В конце октября темнеет рано. В 7 часов вечера, когда Андрей Павлович с Рексом на поводке вышел во двор, над городом уже сгущались сырые невесёлые сумерки. Окна пятиэтажного дома были ярко освещены - люди, вернувшись с работы, ужинали, разговаривали, смотрели телевизор. А тут, под редеющими кронами высоких тополей, было безлюдно и темно. Тишину нарушали лишь падающие с ветвей капли - память недавнего дождя, да отдалённый шум автомобилей. Тихонько насвистывая, Андрей Павлович направился в дальний угол двора, где в закоулке между мусорными баками и оградой детского садика находилась местная автостоянка.
Рекс, рослый ротвейлер трёх лет от роду, с могучей грудью, тяжёлой головой и мрачным взглядом, важно вышагивал рядом с хозяином. Он знал обычную последовательность прогулки: сначала на поводке - возле дома, потом - через дорогу в сквер. Там можно будет побегать на свободе и поиграть в никогда не надоедающую игру «принеси палку». У хозяина, судя по всему, было хорошее настроение, и Рексу тоже было хорошо и спокойно идти вот так рядом с ним по влажному асфальту. Жизнь Рекса смело можно было назвать счастливой. Правда, ему с самого начала не очень повезло. Он, щенок с отличной родословной, был приобретён молодой супружеской парой, поддавшейся модному увлечению. Дорогая собакателохранитель - это так престижно! Вначале с живой игрушкой много возились, баловали, позволяли валяться на постели и даже грызть хозяйскую обувь, но долго так продолжаться не могло...
Пёс подрастал, требовал всё больше времени и внимания, а в семье вскоре должен был появиться малыш... И Рекса, вместе с его резиновыми мячиками, поводками, нарядными ошейниками и пакетом собачьего корма, отдали отцу молодой хозяйки Андрею Павловичу, полковнику в отставке. Тот недавно схоронил жену, с которой душа в душу прожил больше тридцати лет, и дочке с зятем показалась хорошей идея заполнить общением с собакой его стариковское одиночество. Следует признать, первое время Андрей Павлович на самом деле очень тосковал по своей кроткой Марии, умевшей тихо и незаметно наполнять уютом их долгую семейную жизнь. Последние годы она усердно посещала церковь и не раз приглашала туда мужа - робко, опасаясь вызвать насмешку или осуждение. Вначале Андрей Павлович активно критиковал «увлечение» жены: посмеивался, спорил, отыскивал в журналах атеистические статьи. Мария же, честно прочитав писанину учёных Неверов, предлагала мужу познакомиться с текстами Нового Завета и некоторых других книг, рекомендованных для этой цели отцом Георгием.
Постепенно любознательность Андрея Павловича и неведомые ему молитвенные труды Марии принесли свои плоды: скептицизм сменился интересом, а затем и уважением к новому, пока ещё чужому, но, без сомнения, заслуживающему внимания духовному миру. Согласно воле покойной, отпевали её в церкви. Окаменевший от горя Андрей Павлович, по-военному неподвижно впервые выстоявший службу, увидел людей, о которых столько рассказывала ему жена, почувствовал их любовь к усопшей и какую-то необъяснимую светлую радость - и впервые же расплакался, неожиданно для самого себя. После беседы с отцом Георгием он стал приходить по воскресеньям в церковь, желая быть ближе к Марии, загладить те огорчения, которые причинял ей когда-то своим упорным нежеланием переступить порог храма. Вскоре для него, привыкшего к армейскому распорядку, эти посещения вошли в привычку, а потом и стали жизненно необходимыми, как и чтение духовной литературы, и посильная помощь отцу Георгию вроде покраски церковной ограды или похода с воскресной школой в музей Отечественной войны.
Поэтому на предложение дочери забрать Рекса Андрей Павлович сперва хотел ответить отказом, однако, заглянув в доверчивые собачьи глаза, пожалел беднягу. К счастью, время для воспитания четвероногого друга ещё не было упущено. Пройдя вместе с новым хозяином курсы дрессировки и привыкнув к его требованиям, пёс превратился в дисциплинированное и преданное существо. Труднее всего ему было смириться с необъяснимыми исчезновениями Андрея Павловича каждым воскресным утром - ведь в другое время они всегда выходили из дома вместе, но тем радостнее каждый раз были встречи. Андрей Павлович, насвистывая, неспешно подошёл к своему «жигулёнку», скромно притулившемуся за роскошным «мерседесом», потянулся к карману за ключами - надо было забрать из машины забытую там библиотечную книгу, но, вдруг почувствовав неладное, перестал свистеть и наклонился к боковому окну. Стекла не было, на сиденье блестели осколки, а в углублении, где раньше находилась магнитола, торчало несколько оборванных проводков.
Жгучая обида ударила горячей волной в стариковское сердце и тут же сменилась нестерпимой давящей болью. Андрей Павлович попытался опереться на капот автомобиля, но боль всё росла, властно подчиняя себе тело, заставила опуститься на колени, потом лечь на бок, закрыть глаза... Обрывками ускользающего сознания Андрей Павлович успел уловить вопросительное поскуливание Рекса, ощутить прикосновение мокрого собачьего носа к своему лицу. - Иди, иди, Рекс... Позови... кого-нибудь... - едва выговорили непослушные губы, а рассудок ясно произнёс приговор: скорее всего, это инфаркт. Если вовремя не подоспеет помощь, а шансов на это, учитывая густые сумерки и удалённость автостоянки, немного, то... «Господи, помилуй, спаси, сохрани и избави от внезапной смерти», - взмолился старик всеми силами души и потерял сознание.
Несколько минут Рекс бестолково суетился возле хозяина, пытаясь, по своему разумению, ему помочь: облизывал лицо, руки, тихонько тянул зубами за рукав куртки... Впервые псу, привыкшему к твёрдому и разумному руководству, пришлось оказаться в такой безвыходной ситуации. Наконец какой-то внутренний голос подсказал ему единственно верное решение - обратиться к людям. В последний раз ткнувшись носом в неподвижную ладонь, Рекс огромными скачками бросился к подъезду. Под бетонным козырьком стоял, прислонившись к стене, Вадик - молодой сосед с первого этажа. Он вышел «подышать свежим воздухом», то есть покурить вдали от осуждающих взглядов жены. Он уже было собрался домой, когда из темноты бесшумно появилось пугающее видение: огромный пёс с грозно сверкающими глазами и зубами и волочащимся сзади поводком. Оторопевший Вадик попятился к двери, не желая поворачиваться к собаке спиной. Рекс приблизился к нему вплотную, глухо заворчал, словно пытаясь что-то сказать, и в знак подтверждения своих мирных намерений завертел остатком купированного согласно требованиям моды хвоста. Необъяснимое волнение животного передалось человеку. Под неотвязным, требовательным взглядом Рекса Вадику стало жутко. - Хороший пёсик, хороший, - пробормотал он, продолжая отступление. - Убежал от хозяина, да?.. Ничего, скоро он вернётся и заберёт тебя домой... Ключ наконец попал в щель домофона, дверь открылась и тут же захлопнулась перед носом обескураженного пса.
Не вынеся обиды, Рекс сердито залаял, но тут же замолчал: Андрей Павлович никогда не поощрял громкого выражения чувств. Какое-то время на улице никто не появлялся. Становилось всё темнее, начал накрапывать дождик. Рекс сбегал навестить хозяина - тот тихонько стонал, не открывая глаз, - и снова подбежал к дому. На этот раз ему повезло: по тротуару под укрытием большого зонта быстро шагали двое - молодая женщина в длинном плаще и девочка лет пяти с двумя выглядывающими из-под вязаной шапочки тугими косичками. Рекс любил детей, и они всегда отвечали ему взаимностью; правда, взрослые почему-то обычно вмешивались в их бесхитростное общение и разрушали его. Памятуя об этом, пёс решил сначала обратиться к малышке. Он некоторое время шагал за ней, провожая носом семенящие впереди резиновые сапожки, потом поднял голову и дотронулся до маленькой тёплой ручки. Девочка ойкнула и остановилась. - Мама, смотри, какая хорошая собачка! Возьмём её домой, она, видно, кушать хочет!
Рекс отбежал на пару шагов в сторону, указывая, в каком направлении лежит больной хозяин, потом, виляя хвостом и широко улыбаясь, осторожно приблизился снова. Однако вся его миролюбивая тактика успеха не имела: остолбеневшая сперва от неожиданности женщина громко взвизгнула и, притянув к себе ребёнка, энергично замахала раскрытым зонтом перед самой мордой злобно оскалившейся, как ей показалось, собаки. - Уйди, псина! Фу! Полиночка, беги, я её задержу! - кричала она, продолжая оборонительные манёвры, которые, окажись на месте Рекса менее воспитанный пёс, могли бы закончиться для неё плачевно. Девочка послушно побежала по ступенькам к подъезду, за ней, угрожающе подняв зонт, проследовала мамаша. Последнее, что услышал Рекс, прежде чем захлопнулась входная дверь, была нелестная фраза в адрес «всяких ненормальных, которые зверюг поразводили, а следить за ними не хотят».
Впервые Рекс пожалел о том, что не похож на одну из презираемых им раньше маленьких собачек с очаровательной мордашкой и грустными глазками - ведь таких обычно все жалеют и никто не боится. Уж тогда-то он смог бы привлечь к себе внимание и помочь любимому хозяину! Бесцельно побродив по тротуару, Рекс поднял голову и стал вглядываться в окна. Дом внезапно показался ему огромным равнодушным чудовищем, уставившимся на него сотней немигающих светящихся глаз. Внезапный приступ гнева охватил преданное собачье сердце. Широко расставив могучие лапы, вздыбив загривок, Рекс зарычал и потом отчаянно залаял, чтобы разбудить кого - то или сразиться с кем-то - словом, хоть что-то сделать!.. Эхо басовитого, хриплого лая отразилось от кирпичных стен, заметалось в колодце двора. Кто-то захлопнул форточку, кто-то поспешно свернул с тротуара на боковую тропинку - подальше от жуткого создания, похожего в темноте на фантастическую собаку Баскервилей.
Рекс опомнился, привычка к дисциплине помогла подавить всплеск звериной ярости. Разбрызгивая лужи, он снова помчался к автостоянке. Андрею Павловичу удалось сесть, прислонившись спиной к колесу. Боль не отпускала сердце, не давала глубоко вздохнуть. На шумное приветствие Рекса он смог лишь слабо улыбнуться и приоткрыть глаза. С трудом поднятая рука тут же упала. - Позови... кого-нибудь... - прошептал старик и снова замолчал, сберегая силы для борьбы за очередной глоток воздуха. Рекс ещё раз лизнул хозяина в лицо и сел рядом с ним, потом лёг, уронив голову на лапы. Невыносимая тоска и ощущение собственной беспомощности перед лицом чего-то неотвратимого и страшного охватили его. Эти чувства он не испытывал давным-давно, с тех самых пор, как...
Вот он, пока ещё безымянный, дремлет под мягким материнским боком. Рядом - его два брата и сестрёнка. Уютный, счастливый мирок щенячьего детства кажется таким безоблачным и нерушимым... Вдруг чьи-то сильные уверенные руки выхватывают его из блаженного тепла, куда-то несут, ставят на гладкую поверхность под яркий свет лампы. Щенок жалобно скулит, помаргивая сонными глазёнками, лапки разъезжаются, но он быстро справляется с ними - ведь он уже большой! - Рекомендую: мальчик крупный, активный, - слышит он и от необъяснимого испуга перестаёт скулить. - Полное соответствие стандартам породы. Хороший охранник вырастет! Его тормошат, трогают уши, лапы, зачем-то раскрывают пасть... - Пожалуй, мы его возьмём, - слышится другой голос, женский. - Сколько?.. Ещё минута - и его снова берут на руки, сажают в тёмное, непривычно пахнущее место. Он начинает плакать, звать маму. С ним ласково разговаривают, не вытаскивая, однако, из сумки, и куда-то уносят, уносят... Запах дома становится все слабее, и щенок вдруг понимает, что никогда туда не вернётся...
Рекс поднял голову. Что-то душило его, властно рвалось из груди на волю. Не в силах бороться, забыв всю привитую дрессировкой сдержанность, он вдруг громко и безутешно, как в детстве, заплакал. На этот раз он не звал маму - он горько оплакивал рухнувшую веру в собственные силы, во всемогущество хозяина, в прочность и постоянство мира... Жалобный, хватающий за душу звук пронзил низкие облака, бурые от рассеянного над городом электрического света, и понёсся к спокойным, тихо мерцающим звёздам...
Вадик с аппетитом поужинал жареной картошкой с огурцами и уселся перед телевизором, чтобы посмотреть футбольный матч с участием любимой команды. Встреча со странным псом ушла в прошлое, но неприятный осадок остался: так не даёт забыть о себе саднящая царапина или заноза. Поэтому, когда вскоре после начала матча с улицы через открытую форточку донёсся тоскливый собачий вой, Вадик подошёл к окну и задумался. Он вспомнил Андрея Павловича, его манеру приветствовать знакомых, поднося ладонь к воображаемому козырьку фуражки, его неспешную, но твёрдую походку, ясную улыбку... Вспомнилась и вырвавшаяся не так давно жалоба на больное сердце... Молодой человек решительно сунул в карман мобильный телефон и направился в прихожую.
- Слышишь, пёс соседский воет, - объяснил он жене, натягивая куртку. - Как бы с полковником чего не случилось, старик ведь. ...Через четверть часа 2 санитара осторожно заносили Андрея Павловича в машину «скорой помощи». Рекс, заметно приободрившись, смирно сидел у ног Вадика: ведь так приказал хозяин. - Вовремя успели, - сказал напоследок усталый врач. - Вот телефон приёмного покоя, звоните. Собаку пока к себе возьмёте? - Конечно, - отозвался Вадик, уже без страха опуская руку на тяжёлую голову пса. - Будем вместе хозяина дожидаться. Правда, Рекс? Пёс приподнял морду, дружелюбно посмотрел на человека, потом перевёл взгляд на незнакомый белый автомобиль. Больничные запахи беспокоили его, шкура мелко подрагивала от холода и пережитого волнения, но в сердце крепла спокойная уверенность: теперь всё будет хорошо.
Елена Пименова Бойкот
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 37
Благодарю вас батюшка !!!