В Афганистан Фролов был направлен в качестве командира 2-го батальона 317-го парашютно-десантного полка, прошёл трёхмесячные дивизионные сборы по горной подготовке и адаптации к местным условиям.
Личного состава батальона было всего 280 человек, против 520 человек в Гайжюнае.
Батальон этот был особенным, он находился отдельно от полка и имел негласное название «дворцовый».
Потому что одна его рота отвечала за безопасность президента Афганистана, имела на вооружении два БТРа, предназначенные для срочной эвакуации президента. Обе эти машины изнутри были обложенными коврами на тот случай, если Кемаля (а потом Наджибуллу) с семьёй придётся по-быстрому забросить внутрь.
Две остальные роты батальона были боевыми: занимались караульной службой и ходили в боевые выходы.
Иногда батальону для участия в боевых операциях придавали полковую разведроту.
Разведвзвод батальона – тот постоянно находился на засадных действиях.
Они приезжали в расположение батальона лишь на день-два, чтобы помыться, сменить экипировку, пополнить боекомплект.
Разведвзводу иногда придавались миномётчики с 82-мм миномётами. Гранатомётчики с АГС-17 в засады не ходили, они участвовали непосредственно в боевых действиях в качестве огневой поддержки.
В батальоне из бронетехники были БМП-2 с 30-мм пушкой и БТРы. БМД к тому времени в Афганистане уже не использовались.
Батальон размещался на территории президентского дворцового комплекса, внешнее ограждение которого имело по углам четыре башни, в каждой из которой находилось по одному нашему посту.
Ещё один пост находился на центральном входе на территорию дворцового комплекса, и один пост охранял вход непосредственно во дворец.
Боевые задачи батальону ставились различные, например, блокирование ущелий или прочих участков местности.
В этом случае подразделения батальона ставились на блоки, а в это время разведрота уходила вперед, на зачистку.
Закончив зачистку, блоки снимали и шли дальше.
Привлекались они и для сопровождения колонн, и обеспечения безопасности их прохождения.
В конце марта 1987 года возглавляемая Фроловым колонна, идущая из Кабула в Джелалабад, попала в засаду.
Только вошли в ущелье, как по колонне душманы со всех сторон открыли огонь.
Открыли ответный огонь, нападение отбили.
В составе колонны в тот день находились военные корреспонденты Ефимов и Земсков, и через неделю в газете «Красной звезде» вышел их репортаж об этом бое.
Иногда роте выпадала роль «подсадной утки».
Если президент Наджибулла говорил своим:
«Завтра я выезжаю в такую-то провинцию…», то Фролову сразу поступала команда:
«Готовить колонну сопровождения. Выезд в такое-то время».
Такую же команду получали и вертолётчики, которые должны были с воздуха прикрывать колонну.
Но по факту, никакого Наджибуллы в этой колонне не было.
Из-за продажности афганских чиновников информацию о движении колонны сразу же получали душманы и эту колонну на дороге ожидали засады.
И пока колонна двигалась и отражала нападения, сам Наджибулла в это время уже на вертолёте добирался в намеченную провинцию.
Вода во дворце была, но в сыром виде её пить было нельзя, только кипячёную.
На подставке стояла ёмкость, под ней - очаг, и вода в ёмкости кипятилась вместе с верблюжьей колючкой.
В результате она приобретала чайный цвет и дезинфицирующие свойства.
Все бойцы набирали воду из этой ёмкости и заливали её себе во фляги. Для этого были сделаны ответвления в виде рукомойников, чтобы сразу несколько человек одновременно могли наполнять фляги.
Любой офицер или прапорщик имел право проверить у любого встречного солдата флягу: чтобы там была не прозрачная сырая вода, а с отваром верблюжьей колючки.
За этим строго следили: чтобы не допустить эпидемий гепатита, брюшного тифа и т.п.
Генерал армии Варенников ежедневно приезжал во дворец, сам на «Мерседесе», и плюс «Тойота» с охраной.
От солдат требовалось быть всегда чистыми и подтянутыми, а офицеров, в последний год пребывания там, обязали поверх полевой формы «афганки» песочного цвета носить портупею, которая с этой формой абсолютно не сочеталась.
Офицеры и прапорщики как могли старались избегать портупеи, будучи не в восторге от этого нововведения, делающего их похожими на французских жандармов.
Но Варенников, увидев кого-нибудь, нарушающего форму одежды, сразу поднимал скандал:
«Иди сюда! Почему без портупеи?!»
Боевых потерь в «дворцовом батальоне» Фролова практически не было.
Однажды БМП подорвалась на мощном фугасе.
Взрыв был такой силы, что машину подбросило вверх, перевернуло, и она упала на башню.
Но экипаж машины при этом выжил! хоть и получил множественные ранения.
Инвалидом стал командир взвода, молодой лейтенант лет двадцати пяти: ударом крышки люка ему кость правой ноги повредило сильно.
«Я смотрел на него и мне было его жалко - такой молодой, а уже инвалид», - говорит Валерий Александрович.
Был ещё один случай, когда на посту погиб часовой Николай Климец, правда, это посчитали небоевой потерей.
В башне, которой он нёс службу, имелись бойницы и каждый раз, при заступлении в караул, на инструктаже до всех часовых доводили, что ни в коем случае нельзя высовываться в эти бойницы.
Но высовывались.
Три башни выходили непосредственно вовнутрь дворцового комплекса, а четвёртая - на улицу.
Видимо, ему просто захотелось посмотреть на Кабул, и в это время снайпер взял его на прицел.
При этом выстрела никто не слышал.
Пришли менять часового, а он уже убит.
Душманов, взятых в плен в рейдах, сдавали полковым особистам, а те уже решали, куда их передавать дальше.
Душманы, попав в плен, начинали валяться в ногах, умоляя их отпустить. Но была в их поведении одна странность больше всего их пугала одна простая процедура.
Они боялись, когда им на голову надевали мешок.
Снимешь его - вроде успокоится, если наденешь - опять начинает волноваться и что-то кричать по-своему.
Когда начался вывод войск обратно в Советский Союз, первыми стали выходить наши части из Гардеза и Газни.
Задачей батальона Фролова было встретить их перед Кабулом и сопроводить через город: чтобы они в нём не заблудились.
Свою бронетехнику для охраны их колонн они не задействовали, поскольку у них хватало собственной.
Только встречали и сопровождали.
К примеру, один БТР встречал колонну и вёл её, а через час второй БТР в другом месте встречал уже следующую колонну.
И так они проводили через Кабул за день по нескольку колонн, идущих из разных направлений, чтобы вывести их на основную трассу.
За месяц до вывода «дворцового батальона» Фролову поступило распоряжение: все БМП, чтобы не перегонять их в Союз, передать афганской армии.
Они дождались, когда приедут их механики, и передавали технику (без боекомплекта).
Афганцы расселись по машинам и колонной уехали.
Через час - звонок из полка:
«Ты свои БМПшки передал?»
- «Передал»
- «Забери назад!»
- «Не понял: как назад? Они уже уехали»
- «Догоняй, ищи. Эти БМП должны вернуться в Союз».
Сели в БТРы и кинулись в погоню за афганской колонной, которая, пока суд да дело, уже успела уехать километров за 50 от Кабула.
Однако догнали, обогнали колонну и перекрыли ей движение.
Колонна остановилась, и механики, ничего не объясняя, выгнали из БМП афганских механиков, развернулись колонну и поехали обратно в Кабул.
Эти БМП (как и почти вся другая техника) формировалась в колонны и своим ходом ехала в Союз.
Из экипажей боевых машин с колоннами ушли только механики и наводчики, остальные улетели самолётами.
Свои машины механики сдавали уже в Термезе, после того, как пересекли государственную границу, и потом самолётом летели в Витебск.
Самолётом Ил-76 летел в Витебск и Фролов.
Самолёт был набит битком: кроме двухсот пятидесяти человек, в него погрузили ящики с различным имуществом.
Поскольку в салоне негде было разместиться, с разрешения командира экипажа Валерий Александрович до самого Витебска летел в кабине штурмана, хоть это и запрещено.
В общей сложности, в Афганистане он провёл 29 месяцев, встретил там три Новых года - 1987, 1988 и 1989-й.
Нет комментариев