«Бамбарбия! Киргуду!» или Как снимали «Кавказскую пленницу».

3 апреля 1967 года, в СССР состоялась премьера комедии Леонида Гайдая «Кавказская пленница». Успех у фильма был невероятный: буквально с первого же дня проката «Кавказская пленница» пользовалась огромной популярностью; чтобы её увидеть, люди пораньше уходили с работы, брали «больничный» или даже организовывали походы в кино целыми бригадами. Однако, как и многих других фильмов того времени, у этой ленты Гайдая не такая простая история. Если бы в определённый момент сам режиссёр не пошёл на уступки цензуре, а потом фильм случайно не посмотрел Леонид Брежнев, мы могли бы так никогда и не увидеть «Кавказскую пленницу»...
Согласно легенде, идея комедии возникла в тот момент, когда один из будущих сценаристов фильма, писатель и драматург Яков Аронович Костюковский, увидел в одном из номеров «Комсомольской правды» интересную заметку. Речь в ней шла о юной девушке, приехавшей на каникулы к тёте на Кавказ, а там какие-то местные «горячие джигиты» пытались купить её за стадо баранов. Это была вполне серьёзная критическая информация без какого-либо намёка на юмор.
Однако заметка чем-то зацепила Костюковского и он решил подать на студию «Мосфильм» литературную заявку на ещё не написанный сценарий о новых похождениях студента Шурика. Когда Костюковский поделился идеей нового фильма с Гайдаем, надо заметить, его это вовсе не обрадовало. Не так давно сняв «Операцию Ы», Гайдай считал, что данная комедия опустошила его как режиссёра, что Шурик уже себя исчерпал, да и вся троица: Трус, Балбес и Бывалый - тоже. Поэтому ему хотелось снимать иное кино, тоже комедию, но уже с другими героями.
Однако, начавшийся прокат «Операции» сделал Гайдая заложником своих же собственных персонажей. Сумасшедшие кассовые сборы оправдали все ожидания экономистов от картины и уже далее высокое киноруководство СССР в добровольно-принудительном порядке «предложило» режиссёру работать над следующими приключениями Шурика, так полюбившихся народу.
Готовый сценарий будущего фильма категорически не понравился руководству «Мосфильма». История с похищением невесты показалась чиновникам несмешной, надуманной и вообще, по выражению одного из киноначальников, «какой-то дурацкой». Была дискуссия о том, что будет, если после фильма Гайдая идея «выкрадывания» девушки выйдет в народ, однако режиссёр сумел убедить чиновников, что по сюжету фильма те, кто похищает невесту, выглядят не лучшим образом, и вряд ли им будут массово подражать.
Тогда же появилась проблема и с «центральным» персонажем троицы — Балбесом. Юрий Никулин отказался от участия в съёмках, и тоже по причине бредового, на его взгляд, сюжета. Но поскольку к этому моменту картина уже стояла в плане, а план в советские времена был делом первостепенным, Никулина быстренько вызвали на партком и обязали сниматься в картине. А Гайдай пообещал троице, что будет рассматривать все их предложения, которые помогут сделать фильм более интересным и смешным. Специально для этого режиссёр даже организовал специальный «Фонд шампанского» и выдавал каждому предложившему находчивую идею или трюк актёру по бутылке игристого напитка. К концу съёмок счёт был таким: Никулин – 24 бутылки, Моргунов – 18, Вицин – одна (он подсказал Гайдаю много отличных идей, но по «идейным соображениям» отказывался от спиртного).
⠀
Труднейшим для режиссёра оказался выбор актрисы на роль главной героини, Нины. «Похищенными» на Кавказе «спортсменками, комсомолками, красавицами» мечтали быть известные молодые актрисы: Наталья Селезнёва, Лариса Голубкина, Марианна и Анастасия Вертинские, восточная красавица Земфира Цахилова, Наталья Кустинская, Жанна Болотова, Наталья Фатеева и ещё более 500 (!) кандидаток. Но всё было не то. Гайдай, обычно спокойный, уравновешенный человек, стал понемногу «закипать». Выход из ситуации, как это часто бывает, нашёлся благодаря случаю.
В Одессу, где в это время начал работу над своим первым полнометражным фильмом (фантастической комедией «Формула радуги») режиссёр Георгий Юнгвальд-Хилькевич приехала на гастроли цирковая труппа. Режиссёр обратил внимание на гимнастку-акробатку, 19-летнюю девушку удивительной красоты, Наташу Варлей, и тут же пригласил её в свой фильм на небольшую роль медсестры. Узнав, что Гайдай мучительно пытается найти актрису для своего нового проекта, Юнгвальд-Хилькевич тут же позвонил коллеге в Москву и порекомендовал очаровательную циркачку в «комсомолку, спортсменку, красавицу». Едва увидев Наташу, Леонид Иович сразу понял, что это и есть главная героиня его будущей картины. Счастливый Гайдай на радостях вручил Юнгвальд-Хилькевичу «выкуп за невесту» — стеклянную «ёмкость» дорогого коньяка. И в процессе съёмок только убедился в правильности своего выбора: исполнение любых трюков, будь то прыжки с канатом или в ледяную воду горной реки, Наталье Варлей было по силам - цирковая артистка не боялась ничего. И даже появиться перед зрителями без одежды...
На пробах Леонид Гайдай, после чтения монологов, робко спросил Варлей: «Наташа, а можете ли вы раздеться до купальника?». Режиссёр был уверен, что девушка сейчас возмутится или театрально скажет, что забыла надеть купальный костюм (хотя об этом было сообщено заранее). Однако вот как об этом вспоминает сама актриса:
«Я ответила: «Конечно». И разделась. Все так и ахнули. Это сейчас актёры свободно обнажаются, а тогда и кинематограф, и вся страна были более целомудренными. Но у меня-то купальник являлся повседневной цирковой формой одежды, поэтому и мыслей никаких не возникло».
⠀
Правда, поначалу съёмки давались молодой актрисе очень тяжело – она волновалась, что не справится, что переиграет или не доиграет, но вся съёмочная группа всячески старалась её подбодрить, чтобы она чувствовала себя раскованно.
Так, например, когда снимался эпизод, где Наталья Варлей должна была хохотать, Никулин, Вицин и Моргунов, остававшиеся за кадром, после команды режиссёра «Мотор!» задрали майки, начали чесать животы и корчить рожицы. Естественно, сцена была снята идеально – правда, хохотала при этом почти вся съемочная группа. К слову, отчасти из-за сложностей с актёрской игрой вместо Натальи Варлей озвучкой Нины занялась Надежда Румянцева.
⠀
Не обошлось и без экстрима. Так, в одном из дублей, когда снималась сцена, где Нина на красной машине мчится прямо на Труса, Балбеса и Бывалого, у автомобиля вдруг именно в этот момент не сработали тормоза. К счастью, актёры вовремя поняли, что с машиной что-то не так и убежали с дороги. Лишь счастливый случай спас от гибели и оператора Бровина. Малоопытный водитель, Наташа каким-то чудом умудрилась вывернуть руль, проскочить мимо человека с камерой и вновь выскочить на дорогу, ведущую в гору, где авто и остановилось. Актрису потом долго пришлось успокаивать.
⠀
К слову, о «цензурном» экстриме. Первоначально заставка фильма, придуманная Леонидом Гайдаем, должна была выглядеть иначе: Бывалый, Балбес и Трус как настоящие хулиганы выводят на стене слово «художественный», начиная писать буквы ХУ... Однако, по понятным причинам, цензура вырезала эту сцену, посоветовав Гайдаю «не упражняться в остроумии».
Не понравился цензорам и первоначальный текст песни «Где-то на белом свете». Первоначально Леонид Дербенев написал такие строки: «Где-то на белой льдине, там, где всегда мороз, чешут медведи спину о земную ось». Но текст вернули с замечанием: «Почему медведи именно "чешут" спину? У них что, блохи?». Так что спину медведям пришлось «тереть».
Не повезло и другой знаменитой песне – «Если б я был султан», в которой присутствовал знаменитый «алкогольный» куплет:
«Разрешит мне жена
Каждая по сто,
Итого триста грамм –
Это кое-что!
Но потом, на бровях
Приходя домой,
Предстоит мне скандал
С каждою женой!».
Сейчас мы знаем этот куплет и с трудом можем представить песенку без него, но в те времена цензоры то вырезали его, считая совершенно неприемлемым, то, при «потеплении», вклеивали обратно, называя смешным.
Цензура забраковала и сцену, где Фрунзик Мкртчян на реплику «жены», мол, как же ты мог украсть такую девушку, отвечает: «А в соседнем районе жених украл члена партии!». Выход нашел Юрий Никулин: «Всё дело в акценте Мкртчяна. Я за него скажу». В устах Балбеса, сплёвывающего, к тому же, арбузные семечки, фраза звучала так по-дурацки, что сразу становилось ясно: Балбес врёт.
⠀
Помните сцену, где Трус, Балбес и Бывалый потягивают пиво? Моргунов и Никулин очень радовались её съемкам, а вот Георгий Вицин, принципиальный трезвенник, отказывался пить в кадре настоящее пиво. Съёмочная группа перепробовала множество хитростей. Так, актёру наливали в стеклянный стакан отвар шиповника, похожий по цвету на пиво, но из-за отсутствия пенки этот вариант не подошёл (при том, что у Балбеса и Бывалого пена чуть ли не оставляла усы). Потом попробовали налить отвар в непрозрачную тару, но это плохо смотрелось в кадре. В итоге Гайдай уговорил Вицина выпить пиво в этой сцене. К счастью, сняли всё за один дубль.
⠀
На съемках «Новых приключений Шурика» много чего интересного происходило. И некоторые эпизоды из «Кавказской пленницы» до сих пор хранят для большинства из нас маленькие, но при этом весьма примечательные тайны. Так, в одной из сцен гайдаевской комедии принял участие… друг детства наследника российского престола цесаревича Алексея.
Это был фрагмент с первым появлением в фильме легендарной «криминальной троицы», когда они покупали пиво у пивной бочки. Моргунов одну за другой кружки с пенным напитком передавал их по цепочке — Никулину, а от него Вицину. Растяпа Трус, не сообразив, что происходит, по инерции протягивает полученную полную кружку оказавшемуся позади него какому-то «малогабаритному» старичку. Тот явно удивлён такому подарку, однако в следующий момент Трус, спохватившись, выхватывает у дедули заветную ёмкость. Бедолага, оставшись с пустыми руками, лишь недоуменно поднимает глаза к небу: мол, что это было за «явление свыше»?
⠀
В мае 1966 года в одном из павильонов «Мосфильма» снимались сцены в ресторане со знаменитыми, экзотическо-загадочными, ставшими культовыми фразами кунаков влюблённого джигита: «Бамбарбия… Кергуду» и «Баттабарли!.. Курзал!».
Известно, что одним из «изобретателей» части «кавказско-кунакского языка» стал только что начавший говорить к тому моменту маленький внук одного из сценаристов «Кавказской пленницы» Мориса Слободского. Жизнерадостный карапуз, желающий «помочь» деду в творческих исканиях, как-то раз, заразительно хохоча, выдал: «батавали», а затем, ещё больше закатываясь: «кигуду». Дед немедленно зафиксировал слова на бумаге, с учётом транскрипции «мягкого» детского «акцента», и получил поистине культовые «киргуду» и «баттабарли». Остальное доизобретал довольный творчеством Слободского-младшего режиссёр. И даже вручил тому «гонорар» — юлу!
⠀
Гайдай вообще очень долго и терпеливо репетировал с актёрами все сцены, добиваясь такого звучания прописанных в сценарии слов, чтобы фраза становилась заразительной, и её подхватывали все, кто слышал...
Как вспоминали актеры, «Кавказская пленница» ещё только снималась, а задействованные на площадке рабочие (да и сами артисты) вовсю повторяли «Шляпу сними» или «Чей туфля?». Сам Леонид Гайдай был уверен, что «если рабочие смеются, значит, будет смеяться вся страна».
⠀
Если возвращаться к теме трюков, то стоит вспомнить знаменитый эпизод, где Юрий Никулин, лежа под одеялом, запросто почёсывает рукой пятку. Поначалу все думали, что Гайдай изобрёл какой-то хитрый «финт» с монтажом, однако секрет «длинной руки» раскрыл сам Никулин. Оказывается, под одеялом рядом с Никулиным лежал карлик (его в шутку тоже называли «каскадером»), который в ответственный момент протянул руку и «почесал» пятку актёра. Идею Никулину подала одна знакомая цирковая артистка, еще в начале 60-х годов, и с тех пор актер ждал подходящего случая, чтобы воплотить этот трюк.
⠀
В эпизоде с прививками от «ящура» сценку с уколом в необъятный зад Бывалого тоже придумал Никулин. «Какой смысл делать третий маленький укол, если два уже сделали, — заявил Юрий Владимирович. — Моргунову надо сделать большой». И притащил из цирка красивый такой, здоровенный шприц с французским названием «жанс» — вот, мол, его и будем вкалывать. Моргунов выразил протест в своей манере: «Колоть не будете! У меня семья!». А Никулин начал успокаивать: мол, больно не будет.
«Крупным планом снимали лицо, - вспоминал потом Моргунов, - а сзади между ног установили табуретку, сняли с нее сиденье и положили обычную подушку. Саша Демьяненко брал шприц и втыкал. Семь раз мы снимали этот кусочек, я его боялся как огня - потому что там же всё рядом. Под табуреткой лежал Никулин, на руке у него была перчатка. Как только игла входила в подушку до упора, Никулин по команде Гайдая хватал её рукой и держал. Это он поворачивал шприц то влево, то вправо, словно он покачивается. А все думали, что Моргунову пронзили его толстый зад...».
С сентября 1966 года начался монтаж фильма (при этом ещё проходили съёмки последних эпизодов картины), а в октябре произошло ЧП! Начальники «Мосфильма» потребовали от Гайдая срочно поменять фамилию одного из главных героев – товарища Саахова. Ситуация оказалась такая: глава парторганизации «Мосфильма» носил фамилию Сааков, и дурные ассоциации были ни к чему. Однако, чтобы переозвучить уже смонтированные куски, пришлось бы затратить уйму времени и средств. Спас ситуацию Юрий Никулин. В те дни он по своим цирковым делам пошёл на приём к министру культуры Екатерине Фурцевой и всё рассказал. Та громогласно возмутилась: «Что? Государственные деньги на ветер бросать?! Не позволю!». Позвонила на студию и отчитала: «Прекратите этот идиотизм!». «Идиотизм» моментально прекратился, и Гайдай продолжил работу.
⠀
Когда лента была снята и смонтирована, её отправили на просмотр цензурной комиссии. Леонид Гайдай, как режиссёр и сценарист, вынужден был сидеть на том сеансе и вспоминал, что ни один чиновник не то что бы не смеялся – даже не улыбнулся, так что ему было трудно понять, какое заключение они дадут. «Эта кошмарная антисоветчина выйдет на экран только через мой труп», – с угрозой в голосе прошипел начальник после показа. Расстроенные авторы «Пленницы» уже были готовы к расправе – впереди маячило совещание студии, после которого фильм клали «на полку», как вдруг произошло совершенно удивительное. Сценарист Костюковский вспоминал так: «В коридоре «Мосфильма» с утра пораньше появился тот самый большой начальник. И чуть ли не бегом ко мне. Хватает в объятия и лепит этакий мужской, безо всякого подтекста, поцелуй!». Чиновники быстро ориентируются и кричат: «Какое там совещание! Давайте картине высшую категорию!». Мы в шоке. Но больше всего меня потряс самый большой начальник, который провозгласил: «Ну, что я вам говорил?».
⠀
Чудо объяснялось просто. Оказалось, тем же вечером отдыхавший на даче генсек СССР Леонид Ильич Брежнев, большой любитель кино, попросил показать что-нибудь новенькое. Ну, ему и предложили «Кавказскую пленницу».
Генсек хохотал над фильмом все полтора часа, а затем, обзвонив всех членов политбюро, порекомендовал новую комедию. Сделал звонок и в Госкино, лично поблагодарил создателей. Через несколько дней картине Гайдая была присвоена высшая прокатная категория и I степень по оплате съёмочной группы.
⠀
3 апреля 1967 года «Кавказская пленница» вышла на экраны СССР, причём в столице она демонстрировалась одновременно в 53-х кинотеатрах при полных аншлагах на всех сеансах, включая утренние! Картина принесла Гайдаю ещё больший успех, чем все предыдущие ленты, – она заняла первое место, собрав на своих сеансах 76,5 миллионов зрителей! До этого ни одному советскому режиссёру не удавалось собрать на своих фильмах столько зрителей. Свыше сотни стран мира немедленно раскупили нашу «Пленницу». Компании «Совинфильм», отвечающей за прокат советских картин за рубежом, пришлось срочным порядком изготавливать тысячи постеров для жаждущей видеть комедию режиссёра Gaydaya заграничной публики!