Предыдущая публикация
- Папка, а ты скоро придешь?
- пятилетняя Верунька вопросительно глядела своими огромными глазищами на отца. Она никак не могла понять, почему вдруг он, всегда такой добрый и веселый, сегодня хмурый и молчаливый. И играть с ней не хочет. И мамка почему-то плачет...
- Скоро, Верунь, скоро. Как всех врагов победим, так и вернусь.
Слово «враги» Верунька почему-то сразу поняла как что-то очень плохое. Как угрозу.
- А когда ты их победишь? Всех врагов?.. - замолчала, задумавшись. Потом произнесла с надеждой. - Это завтра? Да?
Проканючила обиженно:
- Папка, ты мне кроватку для моей Маняши обещал сделать…
Может, все-таки папка останется?..
Отец присел перед дочкой, обнял ее и, поглаживая по белобрысой головке, нежно произнес:
- Сделаем, дочка, обязательно сделаем, - прижал её к себе большими сильными ручищами и, сглотнув комок в горле, отвернулся к стене.
Внезапно, повинуясь какому-то только ей понятному порыву души, Верунька протянула отцу медную ложку, которой только что кормила свою куклу. Отец, помедлив, взял ложку, посмотрел в ясные девчоночьи глаза и не спеша убрал в карман.
Но ни завтра, ни через неделю, ни через год Верунькин папка не вернулся – чтобы сделать для куклы кроватку и поиграть с дочкой Первое время она постоянно, при малейшем скрипе калитки, выбегала во двор. Все ждала: а вдруг!? Тоскливо провожала взглядом чужих дядей, проходящих мимо их дома: «А где же папка?».
Время шло, тянулись месяцы, а он все так и не приходил. А Верунька верила всей своей огромной чистой детской душой, что вот-вот, уже скоро-скоро... Папка победит всех врагов и придет домой! И снова заживут они всей семьей, весело и беззаботно. Мамка перестанет плакать по ночам, а сестры больше не будут обижать ее, самую младшую в семье.
Где-то далеко на западе гремела война и ее папка побеждал врагов. Верунька уже пошла в школу и в ссорах с одноклассниками всегда грозилась:
- Вот придет мой папка с войны - он вам задаст!
Часто, встретив на улице человека в форме, она подбегала к нему и спрашивала:
- Дядя, а ты моего папку не видел? - ходила по поселку и специально высматривала военных, чтобы задать этот вопрос. С трепетом и надеждой ждала ответа. И, не дослушав, разочарованно отворачивалась.
А в сорок пятом каждый день дежурила на станции, встречая с поезда редких фронтовиков. Ну где же ты, папка мой?
Сейчас уже и не помнит, откуда вдруг в их жизнь вошли эти страшные три слова – «пропал без вести». Как это - без вести?.. Как вообще может ее папка пропасть?! Мамка снова плакала и, надрываясь на всех мыслимых и немыслимых работах, тащила на себе четверых детей. Пропал без вести. Пенсии по потере кормильца не положено. Как приговор.
Вскоре переехали в райцентр. И с работой получше, и не так голодно. Хотя и тут голодали сильно. Были и лебеда с крапивой, и «тошнотики» из мороженой картошки. Чего только ни ели, чтоб выжить! Послевоенное детство вспоминалось потом тяжело. Но ведь выжили. Ни одна из сестер с голоду не померла. Всех мамка выкормила, вырастила и выучила. А вот сама надорвалась, и, выдав младшую дочку замуж, через год слегла в параличе и медленно-медленно умирала.
Давным-давно уже истрепалась кукла Маняша. Верунька закончила школу, поступила в училище при фабрике и стала жить такой же жизнью, как и миллионы ее сверстниц. Работала, вышла замуж, рожала детей. Но мысль об отце никогда ее не отпускала. Не так отчетливо, как в детстве, чувствовалась эта утрата, но отца очень не хватало. Острой занозой сидело это понимание где-то в самом далеком уголочке подсознания. Бывало, мысленно спрашивала Верунька у отца совета, как ей поступить. И так же мысленно сама себе отвечала - за него.
Когда вдруг в разговорах заходила речь о ней или ее семье, Верунька никогда не говорила – «мой отец». Всегда только – «Мой папка».
Как-то раз шестилетний сын Вовка подошел к ней:
- Мам, а вот у нас две бабушки, а дедушек, что ли, не было?
«Да что ж это я?» - спохватилась. Суетливо открыла сервант, достала старенький семейный альбом и протянула сыну одну-единственную сохранившуюся фотокарточку. На ней веселый папка сидел на крыльце их дома:
- Вот твой дедушка.
Вовка недоверчиво взял в руки снимок.
- Это мой дедушка?
- Да. Твой дедушка Егор.
На следующий день она заказала в фотоателье увеличенный портрет, и с тех пор он уже постоянно висел в их доме на самом почетном месте.
Все послевоенные годы, сколько Верунька помнит, они с сестрами много раз пытались найти своего отца. Писали во все инстанции, которые хоть как-то, хоть малой толикой могли бы помочь им отыскать любые сведения о пропавшем солдате. Но все безуспешно. Ответ отовсюду один: «Не числится, не значится»...
...Пропал без вести!.. Давно уже можно было отчаяться, но Верунька верила, что когда-нибудь папка найдется. Иногда по телевизору видела репортажи про то, как находили на полях боев пропавших без вести солдат. Видела заплаканные и счастливые лица их родных. И переживала вместе с ними, и завидовала им. Мечтала:
«Может, и мой отыщется когда-нибудь...».
За разными заботами, работами, дачей и хозяйством как-то незаметно подошла и пенсия. Дети разъехались – свое счастье в жизни искать. Старшие сестры одна за другой умерли, так и не дождавшись отца. Рано овдовев, Верунька продала все свое скромное имущество, собрала такие же скромные сбережения и вернулась в родной поселок. Туда, где прошло ее детство. Купила дом и обзавелась двумя козами. Что-то ее все-таки сюда тянуло. Она не думала об этом, но, если разложить по полочкам всё то, что сидело в ее голове с далеких-далеких времен, то мысль должна была звучать так: «Папка ведь сюда должен вернуться. В родной поселок».
Так и прожила она здесь тихо, скромно и незаметно почти двадцать лет. Доила своих коз, трудилась в огороде и часто молча разговаривала с портретом на стене. Рассказывала свои маленькие новости, делилась радостями:
- Скоро Ленка-почтальонша придет. Пенсию принесет. А заодно и поселковые новости расскажет… А, вот! Легка на помине. Что-то уж очень сегодня растрепанная какая-то. Бабе под полтинник, а все еще Ленка. Суетливая, взбалмошная, но вообще хорошая и добрая. Гля, несется как наскипидаренная!
Сердце встрепенулось в тягостном предощущении чего-то очень важного. Она даже вышла к калитке, хотя раньше всегда встречала Ленку на пороге дома. Что-то подсказывало, что это Ленкино возбуждение каким-то образом связано с ней.
- Теть Вера! - Ленка аж запыхалась. - Теть Вера…
И выпалила с ходу:
- Твой папка нашелся!
Так и сказала – «Твой папка». И Верунька сразу ей поверила. Голова закружилась от счастья, ноги подкосились. Она медленно опустилась на лавочку и тихо-тихо заплакала... Папка нашелся. Мой папка...
Ленка что-то там еще трещала про поисковиков, про Новгород, про поселковую администрацию, но она уже не слышала почтальоншу. Молча наслаждалась одной-единственной мыслью: «Мой папка нашелся». И не было для нее в мире ничего важней этой простой истины. Надо же! Дождалась.
А через месяц опять Ленка прискакала:
- Теть Вер, тебе посылка из Новгорода.
Чуть сердце не остановилось у Веруньки. Что такое? Почему из Новгорода? От кого?
- Вот здесь написано – «Поисковая экспедиция "Долина"», - Ленка вся извивалась от нетерпения, пока Верунька открывала посылку.
- Смотри-ка! Вещи старые какие-то, - Ленка сунула нос в коробку. А Верунька сразу поняла, чьи это вещи. И не спеша, с трепетом, разбирала каждый маленький сверточек. Достала дырявую эмалированную кружку, пакетик с монетками, бритву, помазок и, всю изъеденную коррозией, медную ложку. Смутно что-то припоминая из далекого детства, она долго-долго разглядывала эту ложку. Пыталась поймать ускользающую ниточку детских воспоминаний.
И вдруг как пелена с глаз упала! И сразу всё встало на место. Она с отчетливой ясностью вспомнила лицо отца, куклу Маняшу и эту ложку. Ту самую, которую дала ему перед уходом на войну. Ноги опять отказали. И, уже не в силах сдерживать себя, она громко в голос зарыдала. А вслед за ней и Ленка...
На похоронах, с громкими речами, салютом и оркестром Верунька стояла у маленького гроба, прижимая к груди медную ложку и, улыбаясь солнышку, плакала счастливыми слезами.
«Вернулся мой папка... вернулся!».
Следующая публикация
Нет комментариев