Африканские страсти
1. С чего всё началось...
Мое открытие Африки началось, если мне не изменяет память, с того нелегала-эритрейца, который сгоряча чуть было не поколотил меня, когда я решил блеснуть пред ним своим знанием биографии великого Пушкина. Я писал, помнится, об этом в зарисовке «Так чей же Пушкин» и она имела у русскоязычного интернет-сообщества успех. (Кому интересно в конце этой подборки найдете эту зарисовку). Впрочем, не тот успех, на который я рассчитывал, тем не менее, я продолжил африканские изыскания, не выезжая из славного Тель-Авива.
Да и зачем было понапрасну тратиться на четырехчасовый перелет в Аддис-Абебу, а оттуда в Найроби и еще дальше, если весь юг Тель-Авива вот уже лет десять сплошь заселен африканцами. Тут поселились многочисленные представители практически всех народов и племен Африканского континента.
Впрочем, не исключено, что мое знакомство с африканскими нравами началось и чуть раньше, когда горячие суданские парни в одну печальную ночь пустили по кругу мою знакомую клошарку Татьяну, или Черную вдову, которая решила вильнуть хвостом, прибрав бизнес своего темнокожего дружка в надежде, что его вот-вот депортируют. Не пропадать же добру, решила она, и скоро горько поплатилась, проведя после этой бурной и жестокой ночи долгое время в больничке...
Ей я, кстати, тоже в свое время посвятил несколько горьких абзацев в трагикомичном цикле
«Клошары на Святой земле», повествующем о местных бомжах.
Так или иначе, в вечно снующей толпе тутошних «беженцев», а их по разным подсчетам обитало здесь от 60 до 100 тысяч душ, можно было без труда откопать пару-тройку сотен увлекательных сюжетов, наполненых такой гаммой жизненных перипетий, что их сородичам в самой Африке не могло и присниться в самых жутких снах...
2. Следующая остановка - Африка
Впрочем, их много теперь, этих остановок в южном Тель-Авиве. А экватор пролегает по центральной автостанции...
За несколько недель, что я сюда не заглядывал, ничего не поменялось. Впрочем, не совсем так. Если раньше были вывески на лавчонках, парикмахерских, кафешках и прочих "шалманах", в том числе, и на английском, то теперь начертано лишь их значочками. Что до иврита, так он давным-давно исчез здесь не только с вывесок, но и из обихода.
Вот так захватываются пространства - без единого выстрела, без шума и гама... Тихая экспансия...
Я с печалью побродил по улочкам - некогда таким привычным и милым, где можно было расслабиться и тебя понимали с полуслова, с полувзгляда. Где хозяин крошечной кафешки даже и не спрашивал меня, чего подать. Он помнил, что я пью "нес-кафе бли клюм", то есть обычный растворимый кофе "без ничего" - без сахара и молока.
Теперь здесь другие хозяева и вряд ли они поймут, какой кофе подать этому чудаку, который забрел в теперь уже "их маленькую", но безумно перенаселенную страну. А желания объяснять им по-английски в собственной все еще Стране как-то не шибко хочется.
Да и с английским у них очень большие непонятки. У них свои собственные языки, которые они принесли с собой, и в их новом Мире, который уже почти стал автономным, других языков им не надо.
Всем своим неспешным видом они показывают, что пришли сюда надолго, возможно, даже навсегда. Какие бы заклинания "власть придержащих" не сыпались со страниц местных СМИ, какие бы мантры "слуги народа" не бормотали с экранов местных телеканалов.
Все всё уже поняли: придется делиться пространством, потому что еще вчера они были нелегалами, незаконно перешедшими границу, а сегодня...
Впрочем, поживем-увидим. Если доживем...
3. Вернулся я из Африки
Давненько не встречал вечер на улице. Но коли выдался совсем уже по-весеннему теплый день, плавно перешедший в "бархатный" вечер, прогулялся по территории старой автостанции. Ощущение, будто побывал в Африке. Местных почти нет, только они - кругом. И магазинчики уже принадлежат им, и парикмахерские, а также многочисленные бары, пабы, ресторанчики, увеселительные заведения, и все-все... Мы как бы на той территории иностранцы. Эмоций никаких, просто констатация факта.
Хорошо это или плохо? Не знаю. У меня там не было до их прихода бизнеса, а значит, лично я ничего не потерял. И квартиры там тоже не было. Но были друзья, с которыми мы иногда там втречались, чтобы немного поболтать за жизнь.
Теперь друзья туда не ездят. Вот и я месяца три не был. А сегодня вдруг потянуло. Вспомнить былое. И почти ничего не смог вспомнить, потому что там теперь совершенно иной мир, живущий по своим законам...
Надписи на их языках и очень редко по-английски. На иврите почти ничего. И русской речи уже не слыхать, как, впрочем, и иврит редкость. Непонятные наречия, языки, культура, традиции. Десятки тысяч выходцев из Африки, Юго-Восточной Азии, Индии и Непала скопились на этой территории. Они здесь живут, работают, некоторые рожают детей, в общем, пытаются как-то устроить свой быт, как если бы устраивали его дома...
И уже глупо задавать риторический вопрос: до каких пор? Ибо звучать он будет по-идиотски наивно. Скорее всего, ответ очевиден: теперь уже на постоянно.
Несколько раз ловил на себе удивленные взгляды. Так, наверное, смотрят местные на "белого" туриста где-нибудь в африканской глубинке.
И лишь проезжающие автобусы да полицейские машины напоминают, что ты вроде как в Израиле...
4. Африканские страсти
Ну вот, опять я в Африке. Точнее, в Эфиопии. А если быть совсем уже точным, то в самой настоящей Аддис-Абебе…
Разухабистое амхарское "кантри", от которого вот-вот лопнут ушные перепонки, грубо и безжалостно раскалывает на куски черепную коробку, взрывает мозг и выносит его наружу...
Все! Вечер беспардонно украден...
Понимаю, у них какое-то важное событие в жизни. Но почему вся наша тихая до недавних пор улочка должна наслаждаться этими воплями, визгами, ревом, гиканьем под барабанный стук, и еще непонятно чем, невольно присутствуя на их "празднике жизни"?
Только бы дотерпеть до ночи и не откинуть копыта от этого музона. За что такое испытание, Господи!
Оторвавшись от холста, мой Малыш удивленно смотрит на меня…
И я понимаю его без слов. Даже в предместьях Парижа, где в последнее время он снимал «студио», такого ему не приходилось слышать. Об этом говорят его глаза…
- А ты бы подольше помотался по Свету, - не выдерживаю я.
- Да я ничего… Прикольно стало на нашей маленькой улочке…
- Ты не думай: они не каждый день устраивают вечеринки…
- Может, закрыть окна?
- Если совсем тошно, убирайся в свой Париж!
- Да и там теперь страсти разгораются еще те…
- Они теперь везде разгораются не на шутку. Мир и люди сходят с ума. Но почему они так громко это делают?..
Но он уже не слышит меня, уткнувшись в свой мольберт. Зато меня так и подмывает в такт барабанам завыть на Луну…
… а потом вызвать такси,
… домчаться до аэропорта и улететь,
… куда глаза глядят.
Но Луна только на минутку показалась и, трусливо поджав хвост, толерантно скрылась…
О, Благословенные снега России! И мороз под минус тридцать. Где вы? А может, они уже и в тех краях акклиматизировались?
5. Так чей же Пушкин?
Как-то разговорился на старой автостанции Тель-Авива с парнем из Эритреи...
Беженец, совсем молоденький, как и все они, кому удалось проскочить нелегально в Израиль через Синай. Не буду сейчас останавливаться на причинах его бегства из собственной страны. Как-нибудь об этом и о судьбах беженцев, коих в Земле Обетованной собралось десятки тысяч человек, расскажу в другой раз.
А сейчас...
Мы сидели в вечерних сумерках и тихо беседовали о том, как хорошо было бы совершить путешествие в Эфиопию. Точнее, это для меня в тот момент было "хорошо" . Ему же, гражданину Эритреи, путь туда, по вполне понятным причинам, был заказан.
Но когда-то очень давно, когда он был маленьким мальчиком, он, по его словам, бывал с отцом и дедушкой в Аддис-Абебе, и теперь подробно инструктировал меня, как там лучше себя вести, чтобы не оказаться распоследним "лохом".
- Ты, главное, счет там в банке открой, - горячо убеждал он меня, - и каждый день снимай по сотне или две быр, тебе этого с головой хватит. Но, вроде бы, сейчас там уже не грабят. Карманники шустрят, но...они не берут доллары, евро и другую иностранную валюту. Вытаскивают только свои быры...
- Они что, через рентген мои карманы просвечивать станут? - я уставился в его глаза, пытаясь извлечь хотя бы искорку юмора, полагая, что он меня разыгрывает. Но в его глазах была печаль всей африканской действительности, а также долгого и трудного перехода через Синай в сопровождении "вредных" проводников-бедуинов, которые за серьезный бакшиш в несколько "штук баксов" (по его признанию), переправляли их в Страну, по его и сотоварищей твердому убеждению, "текущую молоком и медом", то бишь, в Израиль.
- Не рентгеном, но доллары не тащут из карманов.
- А если случайно вытащат и поймут, что это не их родные бырики, тогда что же?
- Могут догнать и сказать: "Сэр, Вы случайно уронили..."
Мать честная!
Чего только не случается в той Аддис-Абебе, куда после таких "откровений" мне захотелось еще сильнее и неотвратимее. И я уже готов был оплатить не только свой билет, но и проезд этого бедолаги, чтобы он уже для полной гарантии стал моим проводником не только по Эфиопии, но и по его стране, а также и соседним. Так как он, кроме своего родного "тигриньи" владел еще и амхарским, а также и несколькими другими языками и наречиями таинственного Континента. Но судя по его настроению, ему туда было не надо.
И все же я уже было хотел ему предложить такой заманчивый, на мой взгляд, вариант, как он перебил меня на полуслове:
- Ты ведь русский? Из России?
- Да! - утвердительно кивнул я.
- И у вас там самый главный человек - Пушкин?
- О! В каком-то смысле...
- А ты знаешь, откуда он родом?
- Разумеется. Откуда еще может быть родом самый главный Поэт России?.
- Нет! Ты меня не совсем правильно понял... я имею в виду его корни..
- Ах, его пра-пра-пра...?
- Да! Откуда? - Если честно, мне в тот момент подозрительным показался вдруг вспыхнувший в его глазах странный блеск. Но в тот момент я не придал этому значения. И напрасно...
- Все знают - откуда, - пожал я плечами. - Из Эфиопии.
Мама рОдная! Что сделалось с моим юным другом эритрейцем. Он буквально взвился! Подпрыгнул, как мяч, на своей пятой точке. Он обежал вокруг меня с воплем:
- И ты туда же! За что вы нас всех не любите?! Почему не признаете наше право на Пушкина?! Потому что мы маленькая страна, да?
"Ну вот, приехали! Ты где трусцой, где рысью скакал по барханам из своей страны. А тут вдруг такой патриот. Ох уж эти горячие африканские парни!" - подумал я, а вслух попросил его объяснить внезапную вспышку гнева.
И он объяснил, что предки Пушкина жили в его родной Эритрее. И Эфиопия тут ни с какого боку.
- Хотя они всегда были не прочь отхватить кусок от моей страны, а то и все забрать. И когда поняли, что у них ничего с этим не выйдет, они решили забрать святое - Пушкина! Но я буду всем объяснять, - стучал он кулаком себя в грудь, - что он наш - Пушкин! Наш! И ничей больше. Я сейчас тебе почитаю его стихи на моем родном языке "тигринья". Хочешь? Ну же!
Я не очень хотел, потому что совершенно не знал его языка. Но деваться было некуда: его глаза сверкали пламенем, в них был восторг победителя и решимость - помиловать или добить врага. Что мне оставалось делать?
... В тот вечер он долго мне читал Пушкина. И где-то ближе к полуночи мне даже показалось, что я стал понимать не только смысл, но и отдельные строфы из дивной Поэзии Александра Сергеевича, все-таки нашего, русского Пушкина,..
Нет комментариев