Эвакуация эскадры Старка из Владивостока.1922 год.
Конец Гражданской ознаменовался массовым исходом проигравших. Часто было достаточно перейти границу или сесть на пароход — и окунуться в полную лишений жизнь на чужбине. Но иногда после эвакуации настоящие испытания — не просто с мытарствами, а с массовой гибелью людей — только начинались. Так было с Сибирской флотилией, покинувшей Владивосток в октябре 1922 года План действий Не считая отряда транспортов с эвакуируемыми войсками, которому вскоре предстояло отделиться, флотилия насчитывала 15 небольших кораблей — катера, канонерские лодки, посыльные суда и вспомогательный крейсер. Все суда были перегружены беженцами. Все страны в пределах досягаемости были соседями Советской России — а значит, на них рано или поздно стали бы давить из Москвы, требуя вернуть корабли. Оставалась Америка, которая не спешила заключать торговые договоры с красными и потому выглядела надёжной. Ближайшей колонией Америки были Филиппины. Идти следовало именно туда. Прошло почти полгода, прежде чем большая часть беженцев - 536 человек - отправятся наконец на американском транспорте "Меритт" к калифорнийским берегам. Но Георгия Карловича Старка среди отъезжающих не было. Отклонил адмирал и неоднократные предложения служить американскому флагу.
Исследователи флотской темы свидетельствуют: средства от продажи кораблей Старк разделил поровну, включая простых матросов. Часть вместе со своим бесценным "Отчетом о деятельности Сибирской флотилии" отвез во французский город Антиб и передал лично в руки тогдашнему главе российского императорского дома великому князю Николаю Николаевичу. К тому времени в Европу уже были переправлены из Советской России дети адмирала Старка - 15-летний сын Борис и 10-летняя дочь Таня. Жена Елизавета Владимировна не дождалась мужа чуть-чуть. Долго и тяжко болея (туберкулез), она умерла в Петрограде в мае 1924 года. Поселившись с детьми в Париже, Георгий Карлович бережно переплел ее письма, читал-перечитывал. Российский адмирал работал в Париже таксистом и, чтобы как-то прожить, заложил в ломбард ордена. Тогда он и сел за воспоминания - они сложились в книжку под названием "Моя жизнь". И свой беспримерный "Отчет" он посвятил, без сомнения, будущим поколениям, то есть - нам. Белогвардейский адмирал Старк писал, чтобы помнили.
И его не просто не забывали, его любили. Ставшие эмигрантами, русские моряки из своего иностранного далека слали ему во Францию письма, посылки. Когда в 1950 году Георгия Карловича не стало, отслужили по нему панихиды, сказали прощальные речи: "Это, несомненно, был один из лучших людей, представителей славного Российского императорского флота..."
Нет комментариев