Предыдущая публикация
Русский дом: Императорская Россия или СССР?
Землю крестьянам
Но не только лозунг «мир без аннексий и контрибуций» оказался легендой, когда фактически выигранная война была объявлена проигранной и когда земли победителя в этой тяжелой и продолжительной войне были подвергнуты расчленению. Второй не менее увесистый козырь октябрьского переворота, «землю крестьянам», оказался такой же фальшивкой.
Вот как, на самом деле, обстояли дела с земельной собственностью в 1917 г.:
«К весне этого года крестьянам на началах собственности и аренды принадлежат почти все земли в Азиатской России и около 90% в Европейской России (то есть, большевистский лозунг “землю — крестьянам” был рассчитан на городских невежд; а в правах крестьяне были уравнены указом с другими сословиями еще в 1906 году)» (Николай II: Венец земной и небесный. Лествица. М., 1999. С. 571).
Потому передел в 1917–1918, по данным Наркомзема, дал на каждый двор лишь несколько:
«десятых и даже сотых десятины на душу» (Книпович Б.Н. Очерк деятельности Народного Комиссариата Земледелия за три года (1917–1920). М., 1920. С. 9).
Потому сам этот лозунг «земля крестьянам», что подтверждают в своих работах сами же большевики, являлся лишь:
«техническим приемом революционирования деревни, будучи лишен серьезного экономического значения» (Кириллов И.А. Очерки землеустройства за три года революции. 1917–1922 гг. Пг., 1922. С. 112).
Но зачем, спрашивается, надо было у кого-то что-то отнимать? Ведь целинной земли в России было очень много. И тому, кто в ней нуждался, можно было получить землю в малозаселенных районах государства:
«Крестьяне, пожелавшие выйти из общины, могли не просто отделиться от нее со своим земельным наделом, но на чрезвычайно льготных условиях получали из государственного земельного фонда новые земельные участки, бóльшие по сравнению с прежними, — так называемые отруба» (Грачева Т. В. Невидимая Хазария. «Зерна». Рязань, 2009. С. 254).
То есть те самые деревеньки, почти хутора, которые затем большевиками будут объявлены безперспективными, а потому их просто уничтожат во времена так называемых укрупнений хозяйств, в основном в хрущевские времена, представляли собой эти самые наделы, которые в отдаленных районах Центральной России отдавались крестьянам под отруба. Потому, даже слишком далеко из своих деревень крестьянам выезжать зачастую и не требовалось: земли под пахоту было более чем достаточно в ту пору и в Центральной России. Понятно, при переселении в более отдаленные районы страны переселенцам государство давало и еще много большие льготы. А потому от желающих переселиться не было отбоя. Так и происходило заселение Сибири при Русских Царях. А не уголовниками, как затем будет после захвата власти в России германскими шпионами, ставленниками мировой буржуазии, — большевиками.
Кто-то попробует на эти слова возразить, типа: а при Царе тоже ссылали многих недовольных режимом в Сибирь. На что следует ответ: при Русских Царях наибольшее число преступников, отбывающих свой срок в тюрьмах, на каторге и на поселениях не превышало 40 000 человек. Причем, отбыв свой срок, большинство возвращались домой. А вот при большевиках только лагерных управлений было 53. То есть в Сибири уже людей гноили в концлагерях, в которых смертность доходила до таких пределов, какая она существовала в лагерях фашистских, которые были оборудованы именно по большевицким образцам, десятками миллионов.
А вот что уже сегодня сообщают потомки тех переселенцев об условиях переправки их пращуров на новые свободные земли Сибири:
«Я потомок этих переселенцев из Черниговщины на Алтай.
Получили дом, небольшой, много накатанных и оструганных бревен (еще на два дома, и стайку), земли — ну очень много, надел леса, пять коров и три лошади, 10 овец, денег 50 рублей. Это было нечто невиданное. Переселялся мой прадед, у него было три сына и пять дочерей. Все это с рассказов моего деда. Охраняли солдаты, они ж кормили пока ехали (полевые кухни), охраняли от грабителей. Жили и работали на новом месте хорошо, зажиточно» (Кузьменко Б. Свидетельство о жизни крестьян до революции https://zen.yandex.ru/media/siberia/chto-poluchal-ot- ..).
Такова была политика Николая II по отношению к Русскому крестьянству. Могу также свидетельствовать по этому вопросу. Мой прадед Трофим со своим семейством таким же образом был переселен в Южную Сибирь. И всего за девять лет жизни в дарованных ему Николаем II условиях из 2% деревенской бедноты все той же Черниговщины, откуда прадед и выше процитированного автора, попал, минуя 95% российских крестьян середняков, в 3% зажиточных крестьян: он своими руками построил мельницу.
Так что:
«Аграрные реформы, проводимые П. Столыпиным, давали землю крестьянам, гарантировали ее получение на льготных условиях. Таким образом, это лишало всякого смысла большевистский лозунг “землю крестьянам”, с помощью которого революционеры хотели привлечь крестьянство к бунту. Столыпин это тоже понимал. И потому смысл его реформ состоял еще и в том, чтобы, проявив заботу о крестьянстве и государстве в целом, воспрепятствовать их вовлечению в провоцируемые врагами России революционные процессы» (Грачева Т. В. Невидимая Хазария. «Зерна». Рязань, 2009. С. 254).
Но не просто земля в эту некую такую уж «революционную ситуацию», вписанную в историю большевиками, имелась у крестьянина в изобилии. Русский крестьянин, и до этого имеющий неоспоримое преимущество над Европой по количеству имеющихся у него лошадей и рогатого скота, к этой пресловутой ситуации стал богаче никем в мире вообще просто недосягаемо:
«…в 1913 году, по сведениям министерства сельского хозяйства, живность в России по сравнению с 1904 годом увеличилась почти в два раза» (Грачева Т. В. Святая Русь против Хазарии. «Зерна». Рязань, 2009. С. 24).
И вот с какой цифры она удвоилась:
«Статистика за 1904 год показывает, что Россия в то время имела: коней — 26 миллионов, рогатого скота — 36 миллионов, овец — 52 миллиона и свиней — 22 миллиона» (Там же).
И если учесть, что подавляющее число этой живности разводили в деревнях, а:
«…в русских деревнях сплошь и рядом имелись семьи с 10–15 детьми…» (Священник Рожнов В. О тайне воскресения России. Курск, 2001. С. 167–168),
то в таком случае следует констатировать, что в среднем на крестьянскую семью в те дореволюционные времена, столь руганные и переруганные захватившими власть в стране большевиками, приходилось что-то порядка 6 коней, 8 коров и 12 овец. А потому и возможность содержать просто гигантские посевные площади теперь не вызывает вопросов. И все потому, что производственная база позволяла русскому крестьянину первенствовать в мире по всем показателям основных культур сельскохозяйственной продукции:
«По производству главнейших сельскохозяйственных культур Россия вышла на первое место в мире, выращивая более половины производимой в мире ржи, более четверти пшеницы, овса и ячменя, более трети картофеля. Россия стала главным экспортером сельхозпродукции, первой “житницей Европы”. На ее долю приходились две пятых всего мирового экспорта крестьянской продукции» (Мирек А.М. Император Николай II и судьба православной России. «Духовное просвещение». М., 2013. С. 26).
От продажи за границу масла Российская Империя получала столько, сколько от добычи золота.
А потому — какая там столько лет упорно внушаемая нам о дореволюционных временах эта самая пресловутая «революционная ситуация»?
Да уж, как пришлось постараться средствам большевицкой пропаганды, чтобы оправдать произведенный ими в 1917 г. государственный переворот: из процветающей на самом деле страны создать образ гибнущей безлошадной голодающей якобы деревни до революции и якобы сытой и довольной после нее.
Удивительно — как же мы умудрились в эти сказки поверить, если распрекрасно известно, что еще задолго до революции именно Россия всегда лидировала по количеству имеющейся на крестьянскую душу живности, о чем пишут иностранцы практически во все времена.
Вот, например, что писал о Московии итальянец Альберто Вимина да Ченеда (1657 г.):
«…они имеют невероятное множество скота, овец, коз и коров... Лошадей здесь такое множество, что трудно найти их, в подобном количестве, в другом государстве… нет хижины, жители коей не имели бы лошадей…» (Ченеда А. Известия о Московии, писанные Альбертом Вимена да Ченеда, в 1657 году. Цит. по: Отечественные записки, Часть 37. № 105. 1829. С. 22).
И так было у нас всегда — ведь даже знаменитый Радищев, наш Ковалев-Сахаров XVIII в., пытаясь выставить якобы каторжным труд крепостного крестьянина, все же не может не сообщить, что описываемый им пахарь кроме лошади, на которой пашет, имеет еще одну — в запасе. Но так было и в дальнейшем. В том числе и перед некоей «революционной ситуацией» 17-го года в том числе. Здесь стоит лишь припомнить мемуары Г.К. Жукова, нашего выдающегося полководца, который, описывая свое нищенское детство, все же припоминает, что в их беднейшей на всю округу семье лошадь все же была. То есть безлошадных крестьян у нас вообще не было.
То же и насчет коровы:
«Иметь корову везде в Европе есть знак роскоши, у нас не иметь коровы знак ужасной бедности» (Меньшиков О.М. Письма к русской нации. Издательство журнала «Москва». М., 2002. С. 209).
А потому сравним наше животноводство в заснеженной стране, где для скота надо было накосить летом сена на 4 долгих месяца зимы, со странами, где о снеге знают более понаслышке.
В Аргентине имелось на 1912 г. 9, 427 млн. лошадей, в США на 1916 г. — 21, 166, в Канаде — 2, 996 (Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Год десятый. Петроград, 1917. С. 259–260).
А ведь в Российской Империи (на 1914 г.) — 34, 430 млн. лошадей. То есть больше, чем в Аргентине, США и Канаде вместе взятых (там же)!
А потому и результат такого хозяйствования не заставил себя долго ждать:
«В 1913 г. урожай зерновых в России оказался примерно на 1/3 выше, чем в Аргентине, Канаде и США вместе взятых!» (Священник Рожнов В. О тайне воскресения России. Курск, 2001. С. 168).
Причем, как раз к 1917 г., когда якобы возникнет какая-то такая «революционная ситуация», российское коневодство и еще много перегонит заграницу, несмотря на войну и отторгнутые от России территории Польши, Западной Белоруссии и Литвы, поголовье лошадей которых, что естественно, в список не войдет.
Итак, вот что сообщат нам «Поуездные итоги Всероссийской Сельско-Хозяйственной и Поземельной переписи 1917 г.»:
Лошадей — 40, 786 млн. (Труды Центрального Статистического управления РСФСР. Поуездные итоги Всероссийской Сельско-Хозяйственной и Поземельной переписи 1917 г. М, 1923).
Причем, даже сравнивая не огромную Царскую Россию, но лишь территорию нынешнего РФ с теми губерниями, которые дают отчетность о наличии крупного рогатого скота и лошадей за период 1917 г. и период СССР, результаты оказываются отнюдь не в пользу построенного на насилии государства:
«Я взял лучшие результаты РСФСР: за 1985 г., самое большое количество сельхозживотных, и сравнил с ужасным 1917 годом, когда уже 3 года бушевала война, появились карточки и продразверстка. Оказалось что число сельхозживотных в 1917 году, на 4% больше, чем в лучшем году социализма. А если считать лошадей (их же тоже можно есть) то на все 21%. И когда было больше мяса?» (Поголовье сельхозживотных на человека в 1917 году и в 1985. Лучший год социализма https://genby.livejournal.com/586440.html ).
Так что на самом деле русский народ в Царской Росси богател год от года, а вовсе не беднел, как нагло врали нам средства большевицкой пропаганды 70 лет:
«…реформаторская деятельность Николая II и его предшественников, направленная на улучшение благосостояния народа делала безсмысленной и несостоятельной агитацию народовольцев и других антимонархических организаций» (Мирек А.М. Император Николай II и судьба православной России. «Духовное просвещение». М., 2013. С. 26–27).
Следующая публикация
Нет комментариев