ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА

Десять дней

Меня не было всего каких-то десять дней. Матушка моя, женщина голубиной кротости, взяла дом на себя. Я полагала, что за столь короткое время вожжи домашнего хозяйства не выпадут из её нежных пальцев. Вожжи не выпали. Сюрприз ожидал в другом месте. Коты, оставленные без жёсткой руки, совершенно озверели и потеряли человеческий облик. Когда я вошла в квартиру, они сидели, обнявшись, на батарее, и распевали нетрезвыми голосами песню: «Комбат-батяня, батяня- комбат». Заслышав шаги, старший обернулся и хрипло скомандовал: — Слышь, девка! Эта... отрубей давай! Я с изумлением наблюдала, как матушка покорно ставит перед ними наполненные доверху миски. После чего оба оскотинившихся товарища пали на корточки и принялись жадно поглощать корм. Ладно бы только младший! Тот всегда закапывался рылом в еду, свински чавкал, дрыгал задней ногой от избытка чувств, а после, нажравшись, обессиленно валился кверху брюхом, не отходя от места трапезы, и только время от времени звучно икал. Но старший! Старший, когда-то повязывавший салфетку. Отказывавшийся есть без серебряной вилочки. Старший, рядом с которым вы чувствовали себя троглодитом, дорвавшимся до куска мамонта, и стыдливо отводили взгляд! Пока коты ели, я огляделась. Пол был усыпан алыми лепестками. Не в честь моего приезда, а потому, что Матвей добрался до цветов. Подушка, моя любимая подушка, хранила отчетливые следы костлявой кошачьей жопы. Из туалетной бумаги в ванне свили гнездо, в котором уместился бы орёл, а все потому, что – цитирую матушку! – котику хотелось поиграть. Котику? Котику?! Вот это осоловелое разжиревшее отродье — котик? Котик – это я, потому что не прибила двух волосатых мерзавцев сразу по приезду. Нажравшись, оба сукиных сына залезли на диван, спихнули оттуда пуделя с Дульсинеей и пытались отыскать пульт от телевизора. Порвали обивку, уронили и разбили найденный пульт и поскакали, гогоча, по квартире, сшибая зазевавшихся детей и собак. — Ах вы, мои милые! — проворковала матушка, святая женщина. — Ах вы, мои крошки! Тут моё терпение кончилось. Я дала одной крошке пинка, а вторую приложила тапочкой промеж ушей. Коты вздрогнули. В их заплывших бессмысленных глазках мелькнуло подобие узнавания. — Н-ну, — говорю, — держитесь, подлые ваши рожи. Победа разума была обеспечена мерами физического воздействия и закреплена короткой речью, полной междометий. По итогам внушения один кот пошёл подметать пол, второй — менять наволочку. При этом оба каялись, закладывали друг друга и утирали слезы. Но от роз остались одни стебли. Автор: Елена Михалкова

В НАШЕЙ СЕМЬЕ НЕГАТИВНО МЫСЛИЛИ ДАЖЕ ДЕТИ. НО Я ИЗМЕНИЛА НАС ОДНИМ ВОПРОСОМ

Сколько лет это длилось, я не знаю. Это было настолько привычным, что не казалось ненормальным. Мы с мужем ворчали постоянно, на все и всех вокруг. Мы были недовольны жизнью и друг другом с самого раннего утра: “Где мои черные носки? Почему ты их опять не постирала?”, “У нас закончился сахар! Ты что, не мог купить сахар по пути домой, я же просила!”, “У меня сломался новый зонтик! - Потому что твоя мама решила сэкономить на нормальном зонтике и купила китайское г...”, “А твой папа не может найти работу получше, чтобы я могла покупать не китайское г…!”. Возвращаясь домой с работы, детского сада и школы, мы продолжали делиться своим негативным настроением, для нас дурацким было все вокруг - погода, цены в магазинах, коллеги по работе, одноклассники, игрушки, одежда, фильмы, музыка, спортсмены… И в какой-то момент я вдруг всплыла из этого нескончаемого потока озлобленности и недовольства и словно увидела нашу семью со стороны. Мы были ужасны. Проблемы, которые не стоили в нормальной семье даже минуты внимания, в нашей возводились в квадрат и принимали такое значение, словно от них зависела наша жизнь! Не купили сахар - да подумаешь, беда какая, спустись в магазин да купи. Не постирали тебе толстовку - да боже ты мой, надень джемпер, их у тебя полно. Не уследили, что закончился твой любимый шампунь - ну возьми детский, глазки щипать не будет… Но нет, сахар, толстовка и шампунь запросто могли стать поводом для оскорблений и угроз развода. Как родителям нам не было никакого оправдания в том, что мы растили недовольных, нетерпимых друг к другу детей, вечно обиженных эгоистов, думающих, что все вокруг им должны. “А есть хоть что-нибудь, чем ты был сегодня доволен?”, - неожиданно для себя воскликнула я в сердцах, обращаясь к мужу. Над семейным столом повисла тишина. Сыновья решили, что вопрос был обращен к каждому из них, и тоже вдруг задумались. “В садике не было киселя”, - ответил младший. “Меня похвалила учительница за рисунок”, - следом откликнулся старший. Муж молчал. “Отлично! Оказывается, что-то хорошее за день тоже происходит! А мы даже не замечаем… Так, глядишь, хорошее подождет-подождет, да и не дождется, что его замечают, и уйдет от нас навсегда. И будет вся наша жизнь сплошь состоять из плохого”. Младший захлопал ресницами, приготовившись от таких пророчеств разреветься. “Мама пошутила, - буркнул муж. - У нее вечно дурацкие шуточки”. “А вот и не пошутила. Вот что хорошего произошло в твоей жизни сегодня? Ты опоздал сегодня на работу?” “Нет”. “Ура! Хорошее - раз. Был ли вкусным ужин, который я приготовила?” “Да”. “Два!” - ликовала я. “И чай очень вкусный, мама!” - понял правила игры старший сын. - “А еще мне тетенька на улице разрешила погладить ее собаку, и собака мне очень радовалась!” “Чудесно! А у меня сегодня на работе не было криков и аврала. А когда я шла домой, то ветер был теплый и приятный, и так хотелось погулять еще”. Муж в тот вечер так и не сознался в том, что хорошего он заметил вокруг себя. И я бы, может, тоже забыла этот внезапный диалог, но дети не дали мне этого сделать. На следующий же день, сразу как мы сели ужинать, они радостно “отчитались”: “Мама, сегодня у меня было сразу три “хорошего”: не было киселя, я нашел красивую палочку и мне снился хороший сон в обед”, “А у меня пять по математике и на физкультуре я бегал быстрее всех”. Это было очень мило. Я посмотрела на мужа: “А что хорошего случилось у тебя, дорогой? За что ты был благодарен этому дню?”. - “За то, что хватило денег на оплату электричества, газа и интернета, - ответил он, прихлебывая чай. - Хватит? Ну и чай вкусный”... Сначала я не думала, что традиция спрашивать друг у друга, что хорошего было у тебя сегодня, закрепится в нашей семье. Но она закрепилась. И это оказалось лучшим, что с нами случилось. Потому что мы стали меняться в лучшую сторону, стали замечать больше хорошего, а не плохого, не акцентироваться на негативных мелочах. Оказалось, что жить в благодарности гораздо легче, чем с грузом недовольств и претензий ко всем. А еще - и это самое потрясающее в нашей истории! - я многое узнала о нас всех. Словно заново познакомилась и с мужем, и с детьми, и с самой собой. Ведь то, за что мы были благодарны прошедшему дню, говорило о том, что мы ценим, чем дорожим, что считаем важным. Это сделало нас ближе друг к другу. И эта версия нашей семьи мне очень нравится. Евгения Головина