Спроектированная специально ко Всемирной выставке 1889 года, башня из технического сооружения превратилась в достояние французской культуры.
За несколько лет до Всемирной выставки 1889 года в Париже, приуроченной к столетию Великой французской революции, был объявлен конкурс на строительство объекта, который отражал бы научные и технические достижения Франции. Из более чем 100 заявок члены жюри выбрали проект инженерного бюро Гюстава Эйфеля. За основу предложенной конструкции был взят один из отложенных ранее проектов высотной башни, эскиз которой выполнил Морис Кёшлен. Доработанный Эмилем Нугье чертёж 300-метровой железной конструкции и был представлен на конкурсе. Позднее, уже после победы в состязании инженеров и архитекторов, Стефан Совестр разработал декоративное оформление сооружения.
Бюджет строительства башни составил 7,8 млн франков. Четверть этой суммы предоставило государство, остальное — банки и сам Эйфель. Проект окупился уже за время работы Всемирной выставки.
Готовая башня никого не оставила равнодушным: одни восхищались тем, как элегантно железная конструкция пронзает небо, другие боялись, что сооружение, такое хрупкое на вид, вот-вот рухнет. Немало было и критиков, указывавших на то, что проект Эйфеля не вписывается в архитектурный облик города.
Башня изменила лицо не только Парижа, но и других городов. Так, в Лондоне в 1890 году был объявлен архитектурный конкурс на строительство объекта, концептуально близкого творению Эйфеля. Техническое решение 300-метровой конструкции подстегнуло американских архитекторов — к 1930-м годам были разработаны высочайшие на то время небоскрёбы в Нью-Йорке.
Бесполезная и чудовищная, смехотворная и похожая на дымовую трубу — как только ни обзывали башню. И всё же она выстояла. Согласно первоначальному плану, сооружение должны были снести через 20 лет после открытия Всемирной выставки. Но Эйфель, очевидно, имел иной замысел. В начале 20-го века на разных уровнях башни стали появляться телеграф, радиостанция, метеорологическая лаборатория. Башня из туристического стала стратегическим объектом, который использовали военные и учёные. В 1910-м договор муниципалитета Парижа с Эйфелем был продлён на 70 лет, а уже в годы Первой мировой войны башня продемонстрировала в очередной раз свою пользу — она функционировала как центр перехвата вражеских сообщений.
В межвоенное время сооружение Эйфеля использовали для организации радио и телевещания.
В годы Второй мировой войны, когда Франция была оккупирована германской армией, по непонятной причине перестали работать лифты башни. Руководству вермахта, которое хотело вывесить флаг Третьего рейха на башне, пришлось взбираться по лестнице. Адольфу Гитлеру так и не удалось покорить «железную леди». В августе 1944-го фюрер потребовал уничтожить конструкцию и другие достопримечательности города, однако генерал-полковник Дитрих фон Хольтиц отказался выполнить приказ.
После освобождения Парижа лифты башни вновь заработали. Поэтому французы говорят: «Единственное место, которое не удалось завоевать нацистам во Франции, — Эйфелева башня».
Сооружение Эйфеля остаётся одним из самых известных архитектурных объектов в мире. Причём оно вдохновляет не только художников, писателей, режиссёров и музыкантов, но и мошенников. Башня неоднократно использовалась в различных афёрах.
Подробнее: https://diletant.media/articles/45320952…
Присоединяйтесь — мы покажем вам много интересного
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 19
Обшаркан мильоном ног.
Исшелестен тыщей шин.
Я борозжу Париж –
до жути одинок,
до жути ни лица,
до жути ни души.
Вокруг меня –
авто фантастят танец,
вокруг меня –
из зверорыбьих морд –
еще с Людовиков
свистит вода, фонтанясь.
Я выхожу
на Place de la Concorde.
Я жду,
пока,
подняв резную главку,
домовьей слежкою умаяна,
ко мне,
к большевику,
на явку
выходит Эйфелева из тумана.
– Т-ш-ш-ш,
башня,
тише шлепайте! –
увидят! –
луна – гильотинная жуть.
Я вот что скажу
(пришипился в шепоте,
ей
в радиоухо
шепчу,
жужжу):
– Я разагитировал вещи и здания.
Мы –
только согласия вашего ждем.
Башня –
хотите возглавить восстание?
Башня –
мы
вас выбираем вождем!
Не вам –
образцу машинного гения –
здесь
таять от аполлинеровских вирш.
Для вас
не место – место гниения –
Париж проституток,
поэтов,
бирж.
Метро согласились,
метро со мною –
они
из своих облицованных нутр
публику выплюют –
кровью смоют
со стен
плакаты духов и пудр.
Они убедились –
не ими литься
вагонам богатых.
Он...ЕщёРАЗГОВОРЧИКИ С ЭЙФЕЛЕВОЙ БАШНЕЙ
Обшаркан мильоном ног.
Исшелестен тыщей шин.
Я борозжу Париж –
до жути одинок,
до жути ни лица,
до жути ни души.
Вокруг меня –
авто фантастят танец,
вокруг меня –
из зверорыбьих морд –
еще с Людовиков
свистит вода, фонтанясь.
Я выхожу
на Place de la Concorde.
Я жду,
пока,
подняв резную главку,
домовьей слежкою умаяна,
ко мне,
к большевику,
на явку
выходит Эйфелева из тумана.
– Т-ш-ш-ш,
башня,
тише шлепайте! –
увидят! –
луна – гильотинная жуть.
Я вот что скажу
(пришипился в шепоте,
ей
в радиоухо
шепчу,
жужжу):
– Я разагитировал вещи и здания.
Мы –
только согласия вашего ждем.
Башня –
хотите возглавить восстание?
Башня –
мы
вас выбираем вождем!
Не вам –
образцу машинного гения –
здесь
таять от аполлинеровских вирш.
Для вас
не место – место гниения –
Париж проституток,
поэтов,
бирж.
Метро согласились,
метро со мною –
они
из своих облицованных нутр
публику выплюют –
кровью смоют
со стен
плакаты духов и пудр.
Они убедились –
не ими литься
вагонам богатых.
Они не рабы!
Они убедились –
им
более к лицам
наши афиши,
плакаты борьбы.
Башня –
улиц не бойтесь!
Если
метро не выпустит уличный грунт –
грунт
исполосуют рельсы.
Я подымаю рельсовый бунт.
Боитесь?
Трактиры заступятся стаями?
Боитесь?
На помощь придет Рив-гош.
Не бойтесь!
Я уговорился с мостами.
Вплавь
реку
переплыть
не легко ж!
Мосты,
распалясь от движения злого,
подымутся враз с парижских боков.
Мосты забунтуют.
По первому зову –
прохожих ссыпят па камень быков.
Все вещи вздыбятся.
Вещам невмоготу.
Пройдет
пятнадцать лет
иль двадцать,
обдрябнет сталь,
и сами
вещи
тут
пойдут
Монмартрами на ночи продаваться.
Идемте, башня!
К нам!
Вы –
там,
у нас,
нужней!
Идемте к нам!
В блестеньи стали,
в дымах –
мы встретим вас.
Мы встретим вас нежней,
чем первые любимые любимых.
Идем в Москву!
У нас
в Москве
простор.
Вы
– каждой! –
будете по улице иметь.
Мы
будем холить вас:
раз сто
за день
до солнц расчистим вашу сталь и медь.
Пусть
город ваш,
Париж франтих и дур,
Париж бульварных ротозеев,
кончается один, в сплошной складбищась Лувр,
в старье лесов Булонских и музеев.
Вперед!
Шагни четверкой мощных лап,
прибитых чертежами Эйфеля,
чтоб в нашем небе твой израдиило лоб,
чтоб наши звезды пред тобою сдрейфили!
Решайтесь, башня,–
нынче же вставайте все,
разворотив Париж с верхушки и до низу!
Идемте!
К нам!
К нам, в СССР!
Идемте к нам –
Я
вам достану визу!
В. Маяковский, 1923
Красиво!
Подробнее: https://moe-belgorod.ru/news/society/1041225