Предыдущая публикация
Талантливый русский актер, Андрей Мерзликин, о Церкви:
- Сегодня все чаще звучит мнение, что молодым людям невозможно совмещать современность с церковными требованиями…
— Я не собираюсь спорить всякий раз. Мне просто хочется сторонникам этого мнения сказать, уже основываясь на личном опыте: православие – это же такое подспорье в твоей жизни! И не просто подспорье, это один-единственный мощный костыль, оперевшись на который, ты будешь по-настоящему счастлив. То есть не нужно искать предметы, которые сделают тебя счастливым, — деньги, квартиры, машины, очередной телефон или даже очередную жену, как у многих: надоела – возьму новую! Меняешь предметы, вместо того чтобы просто – стать счастливым.
Путь веры намного интересней, а его результат продолжительней, более скажу – он вечен. Для того чтобы идти по нему и делиться этой радостью со своими близкими, не нужно быть несовременным человеком, запираться в какую-то келью. «Келья» может быть у любого – это та же квартира, та же профессия.
И к слову, я занимаюсь той же профессией, что и многие из людей, которые бросаются в нас такими «терминами», как «мракобесы», «православнутые», диагнозы ставят – «православие головного мозга». Но никто не может мне сказать, что я несовременный человек, что я занимаюсь несовременной профессией или делаю это как-то сугубо, по-особенному.
Для меня православие – это абсолютно современная вера. Просто она основана на истине, которая сегодня идёт вразрез окружающему нас миру. И этот разрез постоянно увеличивается.
Я не осуждаю тех, кто заявляет, что Православная Церковь мешает современности и даже развитию нашей страны – это их собственная убежденность, даже вера. Однако начинаешь с ними искать диалог – он неизменно превращается в спор. И если я с моей верой, моим мировоззрением, моим образом жизни готов с ними жить, более того, это меня укрепляет, социализирует и делает — модное сейчас слово — толерантным. То они-то не готовы быть толерантными по отношению ко мне, хотя изо всех сил выступают за толерантность. И я понимаю, что для них в будущем нет моего мира – с семейными ценностями, которые априори у них вычеркиваются, с православной верой, потому что даже если ты верующий, то обязан глубоко это прятать. Вот здесь срабатывает инстинкт самосохранения. Я готов биться за свой мир
Следующая публикация
Нет комментариев