Предыдущая публикация
Растет интерес к старообрядчеству.
СУДИСЛАВЛЬ в первой половине XlX в. был одним из всероссийских центров старообрядчества
Музей-заповедник «Коломенское» организовал масштабную выставку «От Аввакума до Агафьи. Наследие старообрядчества». Экспозиция была представлена во Дворце царя Алексея Михайловича с 1 марта по 15 мая 2022 года. Проект посвящен 400-летию со дня рождения протопопа Аввакума, одной из ярчайших фигур XVII века. Более 400 предметов XVI – начала XX вв. рассказывают об истории старообрядчества в России, многие из которых зрители увидели впервые. Выставка сопровождалась уникальным vr-контентом, специально снятом в интерьерах Покровского кафедрального собора Старообрядческой церкви, расположенного на Рогожском кладбище.
Выставка «От Аввакума до Агафьи. Наследие старообрядчества» подготовлена по инициативе Митрополии Русской Православной Старообрядческой Церкви и при поддержке мэра Москвы Сергея Собянина, который в преддверии открытия отметил: «Убежден, что выставка станет важным духовным и культурным событием, позволит москвичам и гостям столицы ближе познакомиться с прошлым и настоящим старообрядчества, больше узнать о судьбах людей, внесших огромный вклад в развитие Москвы и России. <…> Выставка помогает осознать единство нашей общей истории, важность преемственности поколений и сбережения культурного наследия».
«В последнее время наблюдается рост интереса (научного, культурного и религиозного) к исконному, дораскольному, русскому православию – старообрядчеству. Радует, что и музейное сообщество не осталось в стороне и подготовило выставку, где наглядным образом представлена часть древлеправославной культуры, с которой может наглядным образом соприкоснуться каждый желающий», – рассказывает Митрополит Московский и всея Руси Корнилий.
Выставочный проект призван не только познакомить посетителей с основными вехами старообрядческой истории, но и – главное – с людьми, для которых сохранение древнего православия стало ведущим жизненным принципомперсонифицированного показа истории старообрядчества определяется как название выставки: «От Аввакума до Агафьи», от первоучителя протопопа Аввакума до ныне обретшей всероссийскую известность сибирской отшельницы Агафьи Лыковой, так и специфика экспозиционного ряда. Экспозиция покажет не только иконы, рукописные и печатные книги, предметы церковного обихода, документы, но и портреты XVIII-XX вв., что даст возможность публике увидеть лица людей разных эпох, преданно сохранявших старую веру и внесших значительный вклад в отечественную историю и культуру. Два века поступательного развития – XVIII и XIX – позволили проявиться многим ценным и общественно-значимым чертам, присущим традиционному жизненному укладу. Имена Морозовых, Солдатенкова, Рябушинских, Кузнецовых, Рахмановых ныне широко известны по их деятельности в области промышленности и банковского дела, щедрой благотворительности и меценатству, размаху коллекционирования.
В 1820-е гг. судиславский купец-старообрядец Н.А. Папулин купил у протоиерея сольвычегодского Благовещенского собора Афанасия Кириллова большую партию икон, составлявших убранство этого домового храма именитых людей Строгановых. Значительная их часть была переправлена в Москву, где отреставрированные образа обрели новых владельцев. Старообрядческие мастера (преимущественно федосеевские) не только выполняли необходимую «чинку» образов, что способствовало изучению приемов древней живописи, но и снимали с икон прориси (образцы), по которым писали новые произведения. Изографы повторяли удлиненные пропорции фигур, колористическое решение, подражали общей стилистике и приемам строгановских мастеров.
Соловецкий и Кирилло-белозерский монастыри - последнее пристанище расколоучителей
Пустынный, крайсветный остров с мрачною природою, с кучкою суровых, отшатнувшихся от мира людей, кругом нелюдимое море, две трети года покрытое льдом, а за этим морем опять пустынный берег с изредка попадающими путнику деревнюшками, в которых жили полузамерзлые и голодные монастырские людишки. Как только стала известна эта особенность местоположения Соловецкой обители в Новгороде и в Москве, то скоро поняли, что нет краше места для людей, коих нужно было услать туда, куда ворон костей не заносит» (1). Такую безрадостную картину Соловков отразил М.А. Колчин (1855–1906) в историческом очерке «Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря в XVI–XIX вв.», вышедшем в свет в 1908 г.
В предисловии к изданию А.С. Пругавин писал: «Прежде всего необходимо признать, что этот материал проливает новый, обыкновенно яркий свет на условия духовной, религиозной жизни русского народа в течение целого ряда веков на отношения к различным проявлениям и запросам этой жизни со стороны правящих сфер, гражданских и особенно духовных… Наконец, не забудьте, что это материал, который тщательно скрывали, всячески прятали и хоронили от постороннего взгляда, но который благодаря покойному Колчину все-таки вынесен на Свет Божий и суд людей» (2).
Михаил Андреевич в конце XIX в. три года служил фельдшером в Соловецком монастыре. Несмотря на ограниченный доступ к монастырскому архиву, он, благодаря личным качествам характера, получил возможность работать с архивными документами. Автор очерка сожалел, что в связи с утратой многих дел по изучаемой им теме не может показать «полной истории соловецкой ссылки», но только страницы из нее, по его образному выражению, «историю с вырванными страницами». Надо сказать, что история ссылки привлекла монастырского фельдшера не случайно, так как в молодые годы он был исключен из Архангельской семинарии за участие в революционном кружке и выслан под надзор полиции в Холмогорский уезд по месту службы отца, приходского священника (3).
В предисловии к книге Колчин охарактеризовал документы по ссылке, сохранившиеся в монастыре: «Письменные известия о ссыльных XVII столетия представлены в большом количестве, но очень кратки, как относительно преступлений ссыльных, так и их состояния в монастыре. В XVIII столетии известия делаются более полнее, и только с начала XIX столетия они начинают сообщать точные сведения о ссыльных» (4).
Для дальнейшего исследования ссылки важно и то обстоятельство, что М.А. Колчин опубликовал именные ведомости о ссыльных, относящиеся к 1786, 1835 и 1855 гг. и список монастырских архивных дел и документов, касающихся арестантов. Характеризуя состав монастырской ссылки, автор очерка писал: «Ссыльные были весьма различны, как по характеру своих преступлений, так и по своему происхождению: ссылались туда бунтовщик, государственный преступник и пьяный монах, религиозный сектант и разгулявшийся не в меру отеческий сынок, знатный вельможа и не помнящий родства бродяга» (5). Особое место занимали те люди, которые оказались в монастырской ссылке по причине своих религиозных убеждений, оппозиционных к официальной православной церкви. Среди этой категории ссыльных находились и противники никоновской реформы.
Летом 1856 г. писатель С.В. Максимов, совершая путешествие по Северу в рамках литературной экспедиции, посетил Соловецкий монастырь. Он хотел повидаться и побеседовать с заключенным в монастыре известным деятелем раскола федосеевщины, своим земляком (костромичом) судиславским купцом Николаем Андреевичем Папулиным. Купец был осуждён за массовую скупку икон из Благовещенского собора г. Сольвычегодска. Народная молва указывала на Соловецкую тюрьму, как на место заточения выдающегося старовера. Однако писателю не удалось встретиться с земляком, ввиду того, что старец наложил на себя обет молчания. Максимов расспрашивал архимандрита Александра об арестанте. Он узнал некоторые моменты из жизни узника №13, который беспрестанно читал толстые книги в кожаных переплетах (83). Однако выясняется, что Н.А. Папулин в действительности содержался не в Соловецком, а в Кирилло-Белозерском монастыре с 1846 г. по 1858 г. (84). Надо отметить, что о ссылке Н.А. Папулина в Соловецкую тюрьму говорится и в других источниках (85).
Старообрядцы в Российской империи составляли значительную часть населения. В монастырских тюрьмах в основном содержались пропагандисты старообрядчества, или, как их называли, – «расколоучители». Многие из них предпочли умереть в тюремных казематах, чем принять официальное синодальное православие и получить желанную свободу. Скупые сведения сохранились об этих узниках, а ведь среди них были яркие, неординарные личности, которые внесли немалый вклад в развитие старообрядческого движения. К югу от монастыря на небольшом холме находилось старое раскольническое кладбище, где похоронены арестанты, не поддавшиеся почти ежедневным увещаниям и не перешедшие в лоно синодальной церкви (86). Историк монастырской тюрьмы М.А. Колчин писал: «Сколько эти могилы сокрыли горя, страданий, душевных мук, терзаний совести, сомнений, какие горячие сердца и пылкие головы придавлены этими камнями! Да, все это были люди идеи, люди убеждений глубоких, много передуманных, горько выстраданных, таких крепких, что никакие бури жизни не могли поколебать их» (87). Среди обретших вечный покой здесь людей много староверов, о чем говорит название кладбища.
Следующая публикация
Комментарии 3
мире.