванович Ершов взялся за культуру. За 18 лет работы в отделе культуры я приняла новые дома культуры во всех поселках района. Не успела только в Суши. Строить стали при мне, а принимала его уже не я.
Все клубы и Дома культуры мы оснастили новой мебелью, приобретали разные музыкальные инструменты: струнные, духовые, покупали радиолы и магнитофоны, баяны, занавесы и все остальное. Колхозы, а потом совхозы принимали в этом самое активное участие. Многие директора и председатели сами были активными участниками художественной самодеятельности. Наш район выступил инициатором культурного обмена с соседним Ермаковским районом Красноярского края.
Мы подготовили специальную концертную программу, взяли с собой команду футболистов и двумя автобусами выехали за Саяны. Дали там грандиозный концерт, я помню, у меня мурашки по коже бегали, когда пел мужской квартет в составе Михаила Бессмертных, Валерия Макарова, Владимира Голубева и Виктора Миледина Какие были голоса! А Витя Мартый-оол как пел! Женский дуэт у нас был великолепный, Алла Юшкова и Эмилия Доронина. Да и остальные номера были все один к одному. Зал аплодировал стоя. Местная газета поместила о визите пий-хемцев очень хорошую статью, потом ермаковцы приезжали к нам с ответным визитом.
Все это давалось нелегко, как и многочисленные смотры художественной самодеятельности. У меня практически не было никаких выходных, да и вечера зачастую проводила на работе, но каждый успех окрылял и давал новые силы для дальнейшей работы, которой не было конца.
На конкурсах мы часто бывали в числе лучших, даже в таких видах, не очень популярных в Пий-Хеме, как горловое пение. Помню, как тогдашний заместитель министра культуры Петр Михайлович Сумароков перед смотром говорил, что здесь на пий-хемцев и надеяться нечего, нужно ориентироваться на западные районы. А мы привезли трио горловиков, даже сейчас помню их фамилии – Кунгаа, Хуурак и Хорлуг-оол. Именно они стали победителями и получили путевку на конкурс фольклорных коллективов в Москве и оттуда тоже приехали с наградами. Это было вдвойне приятно.
Татьяна Верещагина
Фото из семейного архива
(«Центр Азии»
№ 3, 23 января 2004 года)
ЦА №3 (23 — 28 января 2004)
Нет комментариев