Настасья старалась не шуметь. Видела, как муж минут пятнадцать назад залез на чердак и пропал.
"Явно, деньги прячет, а ещё хуже - прикладывается", - подумала она и заправила подол юбки за пояс.
Неделю назад из супницы, что стояла в серванте, пропали деньги. Сумма небольшая, но, Настасье показалось, что она уже, раза два или три, недосчитывалась нескольких сотен рублей. В этом тайном месте она хранила деньги на мелкие расходы: продукты, химию и разное по мелочам, поэтому деньги старалась откладывать номиналом меньше.
Первым делом детей пытать стала. Мишка, он маленький, три года, совсем не причём, но, для уверенности и у него поинтересовалась - не брал. Взялась тогда мать за дочку. Той, уже восемь, больше же некому. А Варя глаза округлила и твердит своё: "Нет".
Но, самое страшное - Настасья видела у мужа несколько пустых бутылок в сарае, прикрытых тряпками. Бутылки были без этикеток, об их содержимом, тоже, стоило только догадываться так, как вымыты они были до блеска и закупорены пробками.
Настя очень старалась, но, лестница при каждом нажатии издавала вымученный скрип. Чем медленнее женщина нажимала, тем протяжнее скрипела лестница. Тут нужно было быстро решать: взлететь на самый верх и застать мужа врасплох или попытаться медленно подкрасться.
Желание узнать тайну мужа, как можно быстрее, взяла верх. Настасья, ловко перебирая руками и ногами, за секунды очутилась в просторном помещении чердака над баней.
Сено, разложенное по всей площади, было сбито с середины к окошку, где и стояла женщина. Она быстро пробралась через колкие пики, притаптывая взбитую сухую траву и застала мужа за необычным занятием.
Сергей сидел к жене спиной, держал в руках бутылку. Прозрачную, намытую, да ещё и без этикетки. Запах спирта Настя учуяла ещё на лестнице. А это значило одно - купил палёную отраву, у кого-то в деревне.
Настасья, даже, успела руками всплеснуть и в ладоши хлопнуть прежде, чем косынку с волос стянула. Что она могла подумать, когда по деревне кругом одни алкаши, да и те мужики, что слывут непьющими, нет-нет, да и прикладываются к бутылке.
Расстроилась Настя и вместо того, чтобы мужа отходить этим самым платком, уткнулась в него и давай реветь. Отец её сильно пил, бывало неделями, часто бил мать и самым страшным для Настасьи была эта самая зараза, погубившая не одну тысячу людей. И мужа выбирала по принципу - обязательно, чтобы не пил.
Сергей бросил всё и подскочил к жене:
- Случилось, что? - тряс он её, захлёбывающуюся в собственных слезах.
Мягкое женское тело не слушалось, она готова была обмякнуть в его руках и рухнуть вниз.
- С детьми, что? Родители? - не понимал происходящего он.
- Зачем ты пьёшь, Серёженька? - почти успокоилась жена и запрокинув голову, посмотрела на мужа.
- Ни капли в рот не взял, ты, чего? Вот, дурная, напугала, я аж вспотел, - только сейчас Сергей отпустил Настасью.
- А бутылки чего же? Вон, пустые, - кивнула в сторону она.
На очищенной от сена площадке лежало старое ватное одеяло, поверх которого была расстелена белая тряпка. На тряпке, действительно, лежали две пустых бутылки, какие деревяшки с тряпкой и надкусанный огурец.
Сергей молчал, тоже смотрел на вещи, что лежали на полу.
- Что же ты молчишь, а Серёженька?
- Стыдно, Настя. Да. Стыдно мне признаться тебе.
- Не жена я разве? Не должна знать?
- Должна, - начал он. - Мы тогда с матерью часто в райцентр ездили. Мне лет одиннадцать было. Ходили по делам, а на обратном пути всегда заходили в три магазина. В деревне, сама понимаешь, никакого ассортимента, а там прилавки не одной банкой заставлены. Да, в игрушки заходили. Мать младшей сестре, вечно, что-то покупала. А я, тем временем, витрины разглядывал. Одну игрушку, набор, приглядел давно, очень понравилась, хотел, глаза горели. Мать же равнодушно мельком взглянула на то, что я выбрал для себя и отругала. "Взрослый уже, надо об учёбе думать, сенокос на носу, а ты, купи игрушку". Больше я мать ничего покупать не просил.
А тут были с мужиками в центре весной, зашли за игрушками детям и я увидел... корабль... почти такой же, из детства, в бутылочке. Коробка огромная, красно-синяя. И так мне захотелось его купить. Но, побоялся, что мужики засмеют. Вроде, как постыдное увлечение для деревенского парня. И деньги были в кармане, не купил. Позже откладывать начал. А теперь, вот, решил, что нечего тратиться на ерунду, ребятишек надо к зиме одеть, обуть, да и тебе сапоги нужны, подшивать не буду, выкинем, слышишь...
Настасья слушала и вытирала мокрые от слёз глаза. Ругала себя, что плохое о муже подумала.
- Вот, из дерева да тряпочек попробую, может, не понравиться совсем... А сюда залез, чтобы дети не мешали, да и не видел, чтобы, никто.
Настасья обняла мужа.
- Нормальное занятие, нечего стыдиться! Всё лучше, чем беленькую заливать. Прости, меня, подумала плохое, не хотела.
- Ма-а-а-а, ты, где? - звала дочь.
- Иду, сено переворачивала, - выглянула с чердачного окна Настасья.
- Куры опять прорыли лаз под забором.
- Пошли, Серёж, а то опять соседский Шарик подавит всех. Вот же, неугомонные.
Через два месяца выпал первый снег. Похолодало. Настасья убрала с мужем в погреб и в подпол последние заготовки, освободила время в субботу, чтобы съездить в райцентр за зимними вещами.
- Сама поеду, Серёжа. Ты, за Мишкой присмотри, сопли по колено.
- Хорошо. Тяжёлое не бери. Сапоги купишь себе, надень сразу, а эти выброси.
- Ладно-ладно, - соглашалась жена.
До вечернего автобуса, чтобы уехать обратно домой, было ещё часа три. Билет на обратный рейс уже был в кармане, поэтому нужно было ждать. Настасья удачно купила всё в одном новом открывшемся торговом центре, пересчитала деньги. Оставалось чуть больше четырёх тысяч. На сапоги должно было хватить.
Настя в обувные отделы заходить не стала, пошла сразу в отдел для детей с игрушками. Корабль в бутылочке нашла не сразу. Стояла у витрины с тремя разными моделями долго. Один, самый большой и дорогой понравился Настасье больше всего. Но, на него денег не хватало. Настя, даже, закусила губу. Вспомнила три пары носков, что купила себе. Без них хватило бы.
- Девушка, что-то присмотрели? - спросила консультант, прогуливавшаяся между рядами.
- Нет, спасибо, - Настя расстроенная пошла рассматривать витрину дальше.
- У нас, акция на этих выходных, за покупки от четырёх тысяч скидки.
- Да? - Настасья так обрадовалась, вернулась к стенду с наборами и показала на коробку. - А этот, сколько выйдет со скидкой?
В автобусе Настасья ехала с двумя пакетами вещей, сумкой и большой коробкой. Коробка огромная, красно-синяя, для мужа. Сидела в старых сапогах, но, знала, что скажет: "Выбор маленький был, ничего не приглянулось, давай, в следующие выходные съездим с тобой и купим, обещали привезти".
Нет комментариев