Стихотворение " Ностальгическая поэма " это произведение воспоминание об учителях Собинской средней школы № 2 Наумовой Галины Николаевны ..Сергеева Николая Николаевича,Тамары Дмитриевны,и других и однокласниках Андрея Маслова
Ностальгическая поэма
Который день уже подряд
Замедленные съемки
С моей душой и в такт и в лад
Идут без остановки.
Все одноклассники мои
В нездешнем легком крое,
Сквозь все пространства и слои
Вошли ко мне в покои.
Весёлый, добрый паренек,
Всегда, для всех открытый,
Захаров, помните, Санек
Сидел там, где и Шитов.
В ряду соседнем и Хребтов
Сидел к окну поближе.
С кем, вспомнить не готов.
Через года не вижу.
Не знаю, что вам и сказать
Про нрав его и внешность.
Плющиха может подсказать и
И Пахмутовой «Нежность»
Такой знакомый очень взгляд,
Как в фильме у артиста,
Где тополя ещё стоят.
Ну, вспомнили таксиста?
А что о Шитове сказать,
По миру поскитался,
И бороздил морскую гладь,
И в океан спускался.
И вот подводник, Одиссей,
В родной вернулся город.
Сколь не служи и не радей
Не век ты юн и молод.
Сергей Морозов и Козлов,
Два друга неразлучных,
Рыбалка, Клязьма, зимний лов,
Досуг их был нескучный.
Зимой и лыжи, и коньки,
Велосипеды летом,
Ловились ершики, леньки,
И фото сразу следом.
Аникин Вася - наш боксер,
Весьма серьезный малый.
И не болтун и не фразер,
С житейским, мудрым даром.
Он и поныне молчалив,
Серьезен, как в начале
Баранку крутит и счастлив,
С Петровой Леной в паре.
Андрон Долбилов, старый друг,
С душевным, скрытым жаром,
С рукопожатьем крепким рук,
И с юмором немалым.
Вот мастер был озорничать
В порыве юном, смелом,
Но без вражды, не сгоряча
Так, в шутку, между делом.
Андрюха Желобов другой -
Интеллигент, чистюля.
Весь целомудренный такой,
Но умница, не вруля.
А я легко мог и соврать,
В ином, веселом разе,
Ведь юным был, легко сказать,
Как жизнь не приукрасить!
А Рукалеев Константин
Всегда с козырной картой.
Судьбы и жизни –властелин
И полон весь азарта.
Самостоятельный вполне
В делах и в разговоре.
И в настоящем ,нашем дне
Он у судьбы в фаворе.
Нередко, в зрелые года,
К нам юность входит с прошлым.
И вспышкой яркой, как звезда
Мир озаряет взрослый.
Не просто сталкивает жизнь
Одни и те же судьбы.
И в этом есть особый смысл
Таинственный по сути.
Он шёл навстречу мне с собакой
Добрыня, милый человек.
Не опустивший еще флага,
Но подуставший за свой век.
Всё та же легкая сутулость,
Неторопливый, важный шаг
Как в жизни всё не обернулось
Не сдался старый мой варяг
Всё тот же взгляд, слегка лукавый
Как будто даже свысока.
За добродушием оправы
Боль потаённая, тоска.
Дворняга рыжая, шальная
Андрон с кудрявой головой.
Вошли в меня всё заполняя
Живою, тёплою волной.
В каком - то облаке печали,
В раскрасе летнем бытия,
Обдав горячими свечами
Картины прошлой жития.
Весёлый, добрый хулиган-
Детсадовский медведь.
Чистосердечный великан,
Прости мне эту медь!
Не все счастливо пережили
Тот перестроечный весь гнет.
Тот страшный шторм в российской шири,
Закрывший весь священный свод.
Американская эскадра
Вошла спокойно прямо в Кремль.
И вся страна легла на карту
Какому разуму не внемль.
Невинной жертвой катастрофы
Сошло на плаху пол Руси.
Страну, сведённую до гроба
Господь, помилуй и спаси.
Но тяжело стоять на пирсе,
Когда корабль твой вдали.
И в пустоту метать свой бисер,
Глядя на золото зари.
Когда-то шли по первопутку.
Нам было всё тогда в нови.
Но каждый был предельно чутким
К волненью в собственной крови.
В каком искрящем, чистом снеге
Сейчас мне выкупать себя?
Чтоб юность выразить в разбеге
Жизнь бесконечно возлюбя.
Как соблюсти мне чувство меры,
И удержать спокойный ритм,
И не разрушить тонкой сферы,
И совладать с потоком рифм.
А в Красных соснах наш турслёт
Вы помните ребята?
Обычный вроде бы поход,
А в сердце настежь врата.
Картина в памяти жива:
Сбор у парижской школы.
Вступаем в юности права
И выход бодрый, скорый.
Кто взял простой велосипед,
А кто сел на моторный.
И налегке девчонки вслед.
И всюду смех задорный.
В толпе идти повеселей
И путь всегда короче.
Вот и привал , и Арабей
Вблизи костра хлопочет.
А рядом шум и беготня.
Визг, хохот, чьи-то споры.
Вовсю резвится ребятня.
Бессильны уговоры.
Тогда любовью мы одной
И жили, и дышали.
Воистину «век золотой»
В себе переживали.
Огонь от школьного костра
Нет, нет, да и согреет.
Ведь жизнь так редко к нам щедра,
Так долго в счастье зреет.
Еще бы так вот посидеть
Среди родной природы.
В глаза друг – другу поглядеть
Сквозь прожитые годы.
А что, шестнадцатый ведь год
Уже не за горами.
Пусть его жаркий летний свод
Нас осенит дарами.
Но пусть решает каждый сам.
Зачем нам хор нестройный.
Ведь не ведут насильно в храм
На праздник свой престольный.
Есть мысль на Клязьму, так давайте.
Кто может нам всем помешать?
Мы, что не сёстры и не братья?
Природа нам уже не мать?
Вообразите, тёплый вечер,
Треск от костра и дымный след.
Смех на реке, обрывки речи
И предзакатный мягкий свет.
Девчонок видно искупали.
Замёрзли, тянутся к огню.
Уха готова, под парами,
Венец походного меню.
Ну что же, братцы, под уху-то
Пора и тост провозгласить.
Да и согреться бы не худо
И жар в себе чуть распалить.
Нет, нет. Мне только половинку!
Все уговоры не в расчёт.
Я на такой сейчас развилке,
Куда не шаг, в астрал- полёт!
Но вот отвлёкся я опять
От нашей главной темы.
Давайте дальше вспоминать,
Остановились где мы?
Мишель, дружище, Арабей,
Из школы только вместе.
Такой рассказчик, лицедей,
Хоть всю дорогу смейтесь.
Все анекдоты знал чудак,
Ходил в премудром чине,
Влюблен был в дедовский верстак,
И в краски на картине.
Талантов, мама не горюй!
Водилось в классе много,
Святую правду говорю,
Что зря гневить мне Бога.
А на трудах, Лавров, Козлов,
Механиков в их славе,
На зависть всем без лишних слов
Творили и ваяли.
А Саша Киров - дипломат,
Дружил со всеми ровно,
Хоть и учился не на пять,
Но поступал резонно.
Дошел до дела, как и все
Мальчишки в нашем классе.
В своем рабочем мастерстве
Стал виртуозом, асом.
Максимов Мишка тот добряк.
Но паренёк не хлипкий.
Легко учился, не в напряг.
Всегда ходил с улыбкой.
Горело всё в руках . Не зря
Он родом был из «Жилки».
Благословенная земля.
Души моей копилка.
И мать моя там прожила
И детство всё и юность.
И рядом в школе класс вела.
И детям приглянулась.
Учителей благодарить
Давно уже не в моде
Но как сейчас не воспарить
В их теплом небосводе!
И вспомнить всех по именам
Наумову вначале.
Антонову, их больше нам
Не приласкать речами.
Литературы час святой
О сокровенном, главном.
В беседе искренней, живой
С Галиной Николавной.
Мы были так ещё юны,
Ранимы, своевольны
Звон от натянутой струны
Был чувством нашим школьным.
Литература не предмет
А жизнеописание
И в перегоне наших лет
Навеки в расписании
И как же надо было жить
Чтобы в любое лето
Ученики, твои пажи
К тебе шли с края света
И хоть прошел десяток лет
Один в Москве, другой в Сайгоне,
Но Переборский вился свет
В их жизненном разгоне
Тамара Дмитриевна в класс
Входила грозной тучей.
Пытливо вглядывалась в нас
И здесь решал всё случай.
Резка в поступках и в словах,
Порывиста в движении.
Нередко с ядом на устах,
Готовая к сражению.
Но, впрочем, добрая душа.
Зла долго не держала.
Шла в геометрию спеша
И в алгебру бежала.
Наивный, мягкий и простой
Титов, наш бывший химик.
Ушел он рано в мир иной
В посмертной, строгой схиме.
А вот Макаров, помню, был
Во всём предельно точный.
Предмет свой знал он и любил
Имел фундамент прочный.
Живым доступным языком,
В манере энергичной
Любой физический закон
Мог объяснить отлично.
Сергеев - славный Николаич.
Но как его не полюбить.
Любую глупость мог играючи
Свободно юмором разбить.
Такой большой, в очках мужик
Весь лысый, невозможно!
Что придавало только шик
И вид немного грозный.
А облик Миры Николавны
Всегда торжественный такой.
Осанка царственна и славна,
А взгляд смешливый и живой.
В речах довольно иронична,
Но и серьёзна, глубока.
Порою даже саркастична,
Но не доходит до греха.
И Валентины Павловны лицо,
Исполненное думы.
И Егерман, чуть с хитрецой,
Лукавый взгляд и умный.
Два человека, две судьбы!
Два языка - немецкий, русский.
Но как слова мои скупы
Какой поток их мелкий, узкий.
Жизнь не вмещается в слова,
А сокровенный смысл в разум.
У сердца только есть права
На музыкальную в нём фразу.
Но почему- то всех дороже
И ближе мне и всех родней
Учитель, мамы чуть построже,
Моих начальных, школьных дней.
Раиса светлая, Владимировна
В наш детский век возведена.
Любовью детской дипломирована
И в память запечатлена.
Она – развернутая азбука,
И на бумаге, и в душе.
И путь от звездочки до галстука,
И « Бог», во взрослом типаже.
И как – то все одновременно:
Улыбка, голос, добрый взгляд.
И простодушна неизменно,
Да и умна, тонка, с тем в лад.
Хоть я учился до восьмого,
Но школа мимо не прошла.
И через сорок лет, вдруг снова
Во мне так ясно ожила.
Я очень чётко осязаю
Все запахи тех школьных лет.
Потёртых матов, лыж в спортзале,
Столовских булок и котлет.
Ещё запомнился субботник.
С фотоаппаратом Арабей
Андрон Долбилов – вот работник
Грузился точно он Антей.
Металлом тащили, мусор
Всё лучше, чем у школьных парт.
Весельем было, не обузой.
Какой подъём, какой азарт.
И Красная звезда, и лесопилка
И очень близко дом родной.
И мне любимая так жилка,
И пойма клязьменская в зной.
Вошли в меня так безраздельно,
Что я не ведаю границ.
И перед княжеством удельным
Седой главой склоняюсь ниц.
На благодатном, светлом месте.
Когда-то школу возвели.
Как долго шли ко мне известия
С обетованной той земли.
Но сколько я еще цветов
В букет свой не уложил.
Самых изысканных сортов,
Достойных царской ложи.
И сколько избранных страниц
Себе я не позволил.
И чувств сердечных, словно птиц
Не выпустил на волю.
Ещё вам образ школьных лет-
Буянова Галина.
Вот обаяния где свет,
И юности лавина.
Но улыбалась хорошо,
Приятно и свободно,
Да аккуратная еще,
И чуть слегка холодна.
А Надя Усова шустра,
Бойка была, ретива.
И, верно, до сих пор бодра,
Легка и говорлива.
Ирина Елкина, звезда,
С премилым, грустным взглядом,
Серьезно собрана всегда,
Любой пятерке рада.
И Тани Яковлевой след,
И Градовой остался.
Жильцова, Усова- привет!
Вот я к вам и добрался!
А как тебя мне позабыть,
Архипова Наташа!
Твой профиль, что и говорить,
Портрет из Эрмитажа.
Надежда, Вера и Любовь.
Кондратьева, Орлова
И Жукова, явили вновь,
Волшебные три слова.
Две Ольги, близко как звучат,
Терентьева, Тырнова,
Да, и в характере девчат
Одна первооснова.
Одна свежа и хороша,
Как яблочко налита,
Другая яблоньки душа,
Нежна, как Афродита.
Весь в ореоле юных лет
Тревожный и мятежный,
Я прозреваю дивный свет
В душе своей безбрежной.
Но как пройти сквозь миражи
Сорокалетней дали,
Чтоб облик явственно ожил
Федотовой Натальи.
Искать в каких весенних снах
Маргасову, Шандову,
Какой пространству мне дать знак,
Чтоб вызвать Комарову.
Кого-то с нами уже нет:
Валера, Слава, Ира,
Андрей и Лёша – вышли в свет
Какого только мира?
А может кто-то и ещё,
Что о других мы знаем?
В свою жизнь каждый погружён
Её возносит знамя.
Мы все зашли за полувек
И как смогли – прожили.
Но есть в душе ещё разбег
И сердце ещё в силе.
Вот и к итогу вас подвёл.
Пожалуй, всё и верно.
Хоть и себя не превзошёл
Но труд вложил усердный.
Но не могу я рифмой всех
Любовно опоясать.
Но помню весь свой школьный век,
Вплоть до восьмого класса.
А дальше вышел я на старт
И в новые те сроки,
Уже с других, не школьных парт
У жизни брал уроки.
Я и не вспомнил бы сейчас,
Но вот случилась встреча,
И в ностальгии весь увяз
И весь цвету в наречиях.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев