Он держал мое сердце в своей руке.
Мои ангелы - хором, да под орган...
Ну а черти - на собственном языке.
Наносили себе боевой раскрас,
жгли костры, брали пленных, плели силки...
Ну а ангелы силились каждый раз,
рвали крылья, да силы невелики...
Черти громко кричали, кто больше прав...
Ну а ангелы тчетно рвались взлететь...
У чертей моих слишком строптивый нрав,
и внушали они под их дудку петь...
Он же верил: наладится хрупкий мир,
не желал опускаться до мелочей....
Он, похоже, еще до меня любил
и моих падших ангелов, и чертей...
Вдруг у них абсолютно не стало сил,
они выдохлись разом, затихли все...
Он украткою Бога за нас просил,
И блестела слеза на его щеке...
И когда разрешился их смертный спор,
я стояла одною ногой в раю...
А Он замер... и слушал небесный хор,
В каждом звуке которого лишь "люблю"...
© Copyright: Навсегда Останусь, 2017 https://www.stihi.ru/2017/03/02/12204


Присоединяйтесь — мы покажем вам много интересного
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 46
Я читал много книг, но тебя я прочесть не смог.
Я писал много строк, но тебя написать нельзя.
Просто ты каждый раз появлялась под эпилог,
Независимой тенью сквозь строчки мои скользя.
Я чертил на стене путь от комнаты до тебя,
Рисовал твои руки на жёлтых страницах книг,
И ужасно боялся нечаянно потерять
Эту хрупкую связь,
Возникающую на миг.
Снова выучив буквы, я тщетно слагал слова:
Получалось лишь имя,
Звучащее как табу.
Видно, формулу счастья случайно настиг провал,
Ибо счастье моё умещалось в цепочке букв.
Я любил тебя?
Боже, конечно же,
Я любил.
Но не так, как народ любит музыку и вино.
Если я был ранением, ты была – белый бинт,
Между жиз...Ещёэто какое-то озарение было...... но я шла к нему давно....... я как-то примерно за пол-года до написания прочла то, что не давало мне покоя и не отпускало меня....... я поражалась мудростью строк и мастерством подачи Произведения удивительным семнадцатилетним юношей....... вот оно: Владимир Листомиров
Я читал много книг, но тебя я прочесть не смог.
Я писал много строк, но тебя написать нельзя.
Просто ты каждый раз появлялась под эпилог,
Независимой тенью сквозь строчки мои скользя.
Я чертил на стене путь от комнаты до тебя,
Рисовал твои руки на жёлтых страницах книг,
И ужасно боялся нечаянно потерять
Эту хрупкую связь,
Возникающую на миг.
Снова выучив буквы, я тщетно слагал слова:
Получалось лишь имя,
Звучащее как табу.
Видно, формулу счастья случайно настиг провал,
Ибо счастье моё умещалось в цепочке букв.
Я любил тебя?
Боже, конечно же,
Я любил.
Но не так, как народ любит музыку и вино.
Если я был ранением, ты была – белый бинт,
Между жизнью и смертью связующее звено.
И от этой любви можно было сойти с ума.
От себя самого навсегда совершить побег.
И я дал себе слово: за месяц создать роман,
Где не будет ни строчки,
Написанной о тебе.
Я творил день за днём,
Я писал обо всем подряд,
Мой роман превращался в бессмертную ленту слов.
Так прошло сорок дней. И однажды под вечер я
Окончательно понял: роман, наконец, готов.
Но когда я открыл его, сделав глубокий вдох,
Залегла сеть морщин в уголках потемневших глаз.
Ведь на каждой странице,
Исписанной от и до,
Было имя твоё, повторенное сотни раз.
© Copyright: Владимир Листомиров, 2016