Мы со дня на день ждали контрнаступ, он с этим ПТУРом носился все выбирал где ему залечь, таскал сам, ну а ты понимаешь, да, сколько это веса?Сидел читал инструкции, какие-то книжки противотанкистов, командира своего завалил вопросами.Где-то нашел рации одну себе взял, одну нашему дроноводу подарил, чтоб всегда с ним на связи был, карту нарисовал, перепад высот.А вторая странность была в том, что позывной он себе выбрал— Оля.Представляешь? У нас же кого только нет. Кто там Цезарь, кто Рагнар, кто какой-нибудь Беркут. Такие все величественные, а этот— Оля.Так вот, Оля в первый день наступа угрохал два танка. Хохол мужчина серьезный, он закусил, ну и мы. Три дня драка была за тот холм.Я потом на его позицию пришел. Он не окоп, а какой-то бородинский редут вырыл. Ходы, ложные позиции, бруствер, огневой сектор расписан, замаскировано как полагается. В учебник можно отправлять окопчик-то. Самородок, а не боец.Ну, откатились мы маленько, нас сменяет другой батальон, он подходит и говорит: «А можно остаться?». Это после боя , когда половина наших повыбивало…А он и близко не пёс войны. Фобос и Деймос твою мать.Я говорю: «Нет, марш на отдых».А он мне: «Вас не понял, прошу повторить.». Рукой махнул, ладно, оставайся мол. За неделю еще две БМП и бронемашина.Потом его ранило. Серьезно. А он радовался. Что греха таить, все добровольцы за деньгами приходят.
Но этот мне написал рапорт на выплату за ранение, еще не доехав до госпиталя, бумага прям с каплями крови была. А потом он из госпиталя сбежал, сказав, чтоб выплаты шли.
У дяди с кукушкой проблемы.Вернулся. Воюет. Молчун. Сидит в углу рисунки разглядывает детские, войсы слушает. Семейный стало быть. И молится. Бойцы говорят, что у Бога прощения просит каждый вечер. За убиенных. Что, понимаешь ли, странно. Если ты такой б… пацифист, то что ты здесь делаешь и почему все время о деньгах спрашиваешь? Лицемерие…И тут бинго, Леопарда он угадал в борт! Аж лям за него обещали. Оля светится. Вручали ему медаль, он интересовался, угадай чем? Правильно, надбавками.А месяц назад приходит ротный его. Рыдает. Олю убили. Как?Он, говорит, вышел из окопа и в сторону их посадки пошел. Как самоубийца. Тут и снайпер…Пошли в блиндаж его, а там это...Он показал фотографию. Девочки. Ей лет пять. Она с особенностями, хоть и не врач, но это ясно сразу. Внизу надпись— Оленька. И письмо. Вернее, два письма.Боевые товарищи!
Прошу проследить за тем, чтобы выплата за мою гибель прошла точно и в срок.
Моя дочь, Оля, нуждается в трехэтапной операции, которую делают только в Германии и у нас осталось 8 месяцев, чтобы успеть, иначе последствия будут необратимы… её полная стоимость покрывается похоронными и тем, что я заработал здесь. Жена давно ушла, дочка живет с моей мамой, очень прошу, проследите, чтобы их не обманули.
___
Оленька!
Дорогая и любимая доченька, папа сделал всё, что смог. Ты меня не запомнила, но ты должна мне пообещать, что ты вырастешь достойным и хорошим человеком, будешь здоровой и счастливой. Живи. Ты самое дорогое, что у меня есть.
Папа тебя очень любит.
Ненавижу.Кончится это всё — уйду в монастырь. Он заплакал. Да и я…
Комментарии 2