Предыдущая публикация
ЗАКОНОПОСЛУШНЫЙ ГРАЖДАНИН
- Ну, что Джек, завтра с утра поедем к моему старому другу, - ласково потрепал Лукас по загривку своего большого рыжего пса. – Там травка, простор, вот где ты вволю набегаешься… Да, Джек?
Пёс лишь тоскливо посмотрел в глаза хозяину и вяло махнул хвостом.
- Ну-ну, не стоит так расстраиваться, - продолжил Лукас, пытаясь придать своему голосу весёлую бодрость, - ты привыкнешь, и всё у нас будет хорошо, как и прежде, - уже не так уверенно закончил мужчина.
- Хочешь, покатаем мячик?
Обычно, после этих слов Джек, радостно повизгивая, бежал в угол, где лежал мячик, и, весело подпрыгивая, протягивал игрушку хозяину, нетерпеливо виляя хвостом в предвкушении игры. Сейчас же Джек просто тяжело вздохнул, как-то не то виновато, не то укоризненно посмотрел на Лукаса и, поплёлся на кухню. Его хвост, который ещё неделю назад так весело торчал колечком вверх, игриво покачиваясь из стороны в сторону, сейчас безвольно волочился по полу.
Лукас тяжело вздохнул и пошёл за собакой.
«Я сделал всё правильно, таков порядок», - мысленно успокаивал себя Лукас, но на душе всё равно было почему-то гадостно.
Он положил в собачью миску еды (самый любимый Джеком и, между прочим, дорогой корм), пёс лишь вяло лизнул и отошёл от миски.
- Джек, - виновато позвал Лукас, - иди ко мне.
Пёс медленно подошёл и положил свою большую, лохматую голову на колени хозяина. В его широко открытых глазах было столько горя и боли…
Огромный комок подкатил к горлу Лукаса, перекрыл дыхание, а потом резко упал вниз, отозвавшись острой болью в левой части груди…
***
Противный, пронзительно-звенящий, звук нарастал, ему казалось, что сейчас лопнут барабанные перепонки. «Сейчас прибежит фрау Ханна и теперь уж точно вызовет полицию», - подумал Лукас и от страха открыл глаза. Звук тут же исчез. В квартире было темно и тихо. Сам Лукас лежал на полу, а вокруг него, громко и тяжело дыша, суетился Джек. Пёс то отчаянно теребил его куртку, пытаясь куда-то тащить, то лизал своим горячим языком лицо, бежал к входной двери, становился на задние лапы, отчаянно открывая и закрывая пасть, из которой не вырывалось ни звука, снова бросался к хозяину.
Лукас попытался встать, но тело не слушалось. Он смотрел на отчаянные метания Джека и думал: «Как всё глупо получилось…»
- Джек, иди сюда, - позвал Лукас (а может, ему просто показалось, что он позвал).
Но пёс услышал, подбежал.
- Не суетись Джек, тебя всё равно никто не услышит. Просто побудь рядом, - мысленно сказал Лукас, потому что говорить он, как оказалось, тоже не мог.
Пёс лёг рядом, положил свою мохнатую голову на грудь человеку, преданно уставился в любимые глаза. Сейчас это был его прежний Джек, такой, каким его Лукас знал и любил всегда… до того глупого рокового дня.
Человеку очень хотелось положить руку на голову пса, погладить, прижать к себе крепко-крепко, но всё на что он был сейчас способен – это, молча, смотреть в такие родные и преданные глаза, смотреть и просить прощение…
***
Лукас с детства мечтал иметь собаку, но родители не позволяли. Потом, категорически против была супруга. Он не настаивал, зная, что ни к чему хорошему это не приведёт. Лукас часто ходил на собачью площадку, смотрел на животных других людей, иногда, с разрешения хозяев, играл с каким-либо пёсиком и мечтал. Мечтал о своей собаке. Нет, он уже не говорил себе, как в детстве: «когда я вырасту и буду жить сам, то первое, что сделаю – это заведу собаку». Да, и что говорить? Но Лукас почему-то продолжал мечтать, может, потому, что с мечтой жить легче, веселее…
Когда его горячо любимую Дейзи навсегда забрала болезнь Лукасу было пятьдесят девять лет. Он очень горевал, а потом вдруг понял, что именно сейчас судьба дала шанс на исполнение его детской мечты, как бы кощунственно не звучало это со стороны. Вот тогда Лукас и купил Джека, маленького забавного щенка.
Это только легко сказать: купил. На самом деле в его стране, проживая в многоквартирном доме, завести собаку не так просто. Для начала нужно получить согласие всех соседей, пройти проверку условий содержания, заплатить весьма приличный налог, а в дальнейшем строго соблюдать все правила по уходу.
Лукас был порядочным и законопослушным гражданином. А вот Джек… Джек был просто пёс. Жизнерадостный, активный он до одури обожал своего хозяина (впрочем, как и хозяин его) и никакие собачьи курсы, которые, кстати, Джек прошёл два раза, не смогли заставить пса окончательно замолчать. Нет, вы не подумайте, что Джек был глупым, он был очень умным псом и старался соблюдать тишину, но не залиться радостным лаем при виде хозяина пёс просто не мог. А как же иначе? Ведь в его понимании это было бы неуважением к хозяину. Впрочем, и звучал-то этот лай всего лишь раз в сутки, когда хозяин возвращался с работы, правда, звучал очень громко и звонко с переливами. Лукас так искренне извинялся перед соседями за нарушение тишины, что те согласились, что раз в сутки, в восемнадцать ноль-ноль, они согласны потерпеть десятисекундные неудобства. К тому же, во всём остальном Джек был очень воспитанным пёсиком, вызывающим симпатию.
Ах, как же они были счастливы эти четыре года!
А потом соседи сверху съехали, и в квартиру въехала фрау Ханна. Почему-то она сразу не понравилась Джеку, хотя пёс и не проявлял к новой соседке агрессии, в отличие от самой фрау.
Заплатив весьма внушительный штраф, Лукас получил предупреждение, что в следующий раз у него просто заберут собаку, поскольку она нарушает «святое» - покой граждан, а хозяин не желает принимать соответствующие меры.
Что оставалось делать Лукасу? И он повёл Джека в клинику, где псу удалили голосовые связки. Не он первый, не он последний, это считается в его стране нормальной процедурой. Вот только Джек так не считал.
В тот злополучный день, не думая ни о чём плохом (ведь рядом любимый хозяин, а хозяин не может навредить), пёс смело зашёл в клинику. Подумаешь, очередной осмотр, ну, может укол, Джек привык.
Укол действительно был, только после него сразу так захотелось спать…
Когда Джек проснулся, ему было как-то нехорошо, кружилась голова, лапы не слушались, сердце сильно стучало, как после быстрого бега, но хозяин улыбнулся, погладил по голове и сказал: «Молодец, Джек». Этого псу было достаточно.
Четыре дня хозяин не ходил на работу и был с Джеком, что очень порадовало пса. На пятый день, когда Лукас вернулся с работы, Джек бросился навстречу и с ужасом обнаружил, что он не может лаять. Его пасть просто открывалась и закрывалась, от растерянности пёс хотел заскулить, извиниться перед хозяином: «Мол, я кричу тебе привет, как всегда, но сам себя не слышу», однако ничего не получилось.
Весь вечер и следующий день Джек не мог сосредоточиться ни на чём, он отчаянно пытался издать хоть один звук. Но пёс не мог больше выражать свои эмоции через голос, не мог общаться с хозяином, его психика не смогла выдержать такого удара, Джек замкнулся и потерял интерес к жизни.
Напрасно Лукас старался как-то расшевелить, подбодрить пса, это был уже не Джек. А ещё Лукас только сейчас понял, что Джек не будет никогда не только гавкать, он не будет тихо и радостно повизгивать, не будет рычать от удовольствия, когда его вычёсываешь щёткой, никогда не завоет, не заскулит… Ведь у них с Джеком до этой операции был разработан свой язык общения, который основывался во многом на звуках, на интонации… Ничего этого больше не будет!
- Боже, что я наделал! – мысленно восклицал Лукас, каждый раз, глядя на понурого Джека.
***
Следующая публикация
Нет комментариев