Предыдущая публикация
БЕКЕТОВКА
Село Сенгилеевского района, Елаурского сельского поселения, в которое кроме него входят села Елаур, Мордово, Русская Бектяшка, Мордовская Бектяшка, Новые Донцы, пос. Рассвет, Утяшкино, Кротково, Каменный Брод, Никольское. Расстояние до Сенгилея – 21 км, Елаура – 7 км, Мордова – 9 км, Алешкино – 12,5 км, Рус. Бектяшка – 5 км.
Основание Бекетовки относится к середине шестидесятых годов восемнадцатого столетия. Значительно раньше неподалеку от этого села существовали четыре деревни: Калмыкова, Иртушкина, Мастрюкова и Утяшкина. Это были не¬большие поселения от 5 до 15 дворов, построенные на земле выделенной в 1680 году по челобитью артели новокрещеных чуваш Уржумки Актяева с товарищами, несшими государеву пограничную охранную службу, которым «… по речке Октяшке отведено на 37 человек по сорок четвертей в поле, а в дву потому ж...» (2220 десятин). Через 3 года эта земля перешла к Аштерячке Актерянову и «на той земле на диком поле, за валом, они поселились». По всей вероятности Аштерячка Актерянов, став старшим служилых чуваш, и основал эти поселения.
В старинных документах место нахождения этих деревень определяется так: «... от ключа, который впадает в речку Бектяшку до деревни Калмыковой - 500 сажень, от деревни Калмыковой до деревни Иртушкиной (Ильяшкина тож) 990 сажен, от Иртушкиной и ключа до устья речек Большой и Малой Бектяшек - 2210 сажен. Деревня Утяшкина находилась там, где после был построен посёлок того же названия.
В 1763 году у жителей этих поселений землю скупил полковник Алексей Петрович Бекетов. Скупил «с усадебной землей, с лесом, сенными покосами, с мельничными берегами и рыбными ловлями». Куплены были и сенные покосы на Атрубинском острове, которые в 7196 (1688) году их деды выменяли у Московского Новодевичьего монастыря «у игуменьи Антониды да у наместницы Февроньи с сестрами».
Этому женскому монастырю на правах вотчины принадлежали и прилегающие к острову Атрубинские воды с рыбными ловлями, из-за которых игуменья Антонида в 1683 году вела спор с архимандритом Звенигородского монастыря, с 1660 года владевшего селом Усольем.
Купил Бекетов землю баснословно дешево. В деревне Калмыковой Алке Алгиеву с 12 товарищами за 495 десятин уплатил 140 рублей. В деревне Иртушкиной у Савелия и Максима Ивановых с товарищами (16 чел.) 630 десятин купил за 170 рублей. В деревне Мастрюковой у Самая Отнашева (Федора Васильева) с товарищами (5 чел.) 360 десятин сторговал за 110 рублей. В деревне Утяшкиной у Афанасия Александрова с девятью товарищами 435 десятин взял за 140 рублей. Сенные покосы и рыбные ловли были отданы ему в придачу. За каждую десятину земли было уплачено в среднем по 35,5 копейки. Продав свою землю «всю без остатка» жители этих четырех деревень покинули насиженные места и переехали жить в соседние чувашские сёла.
В мае 1764 года полковник Бекетов из своей вотчины с. Архангельского (Репьевка тож) Карсунского уезда перевел часть крепостных на купленную «в урочищах по речке Бектяшке землю для посева ярового разного хлеба».
Но вновь прибывших крестьян очень недружелюбно встретили бектяшкинские пахотные солдаты, уже давно зарившиеся на землю «инородцев» и частично запахивавшие ее самовольно.
Как только крепостные Бекетова появились в поле, «пахотные солдаты выехали многолюдственно и с дреколием» сгонять их с той земли и «угрожали, что если они не поедут с той земли, то их убить до смерти».
Крестьяне Бекетова, «убоясь оных солдат многолюдства и чтобы в ссоре не сделать убивства», вынуждены были «оную землю оставить, а означенные солдаты, не довольствуясь своим озорством, оной землей насильственно завладели по примеру со ста десятин».
Этот инцидент, довольно обычный для того времени, послужил поводом к судебному земельному «спору». Суд решил дело в пользу А.П. Бекетова, но тот напуганный неприязненными отношениями с бектяшкинскими жителями, поспешил променять эту землю своему родственнику Платону Петровичу Бекетову, у которого не так далеко, в с. Платоновке, имелось одно из многочисленных имений. Это был очень богатый человек, имевший землю близ Симбирска, в Казанской и других губерниях. Только в окрестностях Оренбурга на него работали 19 тысяч крепостных.
Новый владелец постоянно жил в Москве, был председателем Московского общества истории и древностей, имел собственную по тем временам превосходную типографию, где в 1801-1803 гг. издавал «Пантеон русских пи¬сателей», помещал в «Друге просвещения» исторические сочинения – словом был одним из просвещенных людей того времени, но крепостное право считал «естественным состоянием России». В Бекетовке он ни разу не был. Здесь всем командовал его управляющий.
Первоначально село было построено ближе к Бектяшке, там, где находилась чувашская деревня Мастрюкова. Ещё в тридцатых годах ХХ века на этом месте можно было обнаружить следы старого поселения. Место это называется Мастрюков мост. В 20-х гг. ХХ в. все постройки были перенесены на новое место, где и теперь находится Бекетовка.
В начале XIX века наследники Бекетова продали бекетовских крепостных вместе с землею, недвижимостью и животиной сенатору С. Кушникову. Затем село перешло во владение его внучки Екатерины, в замужестве княгини Урусовой.
Скудные земельные наделы, примитивная обработка полей, не обеспечивали крестьянам прожиточного минимума. А ведь надо было к тому же платить подати, исполнять рекрутскую, ямскую и прочие повинности. Содержать старосту, полицейских, волостных и уездных чиновников. Даже бумага, чернила и перья гусиные в конторах покупались за счёт крестьян. Но самым тяжелым бременем на жителей Бекетовки ложилась барщина. Официально каждый житель села в возрасте от 18 до 60 лет должен был работать на княжеском поле три дня в неделю на своей лошади, своей сохой, своим серпом и цепом. Но поскольку князь установил жесткие «уроки», сколько каждый мужчина и женщина должны сделать, а выполнить этот объём работ, то дождь мешал, то просто было не под силу, ни лошади, ни крестьянину, работа на барском поле продлялась до четырёх, а порой и до пяти дней в неделю.
Князь, а затем его сын, картежники, охотники, быстро проматывали состояние. А чем меньше оставалось денег, тем сильнее становилась эксплуатация крестьян. За малейшую оплошность в работе их нещадно секли кнутом и розгами, сажали в холодный подвал, травили собаками, отправляли «на исправление» до трех месяцев в симбирский работный дом или до 6 месяцев в арестантские роты. Всё это, естественно, порождало ненависть крепостных.
Лето 1839 года стояло на редкость засушливое. В селах начались пожары. Сгорело и в Бекетовке 18 дворов. Среди крестьян распространился слух: «Его высочество, наместник, женится на дочери турецкого султана и для свадебной потехи помещики решили сжечь три губернии». Такие слухи ходили повсеместно. После того, как в Шигонах во время пожара жители убили помещика Кроткова и вместе с камердинером бросили в огонь, князь Урусов с семьей выехал из села. Возвратился он только зимой, когда волнения утихли.
В 1842 г. тайным советником Сергеем Сергеевичем Кушниковым (хотя он умер в 1839 г. Ю.К.) в селе была построена каменная церковь. Престолов в ней было три: главный в честь Рождества Христова, в правом приделе во имя св. благоверного князя Александра Невского и в левом во имя св. великомученицы Екатерины. Церковной земли: 3 дес. усадебной и 33 дес. пахотной. Причт состоял из священника, диакона и псаломщика; дома для них общественные.
В 1859 года в Бекетовке была церковь, две лавки и питейный дом.
Закон об отмене крепостного права от 19 февраля 1861 года объявляли в церкви под колокольный перезвон. Крестьяне ждали его давно: до села доходили слухи о предстоящей реформе. Но долго и напряжённо ожидаемое «освобождение» вызвало у них разочарование, а по мере того, как уясняли себе грабительскую сущность реформы, разочарование сменялось чувством возмущения.
Симбирская губерния по высочайшему положению была отнесена ко второй чернозёмной полосе, Сенгилеевский уезд к третьему разряду. Высший надел в нем предусматривался в 4 десятины на ревизскую (мужскую) душу, низший – 1 1/3 десятины. Выкупная плата в два с половиной раза превышала фактическую продажную стоимость земли.
Село заволновалось. Правда, до столкновения с властями, как в Кроткове и Шигонах, дело не дошло, но мировой посредник, поручик Назарьев, в июле, а урядник в августе 1862 года провели в Бекетовке более недели.
Крестьяне требовали или полного надела или дарственной десятины. Дело в том, что статья 123 «Местного великороссийского положения» при обоюдном согласии помещика и крестьян предусматривала дарственный или четвертной надел в размере одной десятины на ревизскую душу без выкупа и каких либо обязательств в отношении помещика.
Бекетовские крестьяне понимали, что «сиротский» надел явно недостаточен, но прельщала возможность развязаться с князем, освободиться от барщины и выкупных платежей.
Землю в то время по довольно сносной цене в соседних селах сдавало в аренду удельное имение, да и помещики этим не брезговали.
Но Урусов категорически отрицал возможность полного надела и дарственной десятины: ему было и землю жаль и дарственную десятину без выкупа отдавать не хотелось.
Дело кончилось тем, что князь настоял, а мировой посредник и другие власть имущие лица с ним согласились установить надел минимальный 1 1/3 десятины на ревизскую душу. Прибавка небольшая, но жителям Бекетовки она стоила огромных средств. Дворовые князя земли не получили вообще.
Для крестьян это был жестокий удар. Они отказались выбирать уполномоченных для подписания уставной грамоты, со схода разбежались кто куда. Тогда урядник из Тукшума привез так называемого «добросовестного» (были такие лица, которым поручалось решать конфликты). Мировой по¬средник зачитал документ, «добросовестный» подтвердил, что уставная грамота прочитана. Так без согласия крестьян в Бекетовке была введена уставная грамота.
Как известно, реформа проводилась в три периода. С момента объявления манифеста и до введения уставных грамот прекращалось право помещика распоряжаться личностью крестьянина. Он уже больше не мог продавать своих крепостных, проигрывать их в карты, подвергать телесным наказаниям. Но на весь период их так называемого временно-обязанного положения после подписания уставной грамоты они все еще должны были отбывать барщину, за помещиком сохранялось право опеки и «представительства» интересов крестьян в суде, даже вопреки их желанию.
С отбытием барщины большинство крестьян было несогласно и даже были попытки не выходить на барскую работу. Но сельские выборные лица оставались подчиненными помещику, а он ещё имел право требовать исключения из сельского общества неугодных ему лиц, что и было сделано с П. В. Красновым, отказавшимся выходить на барщину.
И только когда в 1863 году Урусов получил от государства выкупную ссуду, которую крестьяне должны были после погашать, бекетовские мужики из разряда временно-обязанных были переведены в их официально новое положение «крестьян-собствеников».
А собственность оказалась невеликой. Сельская община получила в надел 765,3 десятины земли, в том числе 83,5 усадебной, 27,7 выгона по оврагам, 32,5 десятины мелкого леса и 628,6 пашни, что в среднем на каждого жителя составляло 0,57 десятины во всех трех полях – почти на треть меньше, чем сельская община пользовалась раньше. Причём Урусов оставил себе лучшие земли.
Вот с таким багажом вновь испечённые крестьяне-собственники вступили в новую жизнь. Впрочем, она мало чем отличалась от старой. Из-за недостатка земли крестьяне вновь были вынуждены идти к тому же князю на отработки, влезать в долги. Более предприимчивые начали заниматься промыслами, зимой уходили на заработки в город.
Росло село, увеличивалось население. А вместе с этим осложнялись взаимоотношения между односельчанами. Одни обогащались за счёт эксплуатации труда более неимущих. Другие вообще не могли свести концы с концами и окончательно попадали в кабалу к местным крестьянам-ростовщикам. По настоянию богатой верхушки села с 1888 года перестал производиться передел надельной земли под тем предлогом, чтобы не уменьшать участки. Таким образом все, кто родился в 1889 и позже надел уже не получали. Им оставалось одно – идти в батраки, или на Волгу грузчиками.
В 1890 году сельское общество купило у поземельного крестьянского банка 960 десятин пашни. Цены на землю к этому времени выросли и десятина стала стоить более 50 рублей. Условие банка было такое: покупать может только сельское общество и четверть стоимости земли должна быть оплачена при покупке наличными, а остальные - в рассрочку на 49 лет с уплатой 8 % годовых. Естественно, что беднота таких денег не имела, а поручиться за нее круговой порукой общество не решалось. Многим это было невыгодно. Земля разошлась, в основном, по самым зажиточным.
Через пять лет таким же образом было куплено еще около 500 десятин.
Дешёвых рабочих рук в селе было хоть отбавляй. Этим пользовались те, кто имел большие земельные участки. Они даже в батраки и подёнщики брали не каждого. Всё это порождало недовольство существующими порядками, особенно среди ненадельной молодёжи.
Вести о революционных событиях 1905 года в Петербурге, Москве и других крупных городах России докатились и до Бекетовки. Заметную роль в разъяснении событий первой русской революции сыграл сын кантониста Алексей Евстафьевич Клопов. Он сгруппировал вок¬руг себя около тридцати сыновей бедняков. Собирались они на мельнице. В селе стали появляться листовки о русско-японской войне, о «кровавом воскресении», о событиях в Петрограде и Москве. То в дверной щели, то в подворотне находили жители тоненькие брошюрки: «Пауки и мухи», «Чего хотят люди, которые ходят с красным флагом», «Земля для народа» и другие разъясняющие правду о царе, помещиках, о том, кому должна принадлежать земля. По каким каналам поступала к Клопову литература - осталось тайной.
Просуществовал кружок недолго. Нагрянувшие жандармы устроили обыск на мельнице и в некоторых домах. Найти ничего не удалось. Тем не менее А.Е. Клопова, Г.А. Лушникова, М.А.Баранова и некоторых других долго таскали в жандармское управление.
Летом 1906 года под влиянием событий в Кроткове, Ст. Тукшуме, Никольске заволновалась и Бекетовка. Многие еще с прошлых лет были должны Урусову-третьему хлеб. Год же выдался малоурожайный, отдавать долги было нечем. А он требовал своё. На сходе беднота грозилась увезти барский хлеб с поля. Начали пасти скот на помещичьих выпасах. Поздней осенью кто-то поджёг две клади немолоченного хлеба у попа Сереброва на гумне. Начались массовые отказы от уплаты поземельного налога.
Интересен и следующий факт. Как известно, сельская община купила у крестьянского поземельного банка в два приема 1418,6 десятины земли. Но на протяжении 1905-1906 и до июня 1907 года, несмотря на неоднократные визиты в село банковского инспектора, ни один из 224 владельцев купленной земли очередные взносы за неё не платил. Инспектор доносил управляющему, что «в данное время назначать новые торги с целью перепродажи земли – бессмысленно».
И хотя революционное движение 1905-1907 гг. в стране было подавлено реакцией, помещики не перестали дрожать за свою землю. Урусов-третий своё именье и угодья поспешил продать предпринимателю Миллеру. Последний через год продает все 1555 десятин Ефиму Исаевичу Чернявскому, тот через полгода закладывает поместье в Украинский поземельный банк (там земля ценилась дороже). У поземельного банка эту землю и постройки частями скупают 15 семей украинских переселенцев.
Так в километре от села на месте бывшей барской усадьбы образовался хутор Урусовский, позднее названный Новыми Донцами.
Кстати, с этого времени село стало более-менее регулярно получать медицинскую и ветеринарную помощь. Дело в том, что в числе хуторян оказался бывший ротный фельдшер Гавриил Фёдорович Канцибко. Он и лечил от всех болезней людей, не отказывался помочь и заболевшему скоту. В 1908 году в селе была вспышка холеры. В один день умерло 38 человек. Уездным властям об этом стало известно лишь после того, как Г.К. Канцыбко по своей инициативе изолировал всех входивших в контакт с больными. Дальнейшего распространения в селе холера не получила.
Ещё в 1867 году в Бекетовке было открыто начальное народное училище. Ютилось оно несколько лет то в церковной сторожке, то в частном доме. На учебу многие крестьяне смотрели как на баловство. И только к концу XIX века стали оценивать преимущества грамоты. Была построена школа.
В 1911 году в селе было уже 363 чел. грамотных, включая сюда и учащихся, из них 58 женщин и девочек учениц.
А всего по переписи 1911 года в с. Бекетовка, Ст.Тукшумско - Кротковской волости жило 350 семей, 1899 жителей. 282 семьи имели надельную или купчую землю, 68 семей были безземельными. У них даже при¬усадебного участка не было. В селе имелось 259 лошадей, 236 коров, 647 овец и коз. Безлошадных хозяйств было 135, с одной лошадью - 174, с двумя - 38, с тремя – 3. Без коров жили 122 семьи, с одной коровой 220, с двумя – 8. Не имели ни лошади, ни коровы 88 семей. Располагали сельскохозяйственными орудиями для обработки земли и сбора урожая 219 хозяйств. Из них 52 однолемешными и двухлемешными плугами, 3 имели молотилки с конным приводом. У остальных кроме сох, деревянных борон, серпов, кос и цепов, ничего не было.
Менее четырех десятин засевали 168 хозяйств, До десяти - 88, более десяти – 26. По укоренившейся привычке земля не удобрялась. За 1911 год в селе только два хозяйства вывезли на усадьбы 10 возов навоза, в паровое поле 4 хозяйства вывезли 93 воза.
Как отмечается в земском статистическом сборнике за 1911 год «недостаток земли и низкие урожаи не могли прокормить основную массу населения». Поэтому 208 семей вынуждены были заниматься промыслами. 96 чел. в зимнее время в городах нанимались пилить и колоть дрова, 73 чел. были постоянными сельскохозяйственными поденщиками, 10 нанимались в различные имения пчеловодами, 7 семей занимались садоводством, 14 женщин нищенствовали (это занятие земская статистика тоже относила к промыслам). Занимались выделкой овчин, изготовлением кирпича, витьём веревок. Плели лапти, пряли и ткали в каждом доме. Двое имели мельницу и 5 самых богатых вели торговлю в селе и за его пределами. Шестьдесят шесть семей жили в избах без надворных построек, а четверо имели по два дома под деревянными и железными крышами.
В 1918, в первые месяцы после перехода власти в руки Советов рабочих и солдатских депутатов, внутреннее положение в уезде еще нельзя было назвать прочным. Разбежавшиеся по деревням белогвардейски настроенные офицеры, эсеровские активисты из солдат, местные богатеи пытались саботировать установление советской власти в селах. В ход шли уговоры, шантаж, запугивание середняков, подкуп и откровенные угрозы. По селам рыскал шалый, полуэсеровского-полуанархистского типа отряд «Серые кречеты». Этим отрядом в январе 1918 был разогнан только что созданный Бекетовский Совет крестьянских депутатов. Несколько позднее красногвардейский отряд «Защита революции», созданный по решению Уисполкома и возглавляемый выходцем из Бекетовки Дмитрием Николаевичем Стафеевым, членом РКП(б) с 1917 года, настиг и разоружил «Серых кречетов».
В феврале Бекетовка из состава Ст.-Тукшумско -Кротковской волости была передана и административно вошла во вновь созданную Р. Бектяшкинскую волость.
В апреле 1918 жители Бекетовки согласно первым декретам советской власти поделили землю и начали сев. Правда, получив увеличенные наделы, многие не имели лошадей, инвентаря, семян. Но беднота жила надеж¬дой на лучшее будущее.
Виды на урожай были хорошие. Но летом вспыхнул белогвардейско-чехословацкий мятеж. Заняв Сызрань и Самару, противник двинулся на Симбирск.
Сенгилеевский Совет вновь поднял уездный отряд Стафеева и направил его в район сёл Новодевичье-Подвалье с задачей сдержать натиск противника до подхода подкреплений. Многие бекетовцы влились в отряд своего земляка, который потом находился под общим командованием Г.Д. Гая, а впоследствии весь отряд Стафеева стал одним из подразделений 1-го Симбирского полка Железной дивизии. В составе этого полка бекетовцы участвовали в освобождении Симбирска и Самары.
Не всем было суждено вернуться в родное село. И.Е. Власов, В.И. Власов, П.С. Лапшин, В.И. Мельников, защищая завоевания октябрьской революции, пали смертью храбрых на полях сражений. В.П. Агапов, А. Стафеев и другие прошли через всё горнило гражданской войны.
Осенью тревожного 1918 года жизнь в селе начала налаживаться. Но местное кулачье никак не хотело смириться с потерей позиций хозяев села. И когда в марте 1919 в Новодевичье вспыхнул кулацко-белогвардейский мятеж, начавший быстро распространяться, бывший сельский староста Иванов, сгруппировал вокруг себя дезертиров, кулаков и некоторых попавших к ним в зависимость середняков. Вся эта братия ударила в набат, арестовала коммуниста А.Е. Клопова, отцов коммунистов А.Н.Баранова и Н.И. Стафеева, некоторых членов сельского Совета - всего 15 человек. После долгих издевательств повстанцы решили утопить схваченных в Волге. Всю группу босиком, полураздетых погнали к Подвалью. По дороге кулацкая шайка попала под обстрел красноармейского отряда. Это и спасло обреченных.
15 апреля 1919 года жители Бекетовки, окончательно размежевавшись с кулаками и их прихвостнями, провели перевыборы Сельского Совета. Председателем был избран Василий Данилович Панин, «секретарь оставлен прежний Савинов Степан Григорьевич … избрано 30 членов Сельсовета. Все сочувствующие партии коммунистов большевиков».
18 января 1920 года в селе была организована партячейка. Начались перемены к лучшему. Но голодный 1921 год перечеркнул все планы. Уже в июне стало ясно, что урожай погиб от жесточайшей засухи. В июле из Бекетовки по инициативе партийной ячейки выехала в Сибирь делегация для приобретения зерна на озимый сев и на продовольствие как на средства собранные у населения, так и путем товарообмена. В состав делегации пытались пролезть кулацкие сыновья, но их попытки были сразу же пресечены.
Урожай с полей был собран около двух пудов с десятины. Закупочная делегация из Сибири вернулась не с пустыми руками. Озимый клин удалось засеять, но костлявая рука голода уже хватала за горло крестьян.
В октябре начался завоз продовольствия из государственных фондов, в ноябре развернуло свою деятельность отделение АРА, что позволило существенно улучшить питание детей. Но в целом этот год остался в памяти народной как кошмарное сновидение. Он окончательно подорвал хозяйство. В селе осталось лишь четыре десятка лошадей.
В 1926 году в селе работала школа первой ступени.
В этом же году на базе бывшей панской фермы Чернявского было организовано товарищество по совместной обработке земли «Веселый Ключ». В ТОЗ объединились 30 хозяйств. Было в них, как тогда говорили, 146 едоков. Трудоспособных 73 человека, все из бедноты. Организующим ядром ТОЗа были 4 комсомольца.
В распоряжение товарищества Окрземотдел выделил 245 гектаров земли. Но обобществлено на первых порах, было всего 2 га. Было у них на 30 семей 15 лошадей. Собрали по 5 руб. пая с каждого хозяйства, вступили в кредитное товарищество. Через него приобрели 2 сеялки, молотилку. Ввели пятипольный севооборот.
И эти 31 малограмотный и 42 неграмотных членов товарищества, впервые решившиеся сломать вековые устои хозяйствования на зем¬ле, доказали бекетовцам, что не только можно, но и нужно жить по ино¬му.
Кроме ржи, пшеницы, картофеля стали выращивать вику с овсом, подсолнечник. В 1929 г. в «Весёлом Ключе» появились плуги, две жатки-самосброски. Председатель ТОЗа Василий Осипович Лукьянов вы¬хлопотал, чтобы в хозяйство из Р. Бектяшкинского кредитного товари¬щества был передан трактор «Фордзон».
Первым окончил в Ульяновске курсы и сел за руль диковинной машины безлошадный бедняк Степан Антонович Филимонов. Другой трактор конфисковали у Сиваша в Новых Донцах. Вторым трактористом стал Александр Евдокимович Славнов.
Осенью 1929 в Бекетовке начались сходы крестьян. Днем коммунисты разъясняли населению выгоды коллективного труда, а вечером по селу вели агитацию кулаки и подкулачники. Пугали женщин, что их тоже обобществят и станут они в колхозе спать под одним одеялом вместе с чужими мужиками. Активистам А.Н. Панину, И.Е. Егорову, В.Д. Панину, В.С. Славнову, М.Д. Панину грозили расправой.
И все-таки к весне 1930 года всё село за исключением пяти хозяйств вступило в колхоз. Влились в него и три поселка: Весёлый Ключ, Нов. Донцы и Утяшкино. Колхоз получил название «Большевик». Первым его председателем стал 25-тысячник, московский рабочий Рябов. Обобществили 300 лошадей, хозяйство получило трактор, второй «Фордзон» в качестве приданого передали колхозники из «Весёлого Ключа».
Весенние полевые работы начали организованно, но когда сев был в разгаре, кулацкая агитация сделала свое чёрное дело – в течение трёх дней 180 хозяйств подали заявления о выходе из колхоза.
Но к этому времени в селе была уже крепкая боевитая партийная организация. После большой разъяснительной и организаторской работы все 180 хозяйств взяли заявления назад и вышли на работу.
В 1930-31 гг. в селе вступил в строй колхозный кирпичный завод, вырабатывавший до 500 тысяч кирпича в год. Построили общественные помещения для скота в бригадах и поселках, приобрели двигатель, пустили мельницу. По настоянию районных властей, под слезы и вопли женщин порушили церковь, сделали в ней клуб.
Труден был 1933. Весна выдалась холодной и ранней. Лето стояло сухое. Урожай собрали наполовину меньше чем в предыдущие годы. Но колхоз выстоял. Более того, на свои средства и своими силами построил школу-семилетку. Огромный труд в организацию строительства, в обеспечение школы оборудованием вложили её директор Ф.И. Верхов, бригадир плотников Я.А. Суслов, бригадир каменщиков М.И. Малафеев.
Следующий, 1934, был для хозяйства поистине переломным. Колхозники впервые почувствовали на какие затраты идет государство, чтобы снабдить их необходимой техникой, лучшими семенами. В селе появились более мощные тракторы, колхоз приобрел первую автомашину, появился на общественном поле первый комбайн, на току – сортировка. Люди трудились не жалея сил, с огромной верой в ещё более счастливое будущее.
Братья Степан и Иван Давыдовы, Е.И. Баранов, Ф.И. Власов на сменных лошадях скашивали жатками за световой день до 7 гектаров. Молодёжные звенья Норы Гаврилиной и А.М. Лапшиной связывали снопы до одного гектара в день.
Государство получило в этот год от колхоза «Большевик» 135 тысяч пудов хлеба, в том числе 15 тысяч сверх плана. На каждый трудодень колхозникам было выдано по 3,5 килограмма пшеницы. Именно в этот год в селе появились первые четыре велосипеда.
В 1935 году колхоз «Большевик» был разукрупнен на 6 колхозов: им. Ворошилова, им. Молотова и «Большевик» - в Бекетовке, им. Будённого – в Новых Донцах, «Чапаева» - в пос. Весёлый Ключ и «Рассвет» - в пос. Утяшкино. Из года в год крепло и росло коллективное хозяйство, повышалось благосостояние жителей села. Душою колхозов были коммунисты, В.И. Сёмин, Н.С. Кузьмин, И.И. Десятников, М.И. Фролов, И.М. Малафеев и другие.
Суровым испытанием для Советского народа явилась Великая Отечественная война. В первые же дни из Бекетовки ушли на фронт почти все мужчины – около четырехсот человек. Вся тяжесть военного времени в селе легла на плечи женщин, стариков и подростков.
Такое же положение было и в Р. Бектяшкинской МТС, которая обслуживала Бекетовку. Пахали и сеяли на чём попало, убирали вручную. Урожаи снизились. А то, что собирали, целиком отправляли для нужд фронта. Не хватало не только сортовых, а вообще каких либо семян. И такое положение было по всему району, стране.
На XII районной партийной конференции с особой остротой стоял вопрос об усилении помощи фронту, борьбе за сохранение поголовья скота, о подготовке к весеннему севу. И не безосновательно.
По Р. Бектяшкинской МТС из-за недостатка запасных частей из 67 тракторов было отремонтировано только 27. Подавляющее большинство колхозов не были обеспечены семенами. Чтобы найти какой-то выход из положения, партийные организации бекетовских колхозов решили посоветоваться с людьми. Сразу же после партийной конференции в колхозе «Большевик» состоялось открытое партийное собрание. На нём было решено пополнить недостаток семян за счёт личных запасов колхозников. И люди откликнулись на призыв.
Пелагея Гаврилина внесла в семенной фонд 50 кг. пшеницы, Пётр Пантелеевич Федин внёс 20 кг. пшеницы и 32 кг. проса, М.Н. Федотова - 20 кг. пшеницы. И так каждый, к кому обращались. Это были не излишки. Люди знали, что самим с ребятишками придётся питаться одной картошкой, но отдавали последнее, чтобы засеять поля, а вырастив урожай, отправить его фронту.
Не хватало тракторов - пахали на отощавших от бескормицы лошадях и даже на собственных коровах. В колхозе «Большевик» была учреждена Доска почета. На неё каждую пятидневку заносились колхозники, проявившие себя на севе. Всю весну 1943 года на Доску почета заносилась Десятникова Анна Андреевна. Несмотря на преклонный возраст, она с первых дней работала на собственной корове. Возила горючее, семена, бороновала почву. Ни от какой работы не отказывалась.
Председатель колхоза «Рассвет» Степан Яковлевич Ростов, не особенно надеясь на МТС, делал ставку на живое тягло. В том же сорок третьем в этом хозяйстве было вспахано и забороновано на трак¬торах 147 гектаров, а на коровах и лошадях - 306 га.
Многие из жителей Бекетовки не вернулись с фронта. Уже в послевоенном 1969 году им в селе был поставлен памятник. В скорбном списке 198 фамилий. Среди них лучшие бригадиры коммунисты И.В. Сёмин, Н.С. Кузьмин, И.И. Десятников, М.М. Краснов, братья Степан и Иван Давыдовы, И.С. Власов с сыном, И.М. Шайкин с сыном.
Недалеко от Нарофоминска, в деревне Барсуки Калужской облас¬ти покоится прах батальонного комиссара Федина, бившегося с горсткой храбрецов до последнего дыхания. Смертью героев пали на полях сражений колхозные кузнецы Степан Иванович Герасимов и Александр Фёдорович Ключников, тракторист Иван Яковлевич Бурмагин, колхозник Алексей Егорович Бухалов и другие лучшие люди села.
Страшнейшая разруха в селе ожидала вернувшихся с фронта: пришли в ветхость животноводческие фермы, более чем в два раза сок¬ратилось поголовье скота, до предела изношенные тракторы и комбайны, вы-мерзшие в суровые военные зимы сады, четыре года не знавшие ремон¬та дома. Около десяти лет потребовалось для того, чтобы село обрело свой довоенный облик. Шесть колхозов снова были объединены в один, который назвали «Рассвет».
На 1 января 1992 г. в Бекетовке было 766 жителей, центральная усадьба колхоза «Рассвет» (теперь акционерное общество), неполная средняя школа, сельский Совет, медпункт, сельский дом культуры, отделение связи. Село славится садами.
В 1780 г. в деревне Бекетовка помещиковых крестьян 232.
По десятой ревизии 1859 года в Бекетовке числилось 108 дворов,1088 жителей, в том числе 511 мужчин и 577 женщин.
В 1879 в 240 дворах проживало 1547 чел. (716 м. и 831 ж.)
По переписи 1911 года в с. Бекетовка, жило 350 семей, 1899 жителей.
В 1926 году в селе жило 376 семей, 1685 жителей, в том числе 783 мужчины и 902 женщины.
Следующая публикация
Нет комментариев