14 февраля 1943 года город Краснодон был освобождён от немецко-фашистских захватчиков. В том далёком 43-м для краснодонцев это был праздник, но со слезами на глазах. Казалось вот она – радость, Краснодон освобождён от тяжёлого бремени оккупантов, которое нависало над его жителями семь месяцев, но одновременно эту радость омрачало то, сколько жизней положено за эту долгожданную свободу. 20 января 1943 года в результате длительных ожесточённых боёв был освобождён город Каменск. Освобождением этого города была выполнена 1-я часть Каменско-Краснодонской операции. Началась подготовка к боям за Краснодон. Ремонтировались боевые машины, подвозились боеприпасы и продовольствие, солдаты «зализывали» боевые раны. Форсировать реку Северский Донец и наступать в Краснодонском направлении предстояло 266-й и 203-й стрелковым дивизиям, 23-му танковому корпусу, входившим в состав 3-й гвардейской Армии, под командованием генерала Дмитрия Даниловича Лелюшенко. О том, как проходило освобождение Краснодона от немецко-фашистских захватчиков, какие бои были на нашей территории, мы можем узнать, прочитав воспоминания, письма, боевые донесения, хранящиеся в фондах музея «Молодая гвардия». Их писали рядовые солдаты и именитые командиры, лейтенанты и генералы – все те, благодаря кому в феврале 43-го Краснодон начал дышать свободно. Из воспоминаний М. Малокостова, командира артдивизиона 56 мехбригады 23 танкового корпуса: «…Восьмого февраля 1943 года наш артиллерийский дивизион, который входил в 56 мехбригаду 23 танкового корпуса, получил приказ на форсирование реки Северский Донец в районе села Большой Суходол и освобождение Украины от немецко-фашистских захватчиков. Противник занимал оборону вдоль реки на крутых высотах, превратив их в укреплённую полосу. Перед нами оборонялись части 266 и 203 стрелковых дивизий. Утром они начали наступление. Загудели залпы батарей, миномётов, заговорили «Катюши». Враг упорно сопротивлялся, используя свою авиацию для нанесения бомбовых ударов, усилил артиллерийский, миномётный огонь. Пехота, ведя сильные бои с противником, овладела плацдармом на противоположном берегу Северского Донца, подготовив для нашего корпуса переправу через реку. Хотя зима в то время была морозная, но лёд не выдерживал танков и артиллерии, и приходилось делать настилы из брёвен, веток, заливая их водой. После сильной бомбёжки противника, в ожидании форсирования реки, примерно в 16.00 часов командир миномётного батальона лейтенант Степин, командир зенитного дивизиона старший лейтенант Верба и я собрались у реки на опушке леса. В это время к нам подъехал командующий Юго-Западным фронтом генерал Ватутин, который приказал командиру зенитного дивизиона усилить заградительный огонь… Приезд командующего фронтом на переправу свидетельствовал о важности этой операции.

Поздно вечером мы форсировали реку и к утру в результате упорных боёв взяли село Большой Суходол и начали наступление на Малый Суходол. С утра враг подвергал нас массированной бомбёжке, которая длилась целый день. Несмотря на сильный вражеский огонь, всё же вечером село Малый Суходол было нами занято. На второй день после обеда фашисты начали сильное контрнаступление танков при поддержке авиации из района Краснодона и совхоза имени Ворошилова, расположенного в нескольких километрах от Малого Суходола. Артдивизион храбро отражал натиск врага. Контратака захлебнулась, враги отошли на прежние позиции, оставив на поле боя пять подбитых танков. Но и мы понесли потери. Авиацией и танками противника было повреждено 10 тягачей, убито 6 наших бойцов и 9 ранено. 10-го февраля противник контратаковал нас настолько сильно, что пришлось оставить Малый Суходол и на ближайших высотах занять оборону, которая длилась несколько дней…». Из воспоминаний Я. Цветкова, бывшего командира сапёрного взвода 1006-го стрелкового полка 266-й стрелковой дивизии: «…Вспоминаю один из тяжёлых боёв в начале февраля сорок третьего. Мой помощник – старший сержант Пётр Иванович Бреев – вместе с шестью сапёрами должен был под прикрытием нашей батареи и пехоты доставить в село Малый Суходол противотанковые мины. На полпути наши войска были подвергнуты атаке четырёх «юнкерсов» и семи вражеских танков. Силы были слишком не равные, и наша пехота стала отступать назад к Большому Суходолу. А в Малом Суходоле остались четверо тяжелораненых красноармейцев и с ними две молоденькие медсестры. Возле них остался и П.И.Бреев. Когда через несколько дней мы освободили Малый Суходол, то увидели страшную картину: истерзанные тела медсестёр были связаны телефонными проводами и сожжены на костре. А Петра Бреева фашисты, связав проволокой, опустили в колодец вниз головой. Все эти злодеяния фашистов ещё больше разжигали ненависть солдат к врагу. Помню, как предстояло выбить немцев из Подгорного, где, по сведениям разведки, находилось около двухсот фрицев. В нашей роте, которой командовал капитан Ткаченко, было 60 человек. Командир предложил дерзкий план: напасть на врага ночью, застав его врасплох. Незаметно подойдя к Подгорному, мы, запев «Интернационал», кинулись на фашистов. Около 50 человек мы взяли в плен, более половины отряда уничтожили. Наши потери были незначительны…». Из воспоминаний Н. Губина, Героя Советского Союза: «В составе 203 стрелковой дивизии я в феврале 1943 года участвовал в боях за освобождение Краснодона от немецко-фашистских захватчиков. Это был период великого подъёма, вызванного победой советских войск под Сталинградом. Бойцы дивизии радовались успеху, стремились на своём участке фронта вносить максимальный вклад в дело разгрома гитлеровцев. Ведя бои на подступах к Каменску, мы сосредотачивали силы для взятия города. Но седьмого февраля по приказу командования сдали занимаемую оборону воинам других подразделений, а восьмого стали готовиться к переходу на новые позиции. Нелёгким был ночной марш по берегу Северского Донца примерно в километре от переднего края противника, но к утру 9 февраля дивизия, не замеченная немцами, вышла к месту назначения. В тот же день мы пошли в наступление. Наш 610-й полк вместе с 592-м получил приказ выбить гитлеровцев с хутора Беленький. Несмотря на массированный ружейно-пулемётный и артминомётный огонь, мы продвигались вперёд, пядь за пядью отвоёвывая свою землю. Гитлеровцы сопротивлялись отчаянно, то и дело вводя в бой свежие силы. К тому же они занимали заранее подготовленную оборону, имели преимущество в живой силе и технике. И всё же к вечеру мы вышли на окраину хутора и сумели здесь закрепиться. Пять дней шла кровавая битва за хутор. Методично совершая огневые налёты, немцы несколько раз предпринимали контратаки. Полк нёс большие потери. Уже к исходу третьего дня в нём осталось не более тридцати процентов личного состава. Но мы не собирались отступать. Каждый знал, что там, впереди, воинов-освободителей ждут наши советские люди…». Из воспоминаний В.М. Финогенова, механика-водителя танка Т-34, который первым вошёл в Краснодон: «Сон в ночь на 14 февраля был коротким и тревожным – не отпускало ощущение жаркого боя. Ранним серым февральским утром нашему взводу танков была поставлена боевая задача – выступить головным дозором. Впереди – Краснодон. Он был первым шахтёрским городом, где с нетерпением ждали освобождения. Артиллерийские залпы по переднему краю врага – сигнал для нас. Танки рванулись вперёд. Стараюсь держать максимальную скорость. С ходу проскакивает боевая испытанная машина. Опасный мостик – и вот мы в хуторе Водяном. Бросок был настолько стремительным, что в утренней неясной мгле немцы приняли нас за своих… Группа оккупантов окружила полевую кухню, рядом – полицаи разделывают тушу… Наш десант прервал эту идиллию. Под все нарастающую артиллерийскую канонаду и гул советских штурмовых самолётов наш танк на полном ходу ведёт из пушки и пулемёта. Немцы нащупали взвод, огонь их становится прицельнее. Вдруг идущая рядом боевая машина словно спотыкается, утонув в клубах дыма. Неужели мины? Спешим к горящему танку, точно – мины! К счастью, экипаж не пострадал, ребята уже на земле. И хотя стоит зима, в танке, как в бане, жарко… То тут, то там вспыхивают факелы пожаров, горят склады на железнодорожной станции. В дыму, в разрывах идём и идём вперёд, некогда оглядываться. Соседних машин не видим: где они, что с ними? – некогда. Сходу врывается в порядки уходящей вражеской колонны. Летим вперёд почти вслепую – триплексы залиты мазутом. Вдруг сильный удар – бронебойный снаряд. Но наша советская особой закалки броня не подвела. А немецкой пушке, бившей прямой наводкой, больше уже не стрелять – смята танковыми гусеницами. Вот и балка – рубеж нашего броска. Боевая задача выполнена. Ведём обстрел врага из укрытия. Жаль, что не было ещё в то время радиосвязи между танковыми экипажами, и, пытаясь определиться, вновь попадаем под обстрел…Но – живы. И бой продолжается. Вот, наконец, и матушка-пехота, царица полей. Уже в более спокойной обстановке привожу танк на улицу Клубную. На окраине Краснодона ещё идёт бой. Ещё один советский город, на всю жизнь ставший родным, наш!...».

Из воспоминаний И.П. Громадского, комиссара 3-й танковой бригады, 23-го танкового корпуса: «…Мы никогда не забудем предрассветное утро 14 февраля 1943 года. Танкисты третьей отдельной танковой бригады, совершив смелый стремительный рейд, сходу ворвались в Краснодон… Сильные метели начисто скрыли под глубоким покровом снега дороги, и это оказалось серьёзным препятствием для передвижения остальных наземных войск. Но ничто уже не могло остановить нашего быстрого наступления. Мы знали, с каким нетерпением ждут нас советские люди, уставшие от ненавистного ярма гитлеровских захватчиков, и это утраивало наши силы. В Краснодоне мы успели задержать эшелон с пшеницей, готовившейся к отправке в Германию. Спасли элеватор с хлебом, подожжённый отступавшими немцами. В результате бездорожья наши тылы отстали на десятки километров. Однако достаточно нам было обратиться к населению за помощью, как сотни человек с исключительной энергией расчищали дороги. Ремонтные мастерские Краснодона помогали нам в ремонте повреждённых в боях танков. В тот же день, 14 февраля 1943 года, танкисты нашей бригады с десантом морской пехоты освободили город Ровеньки и к концу дня уже вели бои под Есауловкой…». Герои-освободители. В тяжелейших сражениях сокрушали они вражью силу. За образцовое выполнение боевых заданий и проявленную при этом отвагу 208 участников краснодонской операции были награждены орденами и медалями. За взятие города Краснодона Герой Советского Союза генерал-лейтенант Е.Г. Пушкин, командир 23-го танкового корпуса, объявил благодарность всему личному составу. Ветеран 266-й стрелковой дивизии Яков Никифорович Кравцов из Тамбова, поздравляя жителей Краснодона с юбилеем освобождения города от немецко-фашистских захватчиков, много лет назад написал в своём письме: «…Мы, воины-освободители, горды тем, что исполнили мечту молодогвардейцев – освободили Краснодон от фашистской нечисти. Убедительно просим вас, краснодонцев, свято хранить все реликвии истории, жизни и борьбы «Молодой гвардии», чтобы звезда их подвига горела и для наших потомков». Спасибо вам, дорогие ветераны, за мужество и стойкость, за смелость и честь, за ратный подвиг во имя Родины!