"По воле судьбы и решением администрации СИЗО я оказался в карцере.

Это уже третье моё посещение штрафного изолятора. Все три раза, по официальным документам, я получал дисциплинарное взыскание за то, что нарушил правила внутреннего распорядка, не держал руки за спиной при передвижении по территории СИЗО. На этот раз я получил десять суток пребывания в карцере.
Чтобы было представление, что такое карцер, я коротко опишу помещение. Полуподвальное пространство, состоящее из 19 камер, каждая из которых размером четыре шага в длину и два в ширину. В каждой камере есть умывальник, за небольшой перегородкой «крокодил» (так называется место для справления больших и малых нужд); шконка на специальных петлях, проделанных к стене (в шесть утра шконка поднимается и в десять вечера опускается, в течение дня не полежишь); небольшой столик и табурет, всё приварено намертво, не оторвёшь; небольшое окно под потолком с широким подоконником (около 80 см), в окончании которого решётка с небольшими ячейками, через которые рука не пролезет. Вот и всё убранство стандартной камеры карцера. Ах да, я ещё забыл о двойной двери: решётка внутри камеры и сплошная железная дверь снаружи.
На второй день пребывания на «кичи» (в карцере) я, как обычно, открыл окно для проветривания камеры с помощью специального штыря, один конец которого вмонтирован в место ручки закрывания-открывания окна, а другой входит в одну из ячеек решётки, и неожиданно для себя увидел большую серую крысу, сидящую на небольшом наружном оконном приступке.
Крыса не испугалась звука открывающегося окна, а наоборот, как-то даже с любопытством внимательно смотрела на меня. Я с не меньшим любопытством внимательно рассматривал её. Предо мной, прижавшись к приступку, сидело живое существо, довольно крупное, с длинным хвостом, с плотной тёмно-серой шёрсткой, с выпученными глазками и подвижным носиком.
– Привет, – первым прервал я молчание.
– Пи, – ответила крыса.
– Как сама? (обычная фраза в тюрьме, высказывания уважения к собеседнику) – продолжил я общение.
– Пи… пи… – вновь ответила крыса.
– Ну, как там, на воле? – поинтересовался я.
– Пи…пи…пи… – запищала моя собеседница и стала активно двигаться по приступку.
Я поразился тому, что между нами выстроился нормальный, так и хочется сказать, человеческий диалог, никто никого не перебивал, внимательно выслушивал и по-доброму отвечал. Мы говорили каждый на своём языке, понятном только ему одному, но создавалось впечатление, что мы понимаем друг друга на другом уровне взаимоотношений живых существ.
На улице было -25° С, и я поспешил уточнить у крысы, не холодно ли ей.
– Пи… – ответила она и быстрым движением спрыгнула с приступка и скрылась в сугробе.
Я закрыл окно и под впечатлением от произошедшего погрузился в чтение «Маленького принца» Антуана де Сент-Экзюпери. В этот момент я как раз читал о встрече Маленького принца с Лисом, и две фразы, произнесённые Лисом, стали ярким дополнением к моему общению с крысой:
«Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь».
«Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил».
Погружённый в чтение, а прошло, думаю, часа два, я сначала даже и не понял, когда услышал за окном:
– Пи… пи…
Я подскочил к окну, открыл его и поразился: на меня смотрели всё те же выпученные глазки, так же активно шевелился носик, разница от первой встречи была только в том, что моя знакомая сделала несколько шагов мне навстречу, шагов доверия. В её глазах не было страха или агрессии, скорее любопытство и интерес.
Мне почему-то очень захотелось взять её в руки и погладить, но это было невозможно: во-первых, мешала решётка, а во-вторых, проскочила мысль, а хочет ли этого крыса. Так часто бывает у людей, когда делаешь то, что тебе хочется или нравится, совсем не задумываясь, а приятно ли это будет другим.
– Заходи в гости, погреться, – предложил я.
Крыса в ответ промолчала, но продолжала сидеть и внимательно наблюдать. Тёплый воздух, выходивший из камеры, касался шёрстки крысы, и я заметил, как шёрстка заблестела, как будто её слегка смочили водой.
– Извини, но мне нечем тебя угостить, – с сожалением сказал я.
Крыса не ответила, развернулась и опять скрылась в сугробе. Я закрыл окно и продолжил чтение.
На следующий день у меня был этап в суд, и рано утром я покинул камеру и вернулся в неё уже поздно вечером.
Каково же было моё удивление, когда утром следующего дня я услышал за окном:
– Пи… пи...
В мгновение бросился к окну, открыл его и замер в изумлении. На оконном приступке сидела старая знакомая, а рядом с ней лежал кусочек засохшего хлеба. Она смотрела на меня и что-то по-своему говорила:
– Пи… пи… пи...
От изумления я находился в ступоре, ком подкатил к горлу. Единственное, что я смог произнести:
– Благодарю.
Услышав это, крыса ещё раз сказала:
– Пи… – и быстрым движением скрылась в снежном безмолвии.
Достать этот подарок было невозможно, мешала всё та же решётка, но каждый раз, когда я открывал окно и видел его, не мог сдержать чувственных проявлений и благодарности за заботу обо мне.
На карцере я провёл ещё пять дней, но больше так и не видел большую крысу с длинным хвостом, плотной тёмно-серой шёрсткой, выпученными глазками и постоянно подвижным носиком, но воспоминания о произошедших событиях натолкнули меня на мысль: «Не хлебом единым жив человек».
Рассказ Владимира Ведерникова "Не хлебом единым…" от 17.12.2024 https://telegra.ph/Ne-hlebom-edinym-12-17 На фотографии - В. Ведерников, Петропавловка 2013 г.
#виссарион #vissarion #красноярскийкрай #курагинскийрайон #общинависсариона #община_виссариона #communityvissarion #обительрассвета #обитель_рассвета #городсолнца #город_солнца #община_в_лицах