ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЛЮБВИ

Речь пойдёт о поэтессе Елизавете Юрьевне Кузьминой – Караваевой, вошедшей в историю французского Сопротивления под именем матери Марии. В этой судьбе огромное , исключительное место занимает Александр Блок. В 1936 году Елизавета Юрьевна опубликовала в Париже воспоминания об Александре Блоке Она рассказала о том, как увидела и первый раз услышала на литературном вечере его стихи. Ей было 15 лет, она идёт к нему домой и не застаёт, идет второй раз и третий и уже не уходит . И вот появляется вернувшийся домой поэт. В черной широкой блузе , с отложным воротничком. Очень тихий, очень застенчивый. И она выкладывает одним махом о тоске , о бессмыслице жизни, о жажде подвига. Он внимателен , почтителен и серьёзен , он всё понимает. Мы долго говорили . За окном уже темно . Он не зажигает света. Мне хорошо. Меня поражает его особая внимательность, какая-то нежная бережность. Уходя домой, я оставила часть души там. Хорошо, когда в мире есть такая большая жизнь, большое внимание, большая обнажённая, зрячая душа. Через неделю я получаю письмо в конверте необычайно - синем . В письме были стихи: « Когда вы стоите на моём пути, Такая живая , такая красивая , но такая измученная , говорите всё о печальном , думаете о смерти. Ни кого не любите. И презираете свою красоту. Что же? Разве я обижу вас? О нет! Ведь я не насильник. Не обманщик и не гордец, Хотя многое знаю. Слишком много думаю с детства и слишком занят собой. Ведь я - сочинитель. Человек, называющий всё по имени, отнимающий аромат у живого цветка. Сколько не говорите о печальном, Сколько не размышляете о концах и началах, Все же я смею думать, Что вам только пятнадцать лет, И потому я хотел бы, Чтобы вы влюбились в простого человека, Который любит землю и небо. Больше чем рифмованные и не рифмованные Речи о земле и о небе . Право я буду рад за вас. Так как - только влюблённый имеет право на звание человека. Стихи Лизу обидели и рассердили. И она на несколько лет отошла от Блока. В 1910 году, уже будучи замужем. Елизавета Юрьевна познакомилась второй раз с Александром Блоком. Муж её, хорошо известный в петербургском мире юрист, эстет, чтобы доставить радость юной жене, будучи в театре, в антракте решил познакомить её с Блоками. Юная жена решительно отказалась. Муж был удивлён ,но начал настаивать. Затем ушёл, но вернулся с Любовью Дмитриевной и Александром Александровичем Блоками. Елизавета Юрьевна сразу поняла, что Блок её узнал. Первое письмо Блоку Елизавета Юрьевна написала 24 апреля 1912 года из курортного города Наугейма ( Германия ), узнав, что он там бывал тоже. Для Блока это был город стихов, мыслей и чувств, где он ЛЮБИЛ! писал письма и стихи своей будущей жене Любови Дмитриевне Менделеевой. А Елизавета Юрьевна продолжала ему писать: « Я не знаю , как это случилось, что я пишу Вам. Все эти дни я думала о Вас и сегодня решила, что написать Вам необходимо. Когда я была у Вас ещё девчонкой, я поняла, что это навсегда … а потом жизнь пошла как спираль. Кончался круг и снова как- то странно возвращалась я к Вам. С мужем я разошлась. Когда я была в Наугейме – это был самый большой перелом, самая большая борьба, из чего я вышла с Вашим именем. А потом были годы совершенного одиночества. Дом в глуши, на берегу Чёрного моря. И были Вы , Вы . Потом к земле как-то приблизилась, и снова человека полюбила , полюбила по настоящему и теперь месяц тому назад у меня дочь родилась. Её назвали Гайана – земная и я радуюсь ей . Забыть о вас я не могу . Вы Больше человека и больше поэта.. Пошлю письмо и буду каждый час считать ожидая вашего ответа . Блок ей ответил письмом « Елизавета Юрьевна я хотел бы написать Вам не только то ,что получил ваше письмо. Я верю ему. Благодарю и целую Ваши руки. Других слов у меня нет …» Следующее письмо Елизаветы от 19 января 1914 года было холодным и деловым . А точнее единственное деловое и сухое из её писем Блоку. Она хотела знать его мнение о её второй книге стихов.( Первая её книга стихов Блоку не понравилась.) В конце письма строчка « Я много думаю о Вас» Затем пишет ещё письмо, в конце письма- ответа я ждать не буду весной уеду, буду жить чужой жизнью, буду говорить о революции, о терроре, о воспитании детей , о моей любви к тому человеку , куда я еду – и думать о Вас. И так будет долго, долго. И действительно она долго ему не писала потому, что была далеко . Весной шестнадцатого года пишет ему из поселка Дженет под Анапой: «Если я люблю ваши стихи, если я люблю Вас, Если мне хочется вас часто видеть, то ведь это всё не главное, не то, что заставляет меня верить в нашу связанность. И вы знаете тоже, что это не связывает «навсегда», ничего не разрушая и не меняя обычной жизни, существует посвящённость, которую в Вас я почувствовала в первый раз и теперь, когда Вам придётся идти на войну» Блок ответил несколькими строками. Это его последнее письмо к ней: « Я теперь табельщик 13 –ой дружины Земско- Городского Союза На войне оказалось только скучно… Какой ад напряжения. А ваша любовь, которая не ищет мне новых царств Александр Блок» Эти несколько строк её потрясли. Она пишет ему: «Мой дорогой , любимый мой, после Вашего письма, я не знаю живу ли я отдельной жизнью, или всё ,что «я» -- Это в Вас уходит. Все силы, которые есть в моём духе: воля ,чувство, разум, все желания, все мысли—Всё преображено во едино, и всё к Вам направлено. И нет ничего такого , что не было бы с Вами связано . Будто каждый шаг для Вас делается» Многочисленные биографы матери Марии всегда удивлялись : откуда у неё появлялись и силы , и умение – устраивать дома для безработных и больных, дешёвые столовые , вести на малые деньги большое хозяйство ? Она писала Блоку из Анапы, посвящая его в свои дела. «Любимый мой. Вы крепче всякой случайности, и радости ,и тоски крепче. И Вы самая большая радость.» Последнее письмо она написала ему из Петрограда 4 мая 1917 года « Мне грустно, что я вас не видела, сейчас ведь опять уеду и не знаю, когда вернусь» Она опять уехала на юг и уже не вернулась никогда …О кончине Блока она узнала в Югославии, где тяжко бедствовала с матерью и тремя детьми , и вторым мужем. Горе её было беспредельным. При жизни великого поэта, его судьба была её судьбой, дальше её собственная судьба становится частью посмертной судьбы Блока. В 1933 году мать Мария уже в Париже там сняла дом в 48 комнат . В этом доме в довоенные годы, собрав по Парижу деньги, она устроила убежище для сотен голодных, бездомных и больных .Она их кормила, одевала ,лечила, устраивала на работу. Это была странная монахиня, конфликтовавшая с церковью . Она умела столярничать ,плотничать, малярничать , шить, вышивать, писать иконы, мыть полы, стучать на машинке, стряпать, набивать тюфяки, доить коров, полоть огород и ей казалось ,что и этого мало, что она должна отдать себя людям ещё больше, ещё полнее. И только одна была у неё слабость- стихи, она писала их сама и читала часто Блока. 21 мая 1940 года она говорит : Если немцы возьмут Париж я останусь со своими несчастными. Куда мне их девать. А потом буду идти на восток пешком с эшелонами, на чём угодно, Уверяю вас мне лучше погибнуть в Росси. Я люблю Россию … После нападения Гитлера на Советский союз, немецкая полиция арестовывает в Париже около тысячи эмигрантов из России и заключают их в лагерь в Компьене. Дом матери Марии становится центром антифашисткой деятельности, мать Мария и её помощники передают посылки, деньги, подложные документы заключённым, ловят по радио и распространяют советские новости. В ночь с 15 на 16 июня 1942 года в Париже начались массовые аресты евреев, около семи тысяч человек в том числе более 4 тысяч детей было согнано на зимний велодром Английский историк Джеральд Рейтлингер назвал одним из самых потрясающих событий второй мировой войны . В этом событии Мать Мария сыграла исключительную роль . Охраняли велодром немецкие солдаты и французские полицейские. Мать Мария, улучив минуту , когда у ворот остались только французы , высоко подняв голову в чёрном апостольнике подошла. « Там уже есть кому молиться с ними и за них остановил её французский полицейский. « ещё одна молитва не может быть лишней» - твёрдо ответила она. В этом аду мать Мария оставалась четверо суток и не сомкнув глаз, совершила казалось бы невозможное. Тайно договорилась с шофёрами- французами, передала с ними записку с адресом её дома. В узкие высокие урны для мусора , которые стояли у стен велодрома она опускала детей, мусорщики грузили их в машины… Вот что рассказывает о матери Марии С. Носович, активная участница французского Сопротивления, узница Равенсбрюка, награждённая по возвращении в Париж военными орденами: « В ноябре 1944 года я случайно узнала, что мать Мария находится в лагере Равенсбрюк, где я сама уже была несколько месяцев. Как – то одна француженка коммунистка, которую я знала задолго до войны ,сказала мне : « Повидайте мать Марию , это необыкновенная женщина, есть у неё чему поучиться»…Она близко сошлась с многими советскими девушками и женщинами, бывшими в лагере и всегда говорила о том , что её заветная мечта - поехать в Россию. Как-то на перекличке она заговорила с одной советской девушкой и не заметила, подошедшей к ней женщины СС Она грубо окликнула мать Марию и стеганула со всей силой ремнем по лицу. Матушка будто не заметила и спокойно закончила начатую по-русски фразу. Взбешённая эсэсовка набросилась на неё и сыпала удары ремнём по лицу, а та её даже взглядом не удостоила» Этот эпизод перекликается со стихами молодой поэтессы КУЗЬМИНОЙ – КАРАВАЕВОЙ из её первой книги « Скифские черепки», которая не понравилась БЛОКУ:
Ну что же? Глумитесь над непосильной задачей, / И веруйте в силу бичей / И сколько не стали б /Вы слушать ночами/ Не выдам себя я/ ни стоном ни плачем/ По воспоминаниям бывших узниц концлагеря она читала им стихи свои и Блока. В посмертной судьбе Блока это высокие минуты !!
А через три года, когда освобождение было уже близко,мать Мария в женском лагере Равенсбрюк пошла, как утверждают, в газовую камеру вместо отобранной фашистами советской девушки, обменявшейся с ней курткой и номером. Это утверждение не бесспорно: не найдено ни одного очевидца тех трагических минут . Может это легенда. Но человек заслуживший такую легенду, бесспорно, легендарен .