Гадость, просто гадость.... Ведь в этой колонне идиотов идут мои ровесники. Мы учились в институтах и университетах, мы были атеистами, то есть, людьми умными и грамотными. Откуда взялось это одебиливание нормальных людей?
у меня несколько коллег ушли на пенсию м всё в религию, церковь, бог. всё оправдывают чистотой, внучек растить в благости и невинности . оправдывают войну, главный аргумент. там геи, ЛГБТ какое-то. хотят чистоты и непорочности внучек в церковь водят. тоже какие-то ходы совершают. меня осуждают раз я против говорят это грех. всякий бред полный и ведь тёти с ВО.
Понять таких, кто не имеет своего мнения и полностью подвластен пропаганде невозможно. Понять можно того, кто сам мыслит, даже если вы с ним не согласны. А здесь догмы и тупая ретрансляция официальных СМИ.
Когда всё рухнуло и было сказано, что никакого светлого коммунистического будущего можно уже не ждать, многие вдруг уверовали в бога и побежали по церквям: кто молиться, кто креститься. Я тоже (не буду скрывать!) пошла в церковь, посмотреть что там такое. Но и плюс ко всему я взяла карандаш и начала читать библию. Просто на веру я никогда ничего не принимаю. Прочитала всю эту галиматью, закрыла библию и стала ... атеисткой. У уверовавших спрашивала по библии, оказывается, ими прочитано только название книги ))) И масса отговорок - бог должен быть в душе, молитвы это не главное, слушай батюшку и т.д. и т.п. Это было бы смешно, если бы не было так горько.
Библию я не читала ,хотя мне думается в ней должно быть много мудрого и многие постулаты из Библии как раз и взяты в лозунги Коммунизма. по мне Вера это дело очень интимное и не понимаю многих якоббы верующих, почему они об этом так много кричат в информационном пространстве. надеются этим быстрее достучать до божьих врат... если бог и есть то думается ему и не нужна такая громкость и активность. это как законы физики они же работают сами по себе и не нуждаются в нашей вере и не вере. если есть закон сохранения энергии он и работает без нашей громкой веры.
Это ваше мнение. Я с ним не согласна, но оспаривать его не собираюсь. Я же остаюсь убеждённой атеисткой, без всяких заковыристых лазеечек и придуманных хитринок. Без обид!
Жизнь атеиста устроена с удивительной жестокостью и удивительной честностью одновременно. У верующего есть уютная страховка: оступился - раскаялся - получил прощение, и можно снова смело идти и повторять ошибки, ведь счётчик обнулён. У нас, атеистов, такой услуги нет, и каждое неправильное слово, каждая несправедливость остаются с нами навсегда, как неумолимая тень, которая следует по пятам. Нет кассы возврата, нет божественного бухгалтера, который спишет дебет с кредитом, зачтёт добрые дела против злых и милостиво закроет баланс души. Всё, что сделано, остаётся в книге под названием "Жизнь", и только он сам может оценить последствия своих поступков.
С одной стороны, это тяжело. С другой - это даёт удивительную свободу: никто не написал свод правил, нет перечня "так делать, а так нельзя", никто не диктует моральные границы, кроме собственной совести. Мораль атеиста рождается не из догм, а из опыта, наблюдения и заботы о тех, кого он ценит. Он учится не пото
...Ещё
Жизнь атеиста устроена с удивительной жестокостью и удивительной честностью одновременно. У верующего есть уютная страховка: оступился - раскаялся - получил прощение, и можно снова смело идти и повторять ошибки, ведь счётчик обнулён. У нас, атеистов, такой услуги нет, и каждое неправильное слово, каждая несправедливость остаются с нами навсегда, как неумолимая тень, которая следует по пятам. Нет кассы возврата, нет божественного бухгалтера, который спишет дебет с кредитом, зачтёт добрые дела против злых и милостиво закроет баланс души. Всё, что сделано, остаётся в книге под названием "Жизнь", и только он сам может оценить последствия своих поступков.
С одной стороны, это тяжело. С другой - это даёт удивительную свободу: никто не написал свод правил, нет перечня "так делать, а так нельзя", никто не диктует моральные границы, кроме собственной совести. Мораль атеиста рождается не из догм, а из опыта, наблюдения и заботы о тех, кого он ценит. Он учится не потому, что так сказал кто-то сверху, а потому что причинять зло реально больно - и другим, и самому себе. Ирония в том, что верующий может грешить с известной долей оптимизма, зная о запасной кассе прощения, а атеист вынужден быть приличным сразу и без скидок. Никто не наблюдает, никто не одобрит или не отменит поступок - кроме него самого.
Так рождается этика без небес, более строгая и честная, чем любая догматическая. Если Бога нет, нет на кого свалить вину, не к кому обращаться за снисхождением и не на кого возложить свои страдания. Остаётся только человек, сам себе архитектор, судья и иногда палач. И в этой суровой прозрачности проявляется удивительная красота - именно лишённый "кнопки прощения" человек вынужден быть честным. Не потому что так велят законы или заповеди, а потому что иначе просто не выдержит самого себя, и это делает его мораль по-настоящему его собственным творением, со всеми сомнениями, страхами и, парадоксально, свободой.
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Комментарии 18
Вера она не щит, не меч, не камень,
она пульсирующая рана на груди не важно чьей
и иногда болит...
ощущение той боли мною
говорит, не всё так безнадёжно в мире этом...)))) моё понятие веры
Жизнь атеиста устроена с удивительной жестокостью и удивительной честностью одновременно. У верующего есть уютная страховка: оступился - раскаялся - получил прощение, и можно снова смело идти и повторять ошибки, ведь счётчик обнулён. У нас, атеистов, такой услуги нет, и каждое неправильное слово, каждая несправедливость остаются с нами навсегда, как неумолимая тень, которая следует по пятам. Нет кассы возврата, нет божественного бухгалтера, который спишет дебет с кредитом, зачтёт добрые дела против злых и милостиво закроет баланс души. Всё, что сделано, остаётся в книге под названием "Жизнь", и только он сам может оценить последствия своих поступков.
С одной стороны, это тяжело. С другой - это даёт удивительную свободу: никто не написал свод правил, нет перечня "так делать, а так нельзя", никто не диктует моральные границы, кроме собственной совести. Мораль атеиста рождается не из догм, а из опыта, наблюдения и заботы о тех, кого он ценит. Он учится не пото
...ЕщёЖизнь атеиста устроена с удивительной жестокостью и удивительной честностью одновременно. У верующего есть уютная страховка: оступился - раскаялся - получил прощение, и можно снова смело идти и повторять ошибки, ведь счётчик обнулён. У нас, атеистов, такой услуги нет, и каждое неправильное слово, каждая несправедливость остаются с нами навсегда, как неумолимая тень, которая следует по пятам. Нет кассы возврата, нет божественного бухгалтера, который спишет дебет с кредитом, зачтёт добрые дела против злых и милостиво закроет баланс души. Всё, что сделано, остаётся в книге под названием "Жизнь", и только он сам может оценить последствия своих поступков.
С одной стороны, это тяжело. С другой - это даёт удивительную свободу: никто не написал свод правил, нет перечня "так делать, а так нельзя", никто не диктует моральные границы, кроме собственной совести. Мораль атеиста рождается не из догм, а из опыта, наблюдения и заботы о тех, кого он ценит. Он учится не потому, что так сказал кто-то сверху, а потому что причинять зло реально больно - и другим, и самому себе. Ирония в том, что верующий может грешить с известной долей оптимизма, зная о запасной кассе прощения, а атеист вынужден быть приличным сразу и без скидок. Никто не наблюдает, никто не одобрит или не отменит поступок - кроме него самого.
Так рождается этика без небес, более строгая и честная, чем любая догматическая. Если Бога нет, нет на кого свалить вину, не к кому обращаться за снисхождением и не на кого возложить свои страдания. Остаётся только человек, сам себе архитектор, судья и иногда палач. И в этой суровой прозрачности проявляется удивительная красота - именно лишённый "кнопки прощения" человек вынужден быть честным. Не потому что так велят законы или заповеди, а потому что иначе просто не выдержит самого себя, и это делает его мораль по-настоящему его собственным творением, со всеми сомнениями, страхами и, парадоксально, свободой.