Остромирово Евангелие. Первая страница и миниатюра с изображением евангелиста Иоанна. Российская национальная библиотека (С.-Петербург). В кон­це ру­ко­пи­си вто­рым (ос­нов­ным) пис­цом – дья­ко­ном Гри­го­ри­ем – сде­ла­на боль­шая за­пись, в ко­то­рой со­об­ща­ет­ся, что он пи­сал эту кни­гу с 21.10.1056 по 12.5.1057 для нов­го­род­ско­го по­сад­ни­ка Ост­ро­ми­ра при ки­ев­ском кн. Изя­сла­ве Яро­сла­ви­че. По­сколь­ку на пер­вом лис­те па­мят­ни­ка име­ет­ся за­пись ско­ро­пи­сью 17 в. [«Еуа(г)иe е Со­фѣй­ское ап­ра­ко(с)»], пред­по­ла­га­ют, что О. Е. хра­ни­лось в Со­фий­ском со­бо­ре Нов­го­ро­да (ны­не Ве­ли­кий Нов­го­род). Од­на­ко во­прос о том, где бы­ла соз­да­на руко­пись – в Нов­го­ро­де или Кие­ве, – ос­та­ёт­ся не­ре­шён­ным. В 1701 О. Е. упо­мя­ну­то в опи­си иму­ще­ст­ва Вос­кре­сен­ской ц. Вер­хос­пас­ско­го со­бо­ра Мо­с­ков­ско­го Крем­ля, а в 1720 по при­ка­зу ца­ря Пет­ра I оно бы­ло ото­сла­но в С.-Пе­тер­бург на­ря­ду с др. ста­ры­ми кни­га­ми, ко­то­рые со­би­ра­ли для на­пи­са­ния рус. ис­то­рии. Его об­на­ру­жил Я. А. Дру­жи­нин, лич­ный сек­ре­тарь Ека­те­ри­ны II, сре­ди ве­щей, ос­тав­ших­ся по­сле смер­ти им­перат­ри­цы. В 1806 он под­нёс ру­ко­пись в дар имп. Алек­сан­д­ру I, ко­то­рый пе­ре­дал её в Имп. пуб­лич­ную б-ку (ны­не Рос­сий­ская на­цио­наль­ная биб­лио­те­ка), где она хра­нит­ся и по сей день под шиф­ром F. п. I.5. Там же, под шиф­ром F. п. I.58, хра­нят­ся т. н. Ку­прия­нов­ские, или Нов­го­род­ские, ли­ст­ки – два лис­та из пер­га­мен­ной ру­ко­пи­си 11 в., со­дер­жав­шей текст Еван­ге­лия-ап­ра­кос. Этот от­ры­вок был най­ден И. К. Ку­прия­но­вым в биб­лио­те­ке нов­го­род­ско­го Со­фий­ско­го со­бо­ра. По тек­сту, оформ­ле­нию и эк­фо­не­тич. зна­кам он на­столь­ко бли­зок О. Е., что ес­ли по­след­нее и не спи­са­но не­по­сред­ст­вен­но с ру­ко­пи­си, к ко­то­рой при­над­ле­жа­ли Ку­прия­нов­ские ли­ст­ки, то, во вся­ком слу­чае, для обо­их па­мят­ни­ков мож­но пред­по­ла­гать об­щий про­то­граф, при­чём О. Е. от­сто­ит от это­го про­то­гра­фа даль­ше, чем Ку­прия­нов­ские ли­ст­ки. Пер­во­на­чаль­ный слав. пе­ре­вод Еван­ге­лия, вы­пол­нен­ный Ки­рил­лом и Ме­фо­ди­ем, луч­ше все­го со­хра­нил­ся в гла­го­лич. ста­ро­сла­вян­ских чет­ве­ро­еван­ге­ли­ях – Ма­ри­ин­ском и Зо­граф­ском, со­дер­жа­щих весь еван­гель­ский текст це­ли­ком в по­ряд­ке сле­до­ва­ния че­ты­рёх еван­ге­лий. Крат­кие ап­ра­ко­сы (в т. ч. ста­ро­сла­вян­ское гла­го­лич. Ас­се­ма­ние­во Еван­ге­лие 11 в.) со­дер­жат текст, уже под­верг­ший­ся не­ко­то­рой ре­дак­ту­ре. Бу­ду­чи од­ним из древ­ней­ших со­хра­нив­ших­ся спи­сков крат­ко­го ап­ра­ко­са, О. Е. со­дер­жит важ­ные сви­де­тель­ст­ва как пер­во­на­чаль­но­го пе­ре­во­да, так и его по­сле­дую­ще­го ре­дак­ти­ро­ва­ния. Текст О. Е. час­то сов­па­да­ет с Ас­се­ма­ние­вым Еван­ге­ли­ем, при­чём оба ап­ра­ко­са про­ти­во­сто­ят древ­ней­шим чет­ве­ро­еван­ге­ли­ям. Од­на­ко в срав­не­нии с Ас­се­ма­ние­вым Еван­ге­ли­ем О. Е. ещё боль­ше от­да­ля­ет­ся от пер­во­на­чаль­но­го пе­ре­во­да: в нём от­ра­же­на ре­дак­тура, в ре­зуль­та­те ко­то­рой су­ще­ст­вен­но об­нов­ле­ны грам­ма­ти­ка и лек­си­ка то­го тек­ста крат­ко­го ап­ра­ко­са, ко­то­рый пред­став­лен в Ас­се­ма­ние­вом Еван­ге­лии. В О. Е. уст­ра­не­ны древ­ние фор­мы не­сиг­ма­ти­че­ско­го и сиг­ма­ти­че­ско­го ате­ма­ти­че­ско­го ао­ри­ста (прид@ за­ме­не­но напри­до­шѧ и т. п.), со­сла­гат. на­кло­не­ния (би за­ме­не­но на (бr и т. п.); в им­пер­фек­те вме­сто ста­ро­го окон­ча­ния -ше­те/-ше­та во 2–3-м ли­це двойств. ч. и 2-м ли­це мн. ч. упот­реб­ля­ет­ся -сте/-ста, а в двойств. ч. ис­кон­ное окон­ча­ние -те в боль­шин­ст­ве слу­ча­ев за­ме­не­но на -та . Ар­ха­ич­ная лек­си­ка пер­во­на­чаль­но­го пе­ре­во­да в О. Е. так­же во мно­гом уст­ра­не­на: етеръ за­ме­ня­ет­ся на нѣкыи, спrти – на без оума, съньмъ – на съборъ, шюи – на лѣ­выи, прѣпр@да – на багъ­ря­ни­ца, въла­ти­сѧ – на погр@жа­ти­ся, въслѣпа­ти – на ис­тѣка­ти, искрь – на близъ, пастrрь – на пастоухъ и т. п.; греч. за­им­ст­во­ва­ния вы­тес­ня­ют­ся слав. си­но­ни­ма­ми: вме­сто vпокритъ чи­тает­ся ли­це­мѣръ, вме­сто ста­дии – по­при­ще и т. д. Ха­рак­тер язы­ко­вой прав­ки ука­зы­ва­ет на то, что ре­дак­ту­ра бы­ла осу­ще­ст­в­ле­на в вост. Бол­га­рии. В О. Е. до­воль­но хо­ро­шо от­ра­же­ны фо­не­ти­ко-ор­фо­гра­фич. осо­бен­но­сти болг. про­то­гра­фа, к ко­то­ро­му оно вос­хо­дит. По боль­шей час­ти эти­мо­ло­ги­че­ски пра­виль­но упот­реб­ля­ют­ся юсы ѫ/ѭ и ѧ/ѩ – бу­к­вы для обо­зна­че­ния но­со­вых глас­ных [ǫ] и [ę] и их со­че­та­ний с [j]; дья­кон Гри­го­рий упот­реб­ля­ет их до­воль­но кор­рект­но не толь­ко в еван­гель­ском тек­сте, но и в сво­ей за­пи­си. Но по­сколь­ку в вост.-слав. диа­лек­тах, в от­ли­чие от бол­гар­ских, но­со­вые [ǫ] и [ę] пе­ре­шли в [u] и [’a], пис­цы О. Е. ино­гда оши­бают­ся и пи­шут оу или a (а по­сле ши­пящих) вме­сто юсов (лоукавrи, коупѣль, aзrкъ, на­ча­ло) или, на­обо­рот, юсы там, где эти­мо­ло­ги­че­ски глас­ный был не­но­со­вым (др@гаa, межд@, рас­пьря, сто>ти). Со­че­та­ния ре­ду­ци­ро­ван­ных глас­ных ъ и ь с плав­ны­ми со­нан­та­ми р и л в осн. пи­шут­ся в О. Е. с ре­ду­ци­ро­ван­ны­ми по­сле со­нан­тов, как в юж.-слав. тек­стах, но встре­ча­ют­ся – пре­ж­де все­го у пер­во­го пис­ца – от­ра­жаю­щие вост.-слав. реф­лекс этих со­че­та­ний на­пи­са­ния с ре­ду­ци­ро­ван­ны­ми пе­ред со­нан­та­ми: дьржа­ти­сѧ, мьрт­вии, цьркъвь, испъ­лни­ти­сѧ, вьрхъ и др. Есть несколько форм с вост.-слав. реф­лек­сом ж из [dj] на мес­те ста­ро­сла­вян­ско­го жд: при­хож@, прѣже, ро­же­ныи, троужа­ти­ся и др. Вме­сто ста­ро­сла­вян­ско­го окон­ча­ния -омъ/-емъ в тв. п. ед. ч. у имён *о-скло­не­ния в О. Е. не­ред­ко упот­реб­ля­ет­ся вост.-слав. флек­сия -ъмь/-ьмь: гласъмь, вѣтръмь, доухъмь, огньмь, п@тьмь, лицьмь, сьрдьцьмь и др. На­ко­нец, по-ви­ди­мо­му, вост.-слав. осо­бен­но­стью яв­ля­ет­ся окон­ча­ние -ть, обыч­но фик­си­рую­щее­ся в О. Е. в 3-м ли­це гла­го­лов в наст. вре­ме­ни в со­от­вет­ст­вии со ста­ро­сла­вян­ской флек­си­ей -тъ. Не­ко­то­рые др.-рус. язы­ко­вые чер­ты от­ра­зи­лись толь­ко в ка­лен­дар­ных ука­за­ни­ях ме­ся­це­сло­ва и в за­пи­си Гри­го­рия: здесь встре­ча­ют­ся фор­мы с пол­но­гла­сием пе­ре­гън@въ, но­вѣго­ро­дѣ и во­ло­ди­ми­ра, фор­ма род. п. ед. ч. недѣлѣ с вост.-слав. флек­си­ей -ѣ. В за­пи­си Гри­го­рия упот­реб­лён гла­гол по­ча­ти (с а вме­сто эти­мо­ло­гич. но­со­во­го ѧ), ха­рак­тер­ный для вост.-слав. диа­лек­тов и поч­ти не за­фик­си­ро­ван­ный в древ­ней­ших юж.-слав. па­мят­ни­ках; кро­ме то­го, здесь име­ет­ся син­так­сич. ру­сизм – фор­ма бес­пред­лож­но­го ме­ст­но­го па­де­жа кrевѣ ‘в Киеве’. Пер­вым ис­сле­до­ва­те­лем и из­да­те­лем О. Е. стал А. Х. Вос­то­ков. Изу­че­ние па­мят­ни­ка по­зво­ли­ло ему сде­лать от­кры­тие ог­ром­ной важ­но­сти для сла­ви­сти­ки: со­пос­та­вив фор­мы, в ко­то­рых в О. Е. упот­реб­ля­ют­ся бу­к­вы ѫ/ѭ и ѧ/ѩ, с со­от­вет­ст­вую­щи­ми польск. фор­ма­ми, он ус­та­но­вил, что эти бу­к­вы обо­зна­ча­ют но­со­вые глас­ные. С ра­бот Вос­то­ко­ва, по­свя­щён­ных О. Е., в Рос­сии на­ча­лось на­уч. изу­че­ние цер­ков­но­сла­вян­ско­го яз. и цер­ков­но­сла­вян­ских па­мят­ни­ков. В даль­ней­шем О. Е. ста­но­ви­лось пред­ме­том мно­го­числ. раз­но­сто­рон­них ис­сле­до­ва­ний.