Евгения Ханаева родилась 2 января 1921 года в Ногинске, Московской области. Умерла 8 ноября 1987 года Росла и воспитывалась будущая актриса в высокодуховной, культурной среде, богеме. Ее отцом был знаменитейший оперный певец, ведущий солист Большого театра Никандр Ханаев. Никандра Ханаева в театре побаивались и уважали. Он был строг, принципиален и немногословен, его очень ценил сам Сталин, который часто посещал его спектакли и приглашал артиста на свои банкеты. К вечеру, когда у отца не было спектаклей, в доме собирались – гости. Это мог быть композитор Молчанов, или певец Лемешев, или художник Герасимов, или еще какая знаменитость. Если же в этот день был спектакль – все было иначе. Вечером приходила машина, и в половине девятого начинался спектакль, по окончании которого вся ватага коллег и поклонников направлялась к Ханаеву в Брюсов переулок кутить до утра. Детство Евгении прошло в Большом театре. Она, несмотря на возраст, бывала на всех банкетах и домашних посиделках. Видела все спектакли с участием отца, и, естественно, мечтала только о сцене. Родители были против актерства дочери, но к музыке ее приучали с малых лет. С девочкой занимался учитель-пианист. Она с удовольствием играла и пела. По окончанию школы, чтобы не огорчать родителей, девушка поступила на юридический факультет в МГУ и тайно подала документы и в Щепкинское училище при Малом театре. Спустя несколько дней обман, правда, раскрылся. Никандра Сергеевича коллега из «Щепки» поздравил с блестящим поступлением дочери.

Евгения Ханаева с усердием занималась и в Щепкинском, правда не так много, как следовало бы, – большую часть времени забирала учеба в МГУ. «Давно бы тебя отчислил, – ворчал на нее Константин Александрович Зубов, – если бы не твой талант, в который ты сама не веришь…» Великая Отечественная война оборвала занятия в обоих вузах. А в 1943 году Евгения узнает, что создана Школа-студия МХАТа, она боготворила этот театр. Теперь ее ничто не могло остановить. В новом вузе пришлось начинать все с начала, с первого курса, и три года учебы в «Щепке» вылетели в трубу. Вместе с Евгенией Ханаевой в студию были приняты Владимир Трошин, Игорь Дмитриев, Ирина Скобцева, Михаил Пуговкин, Маргарита Юрьева – все молодые, красивые, полные надежд и энтузиазма. Первых студийцев МХАТа не учили, их воспитывали. Каждую неделю приходили великие мхатовские «старики» и беседовали, рассказывали о жизни, о театре, с удовольствием выслушивали мысли молодого поколения, приглашали участвовать в народных сценах и эпизодах. Евгению Ханаеву занимали во всех отрывках, что ставили педагоги, а на третьем курсе даже удостоили персональной стипендии имени Чехова. Но, «Женя, помни одно: с твоей внешностью на героинь можешь не рассчитывать», – твердили в один голос ее педагоги, понимая, что ее внешние данные не соответствовали ее актерским качествам. А она и не рассчитывала. Окончив студию, Евгения Ханаева стала актрисой МХАТа.

Молодая актриса была всесторонне образованной и талантливой. Она прекрасно пела и танцевала, наверное, могла бы проявить себя и в музыкальном театре, но она любила только МХАТ. И здесь поначалу ей пришлось очень трудно, театр не отвечал ей взаимностью. После блистательного дебюта Евгения Ханаева получила новую роль спустя пять лет! Длительные паузы сменялись эпизодами, что-то достойное актрисе предлагали крайне редко. Когда же мхатовские «старики» потеснились, в театр уже влился новый поток молодежи, и ровесникам Ханаевой, послевоенному мхатовскому поколению, вновь нечего было делать. Ситуация изменилась с приходом в МХАТ нового руководителя Олега Ефремова. Он дал Евгении Ханаевой «зеленую улицу». Она почувствовала полную свободу, полное раскрепощение. Играла все – и классику, и современность, и драму, и комедию, и гротеск. Отдать должное, Олег Ефремов и раньше не раз приглашал актрису в «Современник», предлагал работать вместе. Но актриса не могла изменить своей любви и на это отвечала: «Извините, но я не верю в эти самодеятельные начинания. Я предана только МХАТу!» 1972 год стал для Евгении Ханаевой переломным. Актриса появилась на киноэкране. Она была удивлена и растеряна – столько лет киношники ее не замечали и вдруг съемки. Дебютом стала роль экономки Эльзы Ивановны в фильме «Монолог» Ильи Авербаха. Авербах снимал «по-театральному» – с репетициями, что было на руку начинающей киноактрисе. И все равно многое было порой и трудновато, и непонятно. Выручил Михаил Глузский, игравший профессора Сретенского: «Женечка, представь, что ты давно и тайно в меня влюблена и мечтаешь уйти на край света, потому что я твоих чувств не замечаю». И роль понравилась, а главное у-да-лась!

Сразу после «Монолога» актрису пригласили на роль Августы Яковлевны в лирическую драму Аян Шахмалиевой «Странные взрослые», — фильм, где прекрасно проявила себя в главной роли юная Рита Сергеечева. А чуть позже Ханаева сыграла Зинаиду Петровну в служебной драме «…И другие официальные лица» и Гизеллу в политическом памфлете «Жизнь и смерть Фердинанда Люса». «Визитной карточкой» киноактрисы стала роль учительницы Марии Васильевны Девятовой, мудрой, справедливой женщины, всем сердцем преданной работе, воспринимающей беды учеников как свои личные в знаменитой картине Владимира Меньшова «Розыгрыш» (История создания фильма),. Поначалу актриса отказывалась от съемок в фильме. На тот момент за плечами Евгении Никандровны было совсем мало ролей, и она думала почему–то, что готова к такой большой работе. «Походите по театрам, посмотрите других актрис», – сказала она Владимиру Меньшову при встрече. Но тот не отступал, и его режиссерское чутье не подвело!

Фильм уже тогда имел большой успех, собрав в прокате 1977 года почти 34 миллиона зрителей и заняв почетное десятое место. Но главное, картина выдержала проверку временем. Многие из картин, занявших тогда в прокате места выше, благополучно забыты, а «Розыгрыш» смотрят и сегодня. А в 2008 году был даже снят ремейк картины. Но вернемся в 70-е. Свой большой вклад в успех фильма внесла и Евгения Ханаева. Ее Мария Васильевна Девятова была настолько достоверна, настолько близка простым людям, что актрису стали просто-напросто отождествлять с ее героиней. После выхода фильма сотни, тысячи писем приходили на киностудию, в театр, опускались в ее почтовый ящик. Писали учителя, ученики и их родители. «Но я же не педагог! Я актриса!» – отбивалась она от всех, но уже началась активная персонификация суперучительницы: «Учительская газета» пригласила Ханаеву принять участие в какой-то дискуссии по системе народного образования, съезд учителей попросил актрису занять место в президиуме, от нее требовали интервью и мудрых статей. Потом Владимир Меньшов скажет: «Кино много потеряло, что не открыло ее раньше. Я счастлив, что эта честь принадлежит именно мне». Следующие десять лет Евгения Никандровна не сходила с экрана. За это время у актрисы сложилось в кино амплуа резкой, эксцентричной особы, твердо верящей в свою правоту и не терпящей пререканий. Такова, например, мать оператора Рачкова из фильма «Москва слезам не верит» (Как создавался фильм) , которая убеждена, что прекрасно знает жизнь и может давать советы даже тем, кто ее об этом не просит.

А ее Анна Романовна из комедии «Старый Новый год» называет себя «старым работником культуры» и считает, что посвящена в особые таинства, недоступные простым смертным. С успехом Евгения Ханаева создавала и другие образы. Ее Изольда Тихоновна, героиня фильма «По семейным обстоятельствам» (История создания фильма), поначалу опекает своего престарелого сына, как наседка, но вскоре сама становится невесткой и преображается в хрупкую, нерешительную женщину. А сколько смеха вызывает бывшая школьная учительница Татьяна Васильевна из комедии «Блондинка за углом» (Как снимали фильм) которая выработала командный голос и продолжает кричать во все горло даже дома. Запомнилась актриса по фильмам: «Волшебный голос Джельсомино» (тетушка Кукуруза), «Берегите мужчин!» (представитель фирмы «Ты-мне, я-тебе», производящей электронные приборы и ткань «фуфлон»), «4:0 в пользу Танечки» (Зоя Александровна), «Мать Мария» (мадам Ланже) и другим.

В жизни же Евгения Никандровна была совсем другой, но она охотно эксплуатировала на экране найденный образ и с легкостью его совершенствовала. Героини Ханаевой стали прикрытием ее нежной, теплой души. Первая любовь к Евгении Ханаевой пришла еще в школе — студии. Она полюбила Костю Градополова, сына знаменитого на всю страну спортсмена и киноартиста. Молодой человек ответил ей взаимностью, и все годы учебы они не расставались. Друзья уже считали их супругами. Но… Евгения почувствовала, что ее любимый все больше отдаляется. Что она могла сделать? И тут в ее жизни появился начинающий экономист Толя Успенский, сын главного бухгалтера МХАТа. Они встретились на одном из мхатовских вечеров отдыха. Танцевали, договорились встречаться, и дело дошло до предложения руки и сердца. Родители обеих сторон этот брак не одобрили. Одни: «Он не нашего круга. Это все несерьезно». «Бог мой! Неужели не мог найти, кого покрасивее?» – восклицали другие. Тем не менее, свадьба состоялась, и в 1953 году у Евгении Ханаевой родился сын Владимир. Но вскоре семейное счастье кончилось, любовь была страстной, но недолгой.

В театре в ее жизнь ворвалась последняя, поздняя любовь. Актер Лев Иванов был партнером Евгении Никандровны по нескольким спектаклям. Они много работали вместе и постепенно их чувства возобладали над разумом. Евгения Никандровна посчитала, что оставаться в семье она больше не имеет права, поэтому вскоре оформила развод и сына оставила Анатолию Анатольевичу. Наказывая саму себя, она понимала, что за все надо платить. Лгать и быть неискренней она не могла. В то же время она четко осознавала, что любимый человек не будет рядом с ней, не бросит больную жену…

Да она и не требовала ничего, а просто с головой окунулась в пьянящую последнюю любовь.

Уйдя из семьи, Евгения Никандровна так и прожила одна. Актриса снималась теперь в трех-четырех фильмах за год, много зарабатывала. В ее квартире появились картины Шишкина, Поленова, Жуковского. Она стала коллекционировать фарфор и старинные часы. Ее часто приглашали на творческие встречи. Конечно же, ей льстила слава, были приятны зрительская любовь и особенно признание женской половины населения. Ведь все это пришло так поздно. Если же актрису не отвлекали съемки или репетиции, она с удовольствием занималась хозяйством. Все делала сама, причем безупречно, — шила, вязала, великолепно готовила, следила за чистотой и порядком в квартире. Любила дачу, и копошилась там тоже сама. Она знала каждую травинку, каждое деревце и гриб — ничто не ускользало от ее любознательности. Еще одной большой страстью Ханаевой был автомобиль. Отец подарил ей когда-то «Жигули» и Евгения Никандровна прекрасно освоила премудрости езды. Эта страсть и стала для актрисы роковой. На одном из перекрестков ей пришлось резко затормозить, и острая боль пронзила все тело. Через несколько дней боль, правда, прошла, а спустя полтора года возобновилась и больше не утихала. Не помогали ни мази, ни массаж. Евгения Никандровна все же работала. Выходила на сцену и снималась, превозмогая дикие боли. На дворе был уже 1987 год: перестройка, открытые заседания правительства, рассекречивание архивов, первые в СССР бизнесмены, наконец, раскол МХАТа. Евгении Ханаевой все было интересно, важно, но она уже чувствовала, что близится финал. Она решилась позвонить сыну. Первый разговор – сумбур. Потом ездили вместе на Введенское кладбище на могилу деда, Никандра Сергеевича.

Сын Владимир Успенский Владимир простил свою мать, приходил на ее спектакли в ефремовский МХАТ. Отец одобрял его встречи с матерью, интересовался ее здоровьем. А здоровье Евгении Никандровны все ухудшалось. Наконец она решилась на операцию, обратилась к знаменитому хирургу Канделю. Тот вынес вердикт: «Операция будет сложная и, к сожалению, небезопасная, только пятьдесят процентов за успех. Или – или». В конце октября операция все же была проведена. В те же дни вышел указ правительства о присвоении Ханаевой звания народной артистки СССР. Она слишком долго ждала этого… Эту весть в больницу через два дня после операции принесли коллеги из театра. Доктор сообщил актрисе: «Евгения Никандровна, вы получили звание народной артистки Советского Союза. Если вы меня слышите, пожмите мне руку…» Немного постоял у кровати, держа ее ладонь в своей, а потом повернулся к актерам: «Она слышит…». Но друзьям показалось, что доктор их только успокаивает. Через десять дней, 8 ноября 1987 года Евгения Никандровна, не приходя в сознание, скончалась. Вечная Память