да никто.. так плодиться бездомные своры и будут. а "защитнички" только здесь лясы точить и могут.... вот взяли бы-продали квартиры и создали большой питомник и работали бы там с бездомными животными... да не... проще здесь по клавишам поклацать и все..
давайте сначала чипируем тех,кто бросил животное,или клеймо на лоб,будет видно,что идет мразь,с которой дел иметь никаких нельзя-предаст или подставит,а потом содержать брошенное животное заставить,может тогда будут все взвешивать,прежде,чем брать живое существо,которое может любить,которое может замерзнуть,которое испытывает чувство голода,да и просто может болеть,как человек! от хорошей жизни собака не бросится на человека,если собака друг человека,то человек враг. как говорила одна бабуля не обижай животное,иначе будешь жить как оно."
Не надо никого взывать к эфемерной коллективной ответственности, нравятся шавки - заберите их к себе домой. Кстати есть более подходящая цитата того же автора: - Расплоди тараканов, - сказал отец, - и у тараканов появятся права. Права, очевидные для всех. Набегут певцы, которые будут воспевать их. Они придут к тебе и будут петь о великой скорби тараканов, обречённых на гибель.
- Быть справедливым... - продолжал отец. - Но сначала ты должен решить, какая справедливость тебе ближе: божественная или человеческая? Язвы или здоровой кожи? И почему я должен прислушиваться к голосам, защищающим гниль?»
Стоят за Русь славянские мадонны. И уж таков наш воинский уклад - Коль меч уронит витязь пораженный, Подруга вскинет доблестный булат. И никакие горести и беды Сломить не смогут верности её, Несём мы на щитах своих, ПОБЕДА, Святое имя женское твоё!
Комментарии 159
Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!
Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.
Не
...ЕщёХозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!
Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!
Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!
Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...
Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы! (Эдуард Ассадов)
" tu deviens responsable pour tours de qui tu as apprivoisé ".
Ты становишся навсегда ответственным, за то, что ты сам приручил.
Никаких "Мы" там нет.
- Расплоди тараканов, - сказал отец, - и у тараканов появятся права. Права, очевидные для всех. Набегут певцы, которые будут воспевать их. Они придут к тебе и будут петь о великой скорби тараканов, обречённых на гибель.
- Быть справедливым... - продолжал отец. - Но сначала ты должен решить, какая справедливость тебе ближе: божественная или человеческая?
Язвы или здоровой кожи?
И почему я должен прислушиваться к голосам, защищающим гниль?»
Антуан де Сент-Экзюпери, «Цитадель»