ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО...

(К Юбилею Кемеровской области)
Героизм женщин в угледобыче в годы войны
Во все времена работа в шахте была тяжелым трудом, а в 30-40 годах прошлого века вообще изнурительным, ведь механизация труда была минимальная, и все делалось вручную. Поэтому эта профессия долго считалась только мужской. Перелом наступил в годы Великой Отечественной войны. Кадровый голод и острая нужда в топливе для выплавки стали заставили сделать исключение. И шахтерский труд лег и на хрупкие женские плечи.
Фраза «женщина-шахтёр» режет слух. Но парадокс: сами женщины находили в своей работе радость! Спускаясь в темноту и неизвестность, они не проклинали судьбу, что обрекла их на труд по истине непосильный, по-настоящему мужской, а трудились со всем энтузиастом и верой в лучшее. И каждый день, как в бой, шли добывать для страны уголь. И не считали, что совершают ежедневный подвиг. В конце 1942 года на шахтах Кузбасса трудились 700 подростков моложе 16 лет, в их числе было 160 девушек. Молодежь в возрасте до 18 лет составляла 10,2% всех рабочих угольной промышленности бассейна.
С первых дней войны города и рабочие поселки захлестнуло патриотическое движение под лозунгом: «Жена становится на место мужа, сын – на место отца, брат – на место старшего брата». И шахтерские матери, жены, сестры стали спускаться в шахты, заменив, ушедших на фронт, горняков – мужчин. Только с июля по декабрь 1941 года число работающих женщин на шахтах Кузбасса возросло с 11,6 тысяч человек до 15,9 тысяч(с 25% до 36,2%. ), причем 2619 из них трудились непосредственно в забоях. К концу 1942 года на шахты пришло свыше 14 тысяч женщин.
Условия работы были очень тяжелыми. Мария Павловна Чурякова (Будникова), работавшая на одной из шахт Кузбасса, вспоминала: «Во время войны работали по 12 часов в сутки и без выходных. В шесть часов уйдешь и в шесть придешь. Было нам по 15–16 лет, считай, что дети, уставали смертельно. Только в апреле 1945 года стали отдыхать четыре выходных в месяц. Давали кое-какую обувку, одежонку. Чтобы как-то принарядиться, продавали свою пайку хлеба, а на вырученные деньги покупали на базаре белые мешочки из-под пороха, кроили из них воротнички и гимнастерки, носовые платочки, обвязывая их крючком для красоты».
Нормы выработки в военный период были увеличены. К тому же они были одинаковы для всех: мужчин, женщин, подростков. Любовь Афанасьевна Абакумова, работавшая во время войны на шахте «Мазуровская», вспоминала: «Забои, выработки сильно заливало водой.
Мы выходили мокрыми на поверхность. Проблема была в том, что мы работали в собственной неприспособленной одежде. Представляете ползающих по выработкам женщин в юбках? Потом нам все-таки выдали широкополые шляпы. Они хоть как-то спасали нас от воды сверху. Но все равно было очень сыро. И, конечно, тяжелая работа.
Не выполнишь норму – не выходишь из шахты. План, норма – это обязательно… Много было бытовых неудобств на шахте. Меня, мо лодую девчонку, очень смущала общая с мужчинами мойка. Мылись в небольшой комнатке, толкаясь телами. Потом все-таки привыкла и не обращала внимания на мужчин, как, кстати, и они на нас. За смену так наработаешься, что мечтаешь только добраться домой и выспаться»
Яркий след оставила в истории угольного Кузбасса Мария Прохоровна Косогорова. Она стала первой в стране женщиной, возглавившей шахту. Руководить «Зиминкой» она начала в январе 1940 года. В 1942-м газета «Москау Ньюс» писала: «Здесь 1/3 рабочих составляют женщины и женщина-инженер стоит во главе шахты…»
Летом следующего года шахта, которую возглавляла Мария Прохоровна, получила переходящее знамя Госкомитета обороны, присуждаемое победителю Всесоюзного соревнования за высокую добычу угля и производительность. За образцовую работу начальник шахты Мария Косогорова была награждена орденом Трудового Красного Знамени. А 22 декабря 1943 года ей вручили орден Ленина, она стала первой женщиной – кавалером знака «Шахтерская Слава» всех трех степеней.