Предыдущая публикация
Все свои...
Первенца, Фёдора, Людмила Кушакова любила очень сильно. Самозабвенно. Появившуюся тремя годами позже дочку Ларочку — не так. Хоть муж и пытался влиять на Людмилу, считая, что мальчик вырастет "маменькиным" сынком, но её любовь читалась во всём: в интонации, с которой она будила Федю утром, во внимании, с которым слушала его рассказы о школьных буднях, во взгляде, которым она провожала его, когда он уходил из дома.
Следующая публикация
Нет комментариев