Этот рассказ всего лишь вымысел, скажем так,
буйная фантазия автора, который не преследовал
цель кого-то обидеть, умалить чье-то достоинство
или разжечь национальную рознь (упаси Бог!)
и тем самым внести дисбаланс в хрупкое
равновесие нашей Вселенной. Автор также просит
простить его за напыщенность слога и
самолюбование.
ЭКЗАМЕН.
За казаха было заплачено и довольно не мало. Настолько немало, что этот юный представитель среднеазиатских степей должен был не только сдать экзамены в МГИМО*, но, будучи принятым в заведение, блестяще его закончить. Выяснять, кто именно являлся протеже молодого человека: дядя, занимающий должность главного бая, простите, первого министра дружественной экзотической страны барханов, перекати-поля и горькой полыни, тетя или, наконец, самодур-тесть, который настолько любил свою младшую дочь, что решил определить олуха-зятя на теплое место, выяснять всего этого мы не будем. Но почему именно дипломатом? Нам, простым людям, отягощенным диалектическим взглядом на жизнь (побочное следствие хорошего образования) хитросплетения и логика восточной мысли совершенно непонятны. Может, для этого стоило родиться в глиняной мазанке аула, пасти овец, попутно считая сусликов, и охолащивать лошадей, или, наоборот, закончить медресе и темной южной ночью у коптящего светильника допоздна зачитываться рубаями Омар Хайяма? Кто знает?
Однако за всё было заплачено и всё оговорено. Чем был скреплен договор, мы можем только догадываться. То ли обычным крепким рукопожатием и клятвой в вечной дружбе (естественно, на период обучения юноши), то ли традиционным обниманием договаривающихся сторон с обязательным похлопыванием по плечу, а, может, даже, обоюдным лобызанием щек.
Членов приемной комиссии сделка нисколько не шокировала, скорее, даже, обрадовала. И хотя считается, что ученный – это убежденный бессеребренник, человек, одержимый наукой, аскет, и, вообще, не от мира сего, наши герои таковыми не являлись. Конечно, они были своего рода мастодонтами в области права, истории и философии, но маленькие радости жизни, впрочем, и большие тоже, они ценили.
[ * - МГИМО – Московский Государственный Институт Международных Отношений ]
Председатель комиссии, академик Преображенский, мечтательно сощурив глаза, думал, что на полученные им 50 тысяч баксов, он, наконец, достроит свой дачный замок в мавританском стиле. Профессор Ротмистров, в золотом пенсне, чем-то неуловимо напоминая отставного офицера деникенской армии, улыбаясь и покручивая усы, вспоминал, как 5 лет назад он побывал в Крыму и какие там прекрасные местные гурии. « Да, – думал он – а, ведь, на эти деньги можно опять съездить в Крым и так загулять, что дым, понимаешь, пойдет коромыслом!»
Доцент Подкаблучников, умильно поглядывая на абитуриента, бесповоротно решил подарить жене Марфе золотое кольцо с бриллиантом, и тем самым добиться благосклонности супруги в будуаре. В общем, в накладе никто не оставался. Дело было за малым: принять экзамены.
Надо сказать, что сдача экзаменов в МГИМО – дело нешуточное, и поэтому академик Преображенский сам лично взялся подготовить юношу. Предварительная беседа с ним выявила отчетливую клиническую картину: русским языком молодой человек почти не владел. Нет, он кое-что понимал и даже говорил на русском, но не намного лучше, чем вы, читатель, говорите на шумерском или рыбак-камчадал на суахили. Немного поразмыслив, Преображенский решил действовать по-другому и просто-напросто вручил будущему студенту бумажку с ответами к билету. С сожалеющей улыбкой отца, в очередной раз простившего своего блудного сына, академик объяснил юноше, что ответы надо выучить и что экзаменационный билет будет именно тот самый.
« Вам всё понятно? – осведомился Преображенский – Вы сможете запомнить ответы?» Казах утвердительно и усердно закивал головой и кивал бы еще долго (такое иногда случается с лошадьми), если бы академик не прекратил это действо. « Ну, полноте, батенька – сказал он. – Идите, готовьтесь к экзамену».
Заранее было договорено, что юный сын степей будет сдавать лишь один экзамен, для проформы, а за остальные экзамены оценки будут выставлены заочно. Никто на это не возражал. Казаха же строго предупредили, чтоб не лез на рожон и шел отвечать на билет последним, после всех.
Наконец, настал долгожданный день: экзамены начались. Время уже шло к обеду и в аудитории остались только члены комиссии и наш незадачливый герой.
«Ну, что ж, товарищ Оразбаев, вы готовы отвечать на билет? – благожелательно пророкотал басом академик Преображенский. Юноша молчал. Гримаса ужаса исказила и без того непривлекательное лицо казаха. Такое лицо бывает у человека, как минимум, идущего на эшафот. По лбу и щекам абитуриента градом катился пот, что он даже не успевал смахивать его рукавом новой рубашки.
« Вы, дорогуша, не смущайтесь – подбодрил юношу доцент Подкаблучников – скромность – прекрасное качество человека. Я, вот, в молодости тоже был такой (члены комиссии иронично усмехнулись), но отвечать на билет всё же надо».
Немного успокоившись, молодой человек разжал сведенные судорогой пальцы, в которых он держал скомканный лист бумаги, и, с трудом сглотнув слюну, протянул листок преподавателю.
« На – сказал он Подкаблучникову.
«Ах, Вы решили ответить письменно – Подкаблучников улыбнулся, разгладил ладонью бумагу и прочитал про себя ответ. Брови его удивленно поползли вверх. Он растерянно огляделся и передал листок соседу. Бумага пошла по рукам. Наконец она достигла Преображенского. На листке корявым почерком была написана всего одна фраза: « я эта всё знай».
Академик опешил: казалось, все его старания помочь поступающему в ВУЗ терпят фиаско. Однако замешательство председателя комиссии длилось недолго.
«Ну, вот, – облегченно вздохнув, громко сказал он, - уважаемые коллеги, нет никакого сомнения, что человек подготовился, ответил на все вопросы, не так ли»? Коллеги заерзали на стульях, закряхтели. В голове у каждого из них возник образ, подсвеченный успокаивающим зеленым светом, - цифра 50000. Так может и впрямь юноша заслужил право поступить в институт, тем более, что легкомысленный Подкаблучников, как всегда, поторопился и уже купил перстень своей жене? Казалось, что решение принято единогласно. Один лишь профессор Ротмистров, слывший человеком резким и прямолинейным, вдруг, засомневавшись, задумался. В душе его шла борьба между образом неподкупного деникинского офицера и разгульной душой гусара-одиночки. Однако ментальный поединок вскоре закончился ничьей. Компромисс звучал примерно так: а как же гурии? Гурии, однако, нравились обоим.
«Думаю, что к молодому человеку вопросов больше нет?» - грузно поднялся из-за стола академик Преображенский.
«Если, позволите, у меня совсем небольшой вопросик к мальчику, совсем такой небольшой, такой мизерный вопросик » - поднял руку, слегка покраснев и виновато улыбаясь от того, что обратил на себя всеобщее внимание, один из членов комиссии. Это был младший научный сотрудник Выскочкин.
Преображенский, насупившись, с недовольным видом посмотрел на преподавателя: это явно не входило в планы академика. «Выскочкин – он и есть Выскочкин.» - подумал председатель комиссии и нехотя буркнул: «Валяйте».
«Такой маленький вопросик, мизерный такой…- извиняющим голосом произнес Выскочкин, но тут же тон его голоса изменился и стал строгим.
« Что вы видите?» – требовательным взглядом он окинул аудиторию. Члены приемной комиссии опешили. - Вот я вижу, что тут, перед нами, стоит очень симпатичный молодой человек, скажем так, юноша…»
« Ну, завел шарманку – со злобой подумал академик Преображенский (Выскочкин специализировался на международном праве и философии).
Другие члены комиссии недовольно закрутили головами: они проголодались и собирались вскоре идти на обед. Профессор же Ротмистров нахмурился и нервно застучал мундштуком по столу. «Я попрошу Вас, коллега, быть кратким" – сквозь зубы процедил он.
«Слушаюсь! – картинно щелкнув каблуками, ответил младший научный сотрудник, войдя в раж, и повернулся к незадачливому абитуриенту:
Скажите, любезный, вы патриот своей страны?» Тот недоуменно взглянул на преподавателя, потом, украдкой, на Преображенского. Академик слегка кивнул головой.
«Ага – ответил сын степей.
«Прекрасно, а сейчас вы находитесь в России, которая дружит с вашей страной, ведь так? И поступаете в наш российский ВУЗ, чтобы выучиться на дипломата?»
Казах снова посмотрел на академика: столько разных и трудных вопросов ему в жизни еще не задавали. Преображенский снова кивнул головой.
«Ну – сказал будущий дипломат.
«Тогда прошу Вас, назовите имя и фамилию президента Российской Федерации, то есть нашей страны».
Члены приемной комиссии заулыбались, закивали головами: все в порядке, вопрос для первоклассника, значит, сейчас экзамен закончиться и можно спокойно идти обедать.
Но, день, видимо, не задался. Прошла одна минута, вторая. Юноша молчал. Он умоляюще посмотрел на Преображенского, но тот только пожал плечами и отвернулся. Молчание затягивалась.
Интересно, друзья, а вы замечали, как ведут себя студенты на экзамене, думая над вопросами билета? Порой это весьма забавно. Одни из них замирают в статической позе, вперев застывший взгляд в стол, или, наоборот, в окно (такой взгляд бывает у пресмыкающегося, входящего в зимнюю спячку), другие усердно трут лоб, уши или вцепляются обеими руками в свою шевелюру, если, конечно, они не плешивы, третьи... Словом, картина еще та.
Но вернемся к экзамену. Надо быть очень несправедливым к бедному юноше, чтобы обвинить его в лености: он думал. Об этом говорило всё: толстые губы его беззвучно шевелились, оттопыренные хрящеватые уши двигались, а глаза, без того узкие, превратились в малюсенькие щелочки, в которые нельзя было вставить даже спичку, конечно, если бы такое могло прийти вам в голову.
«Простите, но Вы, наверное, не поняли вопроса? – наконец пришел на помощь абитуриенту академик Преображенский, отводя в сторону взгляд и стараясь не смотреть в глаза коллегам. – Я Вам его повторю, слушайте внимательно: как фамилия, имя и отчество президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина?»
Легкомысленный Выскочкин не удержался и прыснул в кулак. Подкаблучников поперхнулся слюной и закашлял, а профессор Ротмистров злобно скривил лицо.
Однако помощь, видимо, пришла не по назначению. Будущий дипломат удивленно открыл рот и так и продолжал сидеть с разинутым ртом.
Первым не выдержал Ротмистров. Ярый патриот, убежденный монархист, безумно обожающий нынешнего президента, он был оскорблен до глубины души. Ему казалось, что это святотатство и кощунство не знать имени первого человека страны. Пружинисто вскочив и покраснев, профессор голосом уже неделю не опохмеляющегося штабс-капитана заорал: « Расстрелять! Расстрелять сукиного сына! А сначала высечь, высечь, высечь!»
Молодой казах побледнел. Его глаза стали круглыми и, казалось, вылезут из орбит. Потом они стали вращаться в разные стороны: правый по часовой стрелке, а левый, наоборот – против, и, наконец, впёрлись в верх, в потолок. Наверное, он мысленно просил небеса о помощи, но там тоже не любят двоечников и прекрасно знают, что подсказывать на экзаменах нехорошо. Наконец глаза юноши встали на место, а Ротмистров сел и успокоился.
«Может, будем закругляться? – бесцветным голосом спросил коллег Пре- ображенский. Заскрипели стулья: все начали вставать. Вдруг, неожиданно, в аудитории раздался громкий вопль, так что члены комиссии испуганно вздрогнули. «Алдимир! - закричал юный казах. – Её зовут Алдимир!» При слове «её» профессор Ротмистров хищно оскалился.
«Ну, вот! – обрадовался председатель комиссии, - лед тронулся, уважаемый Вы наш абитуриент, и не надо так переживать. Слышали? – он повернулся лицом к коллегам,- Он дважды сказал Владимир, то есть Владимир Владимирович».
«А как фамилия нашего любимого президента? Пу… - продолжал Преображенский нежным голосом, которым обычно убаюкивают на ночь маленького ребенка или психиатр беседует с душевнобольным, - Пу…»
У профессора Ротмистрова лицо пошло красными пятнами: он по горло был сыт этим представлением. У него снова сдали нервы: он сорвал с себя пенсне, яростно застучал кулаком по столу и дико заорал: «Как Её фамилия, фамилия Её как?»
«Прошу Вас, прошу, успокойтесь – уговаривал буйного профессора доцент Подкаблучников. Молодой представитель степного государства напрягся, а потом вдруг улыбнулся (видно Ангел-Хранитель снизошел к нему) и уверенно сказал: «Её фамилия…- потом сделал паузу и продолжил снова - Её фамилия … - Пу !»
«Пу?»
« Пу!» - подтвердил будущий студент.
Вскоре стало известно, что юное «дарование» чудесным образом было зачислено в МГИМО на 1 курс факультета международных отношений.
А вы говорите, что чудес на свете не бывает! Как знать. Как знать.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев