МЖМ.

Ментальная Женская Месть.
Бывают ссоры у пар, а в моем случае, какогда я ссорюсь со своим парнем, то часто я виновата, если сказать кладя руку на сердце, но я делала его виноватым и он с этим соглашается и просил извинения. ( Компромисс мужчины с женщиной - это её победа).
А бывают такие моменты, когда он действительно виноват и тогда я выпускаю все свои фурии и мщю свойственно женской мстительностью, что мне жалко становится его и об одной истории, что выше сказано, хочу с вами поделиться.
Когда я писала этот рассказ, то мой парень попросил, чтобы я поменяла его имя на любое другое. Не хочу менять его имя на любое другое, а просто я его буду обозначать в моём рассказе, "мой парень, мой мужчина и т. д.
Я со своим парнем очень долго вылавливали момент, чтобы поехать к нему в загородный дом и когда судьба соблаговолила нам этот случай, то мы отпросились, каждый у себя на работе на отгул в пятницу и выехали в ночь с четверга к нему в загородный дом с радостным предвкушением, что нам предстоит выходные быть вместе в глуши на лоне природы одни и прибыли в пятницу утром в назначенный пункт. Его дом был очень красив в стиле Скандинав. Имелись три этажа, цоколь, и обширная монсарда и находился в среди высоких сосен , а рядом маленькое озеро. Вырваться от московского муровейника в эту тишь и благодать было подобно к возвращеню в Эдем.
Мы гуляли держась за руки в чаще леса после осмотра его дома и я часто смотрела себе под ноги, как бы не раздовить ногами чью-то жизнь и правильно сделала, что так поступала. Я заметила, как два жучка занимались любовью и меня это очень восхитило. Я видела, как одна девочка бабочка упархала смеясь от бабочки мальчика и мысленно обеим пожелала безумно приятного секса. Мы слышали, как птички пели любовные серенады друг другу. Все здесь говорила о любви, даже вековые сосны, что шумя где-то в далёке на верху от ветра, шептались о том, о чем была полна моя душа, а моя душа была полна любви и радости, что мой любимый мужчина рядом со мной и нам ещё предстоит прекрасные ночи, где сплетуться наши тела, как сплетались парочка змей в недалеке на ласковой солнышке греясь. Мириады запахов на лоне природы, что были мне незнакомы, казались они мне родными и я вдыхала их, стараясь запомнить каждую нотку, что бы потом воспроизведя в своём памяти вновь оживить те мгновения, ибо память обоняния в человеке самое сильное и благодаря этому, я сейчас набирая эти тексты, вновь оказываюсь там, где было ещё маленькое озеро, что отражала синее небо, успокаивая своим спокойствием и грацией тишины.
После этой чудесной прогулки, мы вернулись домой и стали готовится к праздничному ужину. Я с любовью стряпала на кухне своё новое фирменное блюдо, напевая свои незатейливые любимые песенки как всегда, а он возился во дворе. И вот я накрыла на стол, он откуда-то достал свечи и открыл бутылку вина. Тост, за нас, звон бакалов и в этот момент зазвонил его мобильник. Он вытащил из кармана телефон и ушёл в соседнюю комнату и вернулся весь напряжённый и обеспокоенный.
- Алина, ты меня прости пожалуйста, но меня срочно вызывают и мне надо ехать, а ты будь здесь и жди меня.
Не успела я осмыслить его слова, он поцеловав меня за щёчку вылител из дому в спешке. Я долго сидела в той позе, где звон бокала вина повис в воздухе. Во мне начала пробуждатся и вскипать вся моя злость. Дело в том, что мы с ним договорились отключить свои мобильники на эти дни , а я ещё дальше пошла не взяв мобильник собой вообще. Весь мой приготовленный эксклюзивный ужин был выброшен в урну вместе с моим настроением, что так сложно и красиво создавалось. Я была в бешенстве. Хотела уехать поймав такси, но его огромная собака, что во дворе гуляла, пресекла эту возможность. При нем она вела себя более менее лояльно ко мне, а в его отсутствии, она угрожающи рычала на меня. Итак я осталась одна в этом, теперь уже огромном и пустом доме и не знала, что делать. Хотела продолжить свой начатый рассказ, которого взяла собой специально в надежде, что здесь в уеденении с природой я вновь взову свою Музу - Титаниду, которая будет мне на лире петь, пробуждая вдохновения , но ничего не получалось. Меня больше интересовали те мысли, какие же я ему устрою козни, за то, что бросил меня здесь одну со злой собакой. Не смотря на то, что я его очень сильно люблю, злючка - Алина доминировала в моих мыслях и я сладким упоением вспоминала все его обиды, хоть и мелкие и ненарочные. Да, мы женщины не можем прощать, как мужчины, подобно богу, который простив всё забывает, а я всё до мельчающих подробностей вспомнила и вытащила из проваленных ям памяти всё. Конечно там была и Алина - добрая, которая, как адвокат выступала в его защиту, где она говорила, что у него очень ответственная работа и серьёзная контора. Раз его вызвали, значит лишь только он смог бы решить возникшие вопросы. У него появился прекрасная возможность продвинуться по работе. В случае удачи его ждала триумфальная арка и лавровый венец, а в случае провала, его бы распяли, не смотря на былые заслуги, я знаю их кантору по своей работе, там очень жёсткая внутренняя конкуренция, где только так выявляются самые лучшие сотрудники. Но вся защита моего парня рухнула, как карточный домик, когда я осматрелась вокруг и осознала, что я тут одна и не известно сколько я тут ещё пробуду со своим гневом на него на едине. Мой внутренний конфликт с самим собой мог продолжаться бесконечно, если бы я не уснула, а проснулась я от того, что на улице заглох электрогенератор. Было уже темно, луна спряталась за хмурыми чёрными облаками. Тут наверное я вам должна сказать, что у меня все мои пять чувст феноменално развиты и я в этой темноте смогла бы надеть нитку в игольное ушко, когда другая бы бродила ощупью в страхе. Когда я встала и решила пойти в спальню досматривать сны, то заметила, как в темноте, кто-то шевельнулся, а оказалось моё отражение на зеркале. Я вспомнила свою бабушку, которая меня приучила не боятся темноты. Она застовляла меня смотреть в зеркало в темноте, когда у нас отключали свет. Она говорила: Если долго долго смотреть на зеркало в темноте в свое отражение, то можешь увидеть очень многое и это многое могла создавать я сама. Я только потом начала понимать, зачем мне моя бабушка всё этому учила.
За долго до этого дня, ещё когда я была совсем молода, но уже познавшая мужчину, ко мне ночью во сне стал приходить существо и он меня мучал кашмарами, где я не могла дышать и казалось, что я вот вот умру, но осозновала, что я сплю и надо было скорее проснуться, но не небыло сил даже пошевельнуться. А то существо наклонившийся надо мною и раздвинув мои ноги, пытался в мою промежность запихнуть что-то липкое и мерзко пративное и своим тяжёлым дыханием забирал моё дыхание, от чего я задыхалась. Моим спасение в таких кашмарных снах часто было то, если меня моя мама почувствовав своим материнским сердцем, что мне плохо, разбудит или был у нас один чёрный кот по кличке Мурфиус, который меня будил касаясь своими усами и ластясь своим телом, а тот ночное существо почему-то боялся моего кота, как коты боятся воды. Не даром древние Египтяни держали кошек в своих покоях не только против змей. И такие сны хоть и не частыми были, но я понимала, что они мне всё равно когда нибудь присняться и я ждала этих снов, как преступник ожидает день своей неизбежной казни. Но я не собиралась с этим смириться и вознамерилась изменить ход истории моей судьбы на одну третьей части моей жизни - сна.
Вооружившийся знаниями, что же это такое, где и в медицине нашлось объяснение такому поведению организма и истории моей бабушки о "Ночнике - Крикане" и о его единственном уезвимом месте, как наподобии у Ахила - пята, о котором далее расскажу, я стала смело ожидать и спокойно засыпать.
Ожидания мои збылись. Однажды ночью я проснулась от того, что кто-то находился возле моей кравати у моих ног. Краем глаза я увидела, что под моим одеалом он начал ползти и я сразу же поняла, что это Ничник - Крикан опять вернулся и от этих мыслей, как по условному рефлексу Павлова я опять не могла двигаться, словно меня сковали тысячи кондал. Но я уже проходившая практики медитации и курсы осознанного сна, сумела проснуться от сна во сне, где будучи оставаясь во сне осозновала, что это сон и в тот момент, когда он вновь раздвинув мои ноги собрался пихнуть в мою промежность что-то, я схватила то, что уже начал в меня входить, причиняя боль с отвращением, и вонзилась своими маникюрами - когтями. Это оказалось на подобии мужского мошонка, но только с единственным яйцом, ни фалоса ни другой пары яйца. От моей неожиданной действии, он завыл, как голодный волк в морозную ночь на полнолуние и я впервые я его отчётливо увидела к своему ужасу то существо, которое и не приснился бы в кашмарном сне наркомана в период абстенентного синдрома детаксикации или безумца увидевший безумный кашмарный сон.
Он глядел на меня, словно он меня живьём сейчас съест, если я не отпущу самое его уязвимое место - тестикула. Но я от страха ещё сильнее зажала свою руку, где был его конец и в буквальном смысле. Протяженный гул воя его утихал и он своим размером заполнявший всю мою спальню вплоть до самых уголков, куда не добралась ни разу влажная тряпка при уборке, стал уменьшаться в размере и в итоге он привратился в маленького милого зверька, на подобии Чебурашки и умолял, чтоб я отпустила наконец-то его яйцо. Бабушка моя ещё рассказывала, что ни в коем случае нельзя им верить, а лишь можно договориться и на своих условиях. И он словно читая мои мысли и понимая, что меня не прельстить деньгами, материальным богатствами, предложил то, от чего мне было трудно отказаться. Он сыграл на моем женском любопытстве. Он мне предложил инфернальный интернет с доступом лишь раз в месяц в полнолуние, где манитором было зеркало, а доступ с паролью из трех слов и я могла видеть всё, что захочу, начиная, как Королева Великобритании Елизавета тайком от всех, а особенно от её врачей улепётывает шоколадки. Действительно ли вместо В. В Путина его двойник, и до того, от обезьян или от святого духа человек произошёл. В общем всю историю, что было проявлено в этом бытие, с настоящим текущим моментом и даже то, что может произойти с бесчисленными вариациями.
Я от такого предложения действительно не смогла отказаться, где я могла бы узнать, а сколько же у той мужчины, что сейчас за мной ухаживает, были женщины, каков он в постеле , и где он был в прошлые выходные, действительно ли на рыбалке, или наподобии, сколько же у Клеопатры были любовников и как же она их заманивала, включая Ю. Цезаря с М. Антонием. Обладая этим уникальным даром, я намеривалась его использовать в своих женских штучках и не собиралась и не собираюсь переписывать историю человечества, поверьте, так будет лучше, блажен неведаюший.
И мне прежде чем отпустить его яйцо, его жизнь, где он уже из милого Чебурашки превратился ещё мельче в маленького миленького котёнка с влажными глазками, который не переставал меня умолять побыстрее его отпустить, пока не пропел петух, ибо скоро начнёт рассветать и он должен успеть спрятаться в мире теней,
(Не даром гениальный Пушкин заковал на бумагу и на умах читающих людей фольклор народа о том, что смерть Кощея находится в яйце.) я выдернула его один ус и спрятала под свой язык, по научению моей бабушки. Это был залогом моей безопасности, что он не нападёт на меня, когда я его отпущю на все четыри стороны. Как только я разжала пальцы с его яйца , он превратился в ещё больше страшного монстра и я вновь испытав страх, проснулась.
Проснувшисься я долго думала об этом и меня захватила радость, что я не была, как в прошлые разы его безропотной живой куклой, а дала отпор, а вспомнив о сделке с ним, я побежала к маме и весь свой сон рассказала. Она с настороженным вниманием все слушала и в том моменте, где я ещё собралась рассказать про трех слов пороля доступа в зазеркалия, она меня резко остановила, сказав, что я эти слова не должна никому не говорить, иначе анулируется наш договор и он тогда начнёт вновь приходить во сне и второе будет хуже, чем первое.
Ночник крикан и в предь ко мне приходил во снах, но только в образе разных милых созданий, на которых я в бодрствовании видать обливалась в сердце милотою, а он хитрец приняв их обличие выпрашивал всё время свой ус, но я его всё равно распозновала по единственному примет - предмету , который он не мог изменить. Единственное яйцо выдавало его каждый раз, который торчал нелепо. Его мольбы были тщетны и я была не умалима, как и сейчас по сей день, вернее ночь.
Вернёмся мои дорогие читатели к загородному дому, где я осталась одна и заметила своё отражение на зеркале в крамешной ночи, где полная луна спряталась за чёрными облаками.
Я конечно после той сделки с Ночником Криканом, стала освоивать каждое полнолуние инфернальный вселенский интернет и даже освоила многие его функции.
Это, как бы : Свет мой зеркальце скажи, и оно говорило, показывало мне все то, что я заказывала. Это на много круче на самом деле любого интернет поисковика, даже оракула нашей с вами цифровой современности - Гугла.
Когда я в той гостиной узнала свое отражение, то приблизилась и решила посетить свою внутреннею Я в отражении зеркала. Моё отражение было очень слабым из за темноты, а вокруг была абсолютная тьма, из которого могло возникнуть всё, что угодно, как из Чёрного Квадрата Малевича. И я произнесла те три слова пороля в доступ и стала всматриваться на зеркало. Долгое время ничего не происходило и в какой-то момент перестала чувствовать своих ног, а потом наступила тишина, как будто, кто-то отключил громкий звук телевизора. Мой абсолютный слух не слышал ничего и даже биение моего сердца. Не было даже слышна лёгкий гул движения нашей планеты вокруг своей оси, словно она остановилась и эта тишина меня завораживала. Я такой тишины никогда ещё раньше не слышала, было странно слышать то, чего не существует. Я продолжала смотреть в этой тишине на зеркало и каким-то образом почувствовала, что сейчас в этой тишине в гуще мрака, что-то произойдёт. И вдруг в отражении зеркала за моей спиной ко мне стал приближаться тёмный силует в мраке темноты, бесшумными шагами, как будто без ног, словно он плыл. Он встал позади меня, мурашки по моей спине пробежали от его близости. С другой стороны моей спины начал приблежатся ещё другой силуэт и тоже встал рядом с тем силуэтом. Во мне небыло почему-то страха. Я хотела оглянуться на них, но этого не стоило делать, иначе они исчезли бы, как только я обернусь. В тот момент я верила, что они стоят за моей спиной, значит они существовали для меня, нельзя было подвергать к сомнению ничего, а просто наблюдать. Моё отражение на зеркале начал меняться и приближаться ко мне и я отчётливо увидела кто это был. У него небыло ни ушей, ни волос, ни рта, а вместо глаз чёрные дыры, которые поглашали всё, что было вокруг, мои мысли, страхи, переживания и даже те остатки фатонов света во мраке ночной исчезали в его чёрных глазницах, чтобы больше не вырваться от туда обратно никогда. Он все приближался или я к нему и с треском выломав зеркало, он встал возле меня, я закрыла глаза в ужасе или была поглашена чёрными дырами. А когда я открыла глаза, то очутилась на ярко освещенном сцене эстрадного театра Варьете, где меня окружали обнаженные мужчины, которых я начала лишь постепенно узнавать, те мужчины были моими бывшими когда-то любовниками и даже любовники из моих прошлых жизней, сотни и даже тысячи лет тому назад, а зрительный зал театра был битком наполнен людьми, которые когда-то меня в своих мыслях вожделели включая и женщин лесбианок.
Любовники мои подходили ко мне, где каждый свойственно им здароваясь со мною, а некоторые кланясь, начали меня целовать, обнимать и раздевать, как когда-то, словно всё это повторялось, как "дежяву" и я соответственно ощющала, как тогда, когда я была их любовницей в предвкушении наслаждения. Я начала каждого по отдельности вспоминать подробно, взгляды, мимики, нравы, тайны. Там был первый человек Адам, который укоризненно смотрел на свою Еву, то есть на меня, за то, что я была причиной катастрофы, которая случилась с нами и я его втянула своим любопытством. Он не мог меня бросить, хотя у него были и другие рёбра, а значит и другую жену себе бы завёл, но он отказался ради меня от вечного бессмысленного влочения своей жизни без меня, ибо я заполняла его жизнь тем, чем я есть и он меня любил такую, какая я есть, вместе со всеми моими тараканами у меня в голове. Он не хотел оставить меня одну на едине с неизбежными трудностями, несчастьями, которых мы будем впредь плодить, размножая при каждом совокуплении и которое продолжается по сей день новыми Адамами и Евами.
После изгнания из Эдема, в новых моих реинкарнанция - жизнях были и другие мужчины на подобии диких человекоподобных существ, Homosapiens, где и я сама была их представительницей, которая пожирала сырое мясо, не обращая внимание на то, как меня при этом сзади имел тот, кто притащил это мясо.
Я вспомнила так же, что я была наложницей Александра Македонского, когда он растолкав голых мужчин, приблизился ко мне. Будучи ученицей эфебой тайного колдовского кружка Олимпиады, она меня совсем юную устроила в гарем её сына, который был и сам ещё юн, но взрослый не по годам, чтоб через меня в постели мать влиала на своего сына и я была ушами и глазами царицы, но я вела свою игру. Я его два года ждала, прежде чем он посетил меня в моей спальне. Помню, как его ужасно взволновало и возбуждало моя кровь, стекающая с моей промежности, после лешения моей девственности и он впиваясь в мою гениталию, смакуя мою кровь с моим выделениями, дико вытаращив глаза и безумие в нем ещё совсем молодом Александре пробуждающаяся, толкали его к большему безумию и от этого он ещё с неистовым напором меня вновь и вновь силой своей брал, где я раздвинув свои ноги, не имея возможности прекратить боль от его огромного фалоса, я пускала его всё глубже и глубже в себя, и смотрела со слезами на глазах в его очень красивое лицо, которое время от времени менялся в лицо чудовищи и поражалась, неужели с красатой может сосуществовать кровожадность, которая в нем уже была или же я пробудила и эта его дикая и страшная ярость и в постели, как на поле брани, ибо он не терпел полумер ни в чём, пугала меня и нравилось одновременно , словно и он пробуждал во мне тёмную сторону моей личности. После извержения его семени во все мои вместилища, словно проливной дождь в зной, где его необузданная дикая сила, что даже сам Александр не мог управлять и не хотел, была укращена моей нежной и женственной слабостью. Он мне благоволил во всём и я в его объятиях уже играла с ним в опасную игру, словно дёргала за усы тигра, хотя я знала, он мог меня убить в одно мгновение, стоит только вдруг потерять его интерес ко мне, что не редко случались и безмолвные свидетели этих происшествий были мои подругами, которые не возвратились в гарем на утро. Да, мужчины намного более откровенны, искренни и доверчивы в постели после утомительно - сладкого секса , чем на собрании тайного совета. Они могут выдержать любую пытку учиняемые врагами и не выдадут тайну, предпочитав смерть, но в постели с женщиной они бессильны и сами с удовольствием распечатывают тайн за семью замками. С той ночи я сумела завладеть его вниманием и держала на острие своего ума, как Шахрезада внимание Султана тысячу и одну ночь, пока он не стал царём и не почувствовал ветер перемен для той эпохи, дующий прямо на восток, где я ему рассказывала после жаркого нашего секса, о его будущем, где он входил через врата Вовилона и ещё о далёких других странах с дикими нравами и древнейшей цивилизацией. После ухода Александра в военный поход, я и его мать Олимпиада уже больше никогда не увидем Александра, а когда получили известие о его кончине, Олимпиада обезумила и потеряла не только власть над знатью Греции, но и над своими многочисленными ядовитыми змеями, которые были домашними её питомцами и в результате от укусов погибли многие и в том числе я.
На той сцене Варьете были так же толстые, упитанные Римские сенаторы, которые меня имели в своё удовольствие пользуясь своим положением, а я использовала их влияния в своих целях и часто на трибунах сената звучало не воля народа, а интересы узкого круга людей, искусно замаскированное в волеизъявление Римлян и я между теми людьми была мостом, ибо я высасывала с них не только их сперму, но и информации, которую превращала в звонкую манету, блеск которых меня ослепляли и я потеряв осторожность в очень опасной игре с мужчинами, была ими убита.
Были а так же грубые, не отёсанные гладиаторы весь в шрамах. Шрамы нательные медали за прошлых побед чертили на их телах узоры страшных событий, которые кажутся дикими для современников, что сейчас читают эти строки. У гладиаторов было единственная радость, кроме конечно убийства на арене, ещё и овладанием женщиной безраздельно в награду и даже мог убить в постеле, что было не редко. Что их больше возбуждало? Убийство, момент нанесения смертельного удара сопернику и после всеобщее ликования потомков Ромула или же, где я обнаженная, приготовленная как награда за их способности оставаться в живых, развлекая, усыпляя чернь в угоду социальной политики правящей династии?
Бывают светлые и чёрные полосы в жизни, у меня были не чёрные дни, а жизни, если я в других своих рождениях была рабыней, которую отдавали рабам гладиаторам на растерзание, то это наверное мне было наказанием кармы. Тем не менее я много раз лежала под ними, чувствуя над собой их вонь от пота с кровью и всю тяжесть гор мускулов и тяжолое дыхания с винным перегаром чемпионов Колизея, где я благоухающая благовонными маслами и вскрикывая от проникновения их фалосов, готовая умереть от пьяных безумств и их прихоти во время оргазма, где они могли меня задушить и где такой в конце концов нашёлся.
Подходил черёд, как подходили череды времень моих новых перерождений во времена среднивековия многочисленных рыцарей, которые были моими любовниками. Они без своих доспехов и латов выглядели не менее грозно и мужественно, и пытались протянуть свои руки сквозь скопища человеческих масс, на сцене театра Варьете, чтоб коснуться моих грудей, промежности и волос, дабы ощутить и вспомнить сквозь века те наслаждения и ожить, где оживали и в моих воспоминаниях и сызнова прокручивалась та старая плёнка прожитой жизни с присутствием Я есть здесь и сейчас. Они пристраивались ко мне и занимали все мои отверстия , куда можно было присунуть свои отростки, которые отростали у них на моих глазах, когда я их поманивала своим смехом, словно говоря : я буду вашей, мой милорд , если вы только меня захотите, и они всегда меня хотели и имели, а я потом им помогала секретный камень с души снять со всеми подробностями и они снимали, как снимали свои тяжёлые латы и доспехи, что не раз спасали им жизни, но находили свою смерть в моей спальне озвучив тайн, что казались им шутливой болтавнёй в моих невинных, озорных и по девичи глупо любопытных перекресных допросах с нежным пристрастием с одновременными покусываниями губами эрогенных зон, что у всех мужчин находиться стоя колом между ног, олицетворяя их величия и самолюбия , а когда он засыпал заочно мёртвым сном, я спешила к другому рыцарю с выведанными секретами в обмен на другой, более весомый секрет, без никаких сожалений о том, что я подтолкнула на край обрыва моего любовника, которому уже не оставалось другого, как шагнуть в пасть смерти. Я же включалась в игры мужчин и при этом оставаясь в тени тёмной моей спальни, плела свои сети интриг, на которую попадались те мужчины, которые забывали, что мы женщины намного опаснее мужчин. Сколько же я загубила мужчин раздвинув свои ноги и проникнув в чертоги их разума, не счесть, как не счесть волос у меня и не только на голове. И теперь эти мужчины переполненные жаждой месть, готовы меня загубить в постеле, где я их губила не раздумывая, что бы лишь не скучать и жизнь событиями заполнять.
Были так же и другие мужчины, случайные половые одноразовые контакты. Они появлялись и исчезали соответственно быстро, как и была у меня с ними связь в сплетении судеб жизни. Моё самолюбие была уезвлена, когда я осозновала, что я этими посредственными половыми контактами не брезговала, и не скажу, что я так уж наслаждения от секса искала с ними, а когда поняла, что они мне были нужны в качестве части моих планов, где играли роль маленьких, но нужных винтиков, то моё самолюбие восстанавливалось в былом блеске.
Всё это навождения с мужчинами на сцене театра Варьете чередовалась воспоминаниями, словно перед смертью перед глазами проходит вся жизнь, а в данном случае проходили все мои жизни во всех моих физических воплощениях из прошлых жизней с соответствующими переживаниями, где по большой части с постельными сценами. Но в моих жизнях были и не только радужные, полны наслаждения моменты. Оказывается были и те события, когда меня насиловали и не единожды с летальными исходами, где озверевшие мужчины, теперь уже подчиняясь своим внутренним зверям, которых сами же и спустили с цепи и потерявшие над ним контроль, они набрасывались на меня, как дикая стая волков на лань, под радостный возглас и восторг толпы зрителей с зала, где некоторые подсказывали насильникам, как меня затрахать до смерти. Они разрывали мою гениталию своими огромными руками и выворачивали мою внутреннюю часть моего влагалища вместе с маткой и облизывая мою кровь. Все по очереди подходя ко мне, извергали свои семени состоящие из похоти и страсти, образовывая вокруг меня огромную лужу липкой жидкости. А один из них, я его вспомнила, это был Отелло. Нет, не тот, что из под пера Шекспира, а действительно живший , который позже стал героем Шекспира после моего рассказа о нем ему в моей постеле. Отелло засунув мне в рот свой огромный член и сжав мне горла, все накачивал своей жидкостью, наполняя мои лёгкие тем, чему я раньше относилась, как к божественному напитку. Я не могла дышать и задыхалась. Мои мысли начали запутываться и перестала чувствовать мне приченяющую боль и свои конечности. Я умерала. Ужасно страшный страх перед смертью, где я бесконечно себя чувствовала одинокой и что вот вот случиться то, чего я не знаю. Остро колющий вопрос, который тысячи раз звучал при жизни, что будет после смерти, и отложенный в тысячную раз ответ, теперь стал ребром в моменте истины и не имея ответа и представления о неизведанном, я пугала сама себя ещё больше и осознания того, что сейчас предстанет ответ, которого я не хотела знать, ну хотя-бы пару лет или дней, откроется через три секунды, нет, уже через две, меня сводили с ума. Через секунду паникующий мой мозг успокоился, страх исчез, словно его и не было вместе со всеми мыслями. Мне хотелось спать. Приятная заволокивающее ощущение, что я засыпаю, накрывало меня, как тёплая океанская волна. И вот, моё сердце в последний раз сделав биение, затихло.
Я не знаю сколько времени прошло, но я словно третьим глазом стала наблюдать за происходящим, как безмолвный свидетель без эмоций и переживаний. На сцене происходила та же суматоха с вакханалией, где толпы мужчин толкаясь с друг другами и даже доходя до мордобиений, пытались добраться до моего уже бывшего быздыханного тела. Кто-то крикнул, что она мертва, мы её до смерти затрахали. Иные же не веря, что их удовольствия закончилось, пытались привести меня в чувство, но были тщетны их усилия и поняв, что они натворили, стали в спешке расходиться за исключением некоторых, что продолжали своё мерзкое дело говоря, что надо кончить, пока тело ещё тёплое. Зрители же с зала тоже в спешке покидали расстроенные, но не надолго, их захватила новая волна желаний , они спешили на антракт и надо было каждому успеть быть первыми в буфете театра.
Я открыла глаза и вынурнула с той проваленной на пол постели на сцене театра, которая напоминала теперь чан полным мужский сперм и тянула как зыбучие пески обратно. Вырыгав и откашлив всё, чем были наполнены мои лёгкие, я охапками начала глотать воздух. Еле как выбравшаясь с того болота, я оглянулась и увидела на дне очертания женского тела, которое там осталось утонувшее в сперме мужчин, я ужаснулась и не имея желания больше там оставаться, выбежала в коридор и долго долго бежала, сломя голову не зная куда я бегу. Остановившийся я поняла, что я ещё в коридоре, но теперь этот коридор был, как лабиринт со множествами направлениями и везде двери, двери, закрытые двери. Я подошла к одной двери, пытаясь избавиться от этого лабиринта коридорной, что сводил меня с ума своим однообразием, где местами висели тускло освещяемые лампочки, но в ужасе в последний миг отдернула руку от ручки двери, словно за дверью меня ждала ещё больше ужаснее, чем этот бесконечнный лабиринт с дверями. Я пошла дальше по коридорам в надежде найти выход. Я не знаю, сколько я бродила по этим лабиринтам, но когда я остановилась в отчаянии найти ответы на вопросы, которых я и сама не знала, я посмотрела на разбитое зеркало, что висели кое где на обшарпанных стенах и увидела измученную глубокую старуху и поняла, что это я и кое какие воспоминания блеснули молнией у меня в памяти, но так же и исчезли не оставив и следа, кроме той, что я в этом коридоре лабиринте уже целых 29 лет и два месяца и за это время я не открыла ни одну дверь. Хотя я и пыталась множество раз, но боялась того, чего там могло оказаться и на пол пути от намерения наконец-то изменить хоть что-то в этом лабиринте жизни, я сворачивала в свое, знакомое, ограниченное представление о коридоре лабиринте, где привычное мне казалось безопасным, но причиняла жуткое страдание с унылой и ноющей тоской. Я разрыдалась вновь от своего бессилия, одиночества и того, что я не могла вспомнить, кто я, откуда, и как я здесь оказалась. Моё отчаяние перерасло в гнев и я со злостью подошла к одной из дверей и резко дёрнув ручку, открыла на распашку дверь и осторожно заглядывая вперёд вошла в комнату. Когда я очутилась там, то освещение из невидимых ламп стал ярче освещать комнату и к моим взорам предстали на стенах зеркала с резными рамками от картин и их было семь штук. Я к каждому подошла и не видела в них никакой разницы. Во всех отражались моё изображение, которое выглядило любопытно, в моем коматозном состоянии, как кошке любопытен её отражение. Я не хотела возвращаться в ненавистный коридор лабиринт и наверное здесь ещё 29 лет смогла бы остаться, пока не заметила в одном из зеркал, где моё отражение запаздывает и чем больше я смотрела на это, то тем больше отражение запаздывало и в какой-то момент моё отражение стало жить своей жизнью. И я заглядываясь на зеркало видела девушку своё отражение, которая сидела на кресле держа в обеих руках стеклянные бакалы, а к бокалам длинной вереницей очередью тянулись обнаженные мужчины и при этом мастурбируя, эякулировали в бакалы. Та девушка с нетерпением ждала, пока наполнится сосуды мужскими спермами и потом с жадностью выпивала с диким аппетитом, чавкая, как не воспитанная свинья за столом. Её ЧРЕВОУГОДИЕ и обжорства не знали границ и с каждым бокалам она вздувалась от жира, как жаба, пока не превратившийся в шар, где уже не могла сама двигаться и испорожнясь под себя, упала на пол, разломав кресло и разбив бакалы. Но и тогда она не переставала обжираться спермой, где не скончаемый очередь из мужчин с удовольствием прямо в её лицо извергали спермы, а она не имея возможности двигать руками, собирала своим языком со своих губ мужские семя, и в этот момент я поняла, что эта была я и с ужасом от самой себя отвернулась от зеркала, испытывая отвращение и приковала свой взгляд на другое зеркало, где другая девушка - моё отражение собирала своим языком внимания все тех, кто жаждел похоти и со своих губ слюны СЛАДОСТРАСТИЯ блудливо. Меня окружали в той зазеркалии толпы совсем молодых мужчин, где сознания их наполнялось всё более и более картинами сладострастых, грязных, жгучих и соблазнительных от того, что я в своём отражении танцуя на шесте стриптизёрши, словно на члене дьявола, постепенно снимала с себя одежду под ритм овации и характерного звука шлепаний от мастурбации многочисленной публики. Сила и ядовитый чад моих образов, что я создавала искусно виляя попой и тем самым образом чаруя жаждующих блуда и вытесняя из их душ возвышенные ценности привитые им их добродетельными родителями, навсегда травили их сознания и этот мой яд они теперь будут хранить в тёмных закаулках своей души, время от времени питая их новыми похотями сладострастия. Я наблюдала, как к ним в головы лезут грязные мысли грязнее другого, и они не в силах не думать более о другом, бросали мне под ноги все свои состояния в виде серебренных и золотых манет. Они были готовы принести и не только деньги, но и свои души, лишь бы не кончался это сладострастие и я хохотала демоническим смехом довольная собою, и этот смех в тишине прозвучавший зловещи, меня испугал и я отвернулась от своего отражения в другое зеркало, где моё отражение вдруг стала собирать с пола серебренные и золотые манеты с такой АЛЧНОСТЬЮ, словно они ей были нужны, как воздух. Она собирала их в стопки по наминалу и каждую манету покусывая на предмет фальшивости проверяя и записывала в большую бухгалтерскую учётную книгу в отделе дебетного сальдо, не отводя один глаз от блеска монет, которые появлялись на полу по мере возрастания моей жадности и вновь я с блеском алчности на глазах с тремером на руках, роняя и вновь подбирая складывала в стопки, не забывая при этом записывать. Моя жадность настолько разбушевалась, что в скоре помещение на больше половины наполнилась манетами. Я раздевшийся до гола сыпала себя и плавала в золоте. У меня всё было из золота : фалоиммитаторы, одежда, обувь, ложки, вилки, еда натёртый в порошок золото и даже воздух с микро частицами золота и в итоге пике моего ТЩЕСЛАВИЯ я начала тонуть в зыбучем песке золотых манет. Когда лишь моя голова и руки остались на поверхности презренного металла, находясь на краю гибели, я всё ещё пыталась записать, какую-то манету казавшуюся, что не записала на учётную книжку, которая была поодаль от меня и я не имея возможности достать её, злилась и мой ГНЕВ испугав меня до ужаса, заставил отвернуться от зеркала на другое зеркало, где опять же я в своём отражении с кнутом в руках, которое из живой змеи со стальными чешуями шипами свистел на воздухе от каждого моего взмаха, оставляя за собой шлейф огненно извилистый след и хлестким соударением о тела мужчин, которые стояли передо мною на коленях, издовал в унисон их криками звук созвучное к звону от пощёчины, но умноженное в тысячу раз. Я была в ГНЕВе не только от мужчин, что они потеряв свои достоинства, стоя на коленях, вымаливали прощения, лишь бы не чувствовать физическую боль, а жаждующих жалость с претензией на дальнейшее вожделение. Но я была ещё в гневе и на себя, что связывала когда-то свои судьбы с этими никчемными по своей сущности, негодными на поступок, трусливо боящиеся своих теней, тёмные своим тугоумием мужчинами в кавычках и с маленькой без заглавной буквой. От мыслей о том, что я других Настоящих Мужчин сама была не достойна, вводили меня ещё большее бешенства и я в гневе на весь белый свет, царапая своё лицо и вырывая свои волосы, не переставала хлестать тех мужчин, которые по уровню моего статуса, которую я сама же и определила себе , были ниже даже плинтуса. Я бесновалась не имея над собой никакого контроля. Ни что меня не успокаивала, а лишь в глухое УНЫНИЕ крадучи скреблась у меня в душе. Смотря на бесноватую моё отражение в коем я себя узнала, я отвернулась полностью признав в себе этот порок, и обратила внимание на другое зеркало в котором моё отражение смотрела на меня пристально и видя во мне всё то, что я видела до неё, впала в отчаенное УНЫНИЕ.
Моё уныние было продолжительным и одновременным движением гнева и вожделения в моей душе. Я гневилась, что я нахожусь во власти уныния и тосковала по тем, чего мне не достовало. Проблески мыслей о том, что даже если я смиренно приму своё положение и отрекусь от всего того, в чем рост как плесень моё уныние, говорило о том, что я лишусь тех слодостных вожделений с последующими искушениями наслаждения плоти. Подобно наркаману, которому от одной мысли о предстоящей ломки приходит в уныние, или о возможности бросить наркотики. И с этой унылым настроением я заглянула в глубине комнаты на последнее зеркало, где моё отражение гордо восседало на золотом троне. В одной руке я держала стеклянный бакал, куда вереницей тянулись на удой спермы мужчины. На другой руке я держала кнут из живой змеи со стальными чешуями шипами. На коленях моих лежала учётная бухгалтерская книга, куда были внесены записи всего золото мира. Я сидела на троне своего тщеславия, испытывая презрения ко всем мужчинам, за то что они не обратили на меня внимания - слепцы. К другим мужчинам отвращение, за то что они пали передо мной ниц, ради того, чтобы утолить свою похоть - глупцы. К женщинам на которых я испытывала ЗАВИСТЬ за то, что они были счастливы со своими мужьями. К другим женщинам презрение, за то, что они сделали себе мужей, которые пьют, бьют и травят их жизни, а они боясь осуждения толпы, не уходят от своих извергов, потакая своей гордыне , тайно изменяя своим мужьям. Но моя ГОРДЫНЯ была привыше всех их гордынь по внушению моей же гордыней. И я смотрела на свое отражения и вспомнила многое , что я Алина Максютина у которой были все эти пороки, что проявились во всей полноте в этой комнате из зеркал и заткнув какой-то волшебной силой свою разбухающуюся гордыню, я начала себя подробно вспоминать и с других сторон. Неужели я была всегда такая? Я же себя помню непорочную, добрую, милую, отзывчивую, пока не сделали из меня мужчины ту, какая я сейчас есть. Прояснившиеся светлые картинки из моей жизни, где я была любима и любила, помогли мне решиться уйти из этой комнаты и я смела отвернувшийся от моих ипостасий, направилась к выходу, где на миг меня остановила мысль о том, что там меня ждёт коридор лабиринт ненавистный. Но и в этот же момент другая обнадеживаюшая мысль о светлом будущем подробно рассказало, что вот тогда, когда я со злостью отчаянной открыла дверь в первый раз, то я и получила в проявленном виде своё настроение в том текущем состоянии. Одним словом : коридор был символом пути в жизни , а закрытые двери мои выборы, поступки, вариации развития моей судьбы, где за дверью оказывалась то, что в моих мыслях царила. Материализация мыслей. Всё для меня прояснилось тогда, как мне казалось и я с намерением вспомнить о себе всё, я открыла дверь на распашку и очутилась в спальной комнате того дома, куда меня мой парень оставил одну. Я подошла к кровати и с ужасом увидела ту кровать, что на сцене Варьете с проломленным днищем и полная мужской спермой, а на дне моё тело. Мне стало любопытно, кто же там? Если это моё тело, то тогда кто я? И я просунула в холодную, липкую, мёртвую скопления сперм, чтобы как-то вытащить тело и внимательно осмотреть, но из за разбрызганной скользкой жидкости, я поскользнулась и упала в этот чан. Я вновь тем же способом обратно вынурнула и еле как выбравшийся, оглянулась в озеро из спермы, там уже небо тела. Я пошла в душ и стала смывать в холодной воде всё с себя и даже воспоминания о семи зеркалах, но они мне ещё напомнят о себе в будущем. Выйдя из душа я удивилась к тому, что постель была собрана и словно никто на ней ещё не спал, не говоря уж о луже спермы, от которой не была и капли. Везде царила чистота и порядок. Стала искать свою одежду и спустилась в гостиную и нашла возле того большого зеркала свои платье и трусики. Я не стала их подбирать, а боялась приблизится к зеркале и посмотреть на него. Какой-то фантомный сигнал из моего недавнего прошлого внушал мне страх. Но было уже поздно, я уже взглянула переферийным взглядом и заметила кажись очень знакомое лицо и это вызвало во мне любопытство и я наконец-то после долгих сомнений смело посмотрела на своё отражение. Там моим отражением была моя мама. Я вспомнила её и была готова прижаться к холодному стеклу, стараясь обнять мою маму, но понимала, что это моё отражение и я всё ещё сплю, а иначе всё это не объяснить. Но вскоре я забыла, что я сплю, когда на отражении зеркала за моей спиной появился мой парень и подойдя ко мне спросил.
- Привет, Тамара, а где Алина и что вы тут делаете обнаженная? - Сказал он чуть взвалнованно и краем глаз украдкой осматривая мое тело, что так было непривычно по крайней мере для меня.
- Привет, мой мальчик! - Сказала я голосом моей мамы и в её артистичной манере, к моему большому удивлению от происходящего и добавила. - Присядем поговорим?
- Да, конечно. - Сказал он, всё ещё тайком поглядывая на моё или мамина обнажённое тело и мы присел на кресла друг возле друга, где нас отражал большое зеркало.
- Как у вас дела с моей дочерью, я надеюсь, как всегда прекрасно? - Сказала я улыбаясь точностью, как моя мама.
- Да, Тамара, у нас всё, как вы сказали и не зря надеялись, прекрасно! Она удивительная девушка и я в неё умудряюсь каждый день влюбляться снова и снова, каждый раз открывая её удивительные черты. Вы действительно оба необычные, что мать, что дочь и то, что она шутя говорила, "мы с мамой ведьмы", заставляет в той шутке доли правды взыскать, иначе моё влечение к ней наростает с каждым днем и я уверен, что это будет длится вечно и это прекрасно. - Сказал мой парень не отводя теперь свои глаза с глаз моей мамы и я почувствовав в нем вновь его чистую, детскую искренность. Умиляясь, обливаясь нежной теплотой в своём сердце чуть прослезилась.
- Я так рада вашему сердечному союзу, мой мальчик. - Сказала я, взглянув ему в глаза улыбаясь и в этот же момент на мгновение посмотрела на то большое зеркало, где на его отражении мы сидели друг возле друга на креслах, но в отражении мой парень был обнажен, а когда я вернула свой взгляд на него, то и перодо мной он оказался обнаженным.
Продолжение следует.
А. Максютина.