Приверженцы восхода
ласкают взглядом чудеса.
Такая вот несчастная порода.
А поезда по свету колесят.
Расческой облаков
расправлены лучи.
Зеленоглазая колдунья.
Роман горит твой.
Красочная лгунья,
пропой покой.
А ты хрипишь в бока.
Твой хохот перезрел.
Остановись. Любимая.
Все океаны. Кипарисы.
И только пчелы. Только лисы.
Займись работой мужика.
Подумай о звезде.
Ей вновь за горизонт.
Вчера ты на груди
кота пригрела.
Он врачевал прострел в душе.
Ты пела. Без предела.
Эфес наперевес.
Смела ты больно,
вкусив полмира смело.
И вот твое последнее туше.
Звенят рапиры тихо на ветру.
И звезды исчезают по утру.
На этот сеновал я больше не приду.
Ты обратись к наставнику, гуру…
Цветные рапиристы так опасны.
Твоя улыбка – пулемет.
Ты – в маскхалате – так прекрасна.
И бьешь радаром, взглядом, влет…
В это время другие планеты
изменяли свой облик любви.
Но осталась любимой вот эта,
что в букетах цветов и травы.
Их собрали на площади в вазах.
Лик один был свидетель Луны.
Все народы замолкли Кавказа
с первых солнечных звуков струны.
Эта скорбь по ушедшим талантам
горных рек в рыке слез бывшим дням.
Каждый в красках остался как в фантах
блеска брызгов, и радуг огня…
Короли пролетели над башнями.
Тонких троп бриз рисунков на склонах.
Они все еще живы вчерашние.
А сегодня сиротствуют троны.
Этих каменных блоков и грязи
дали цвет рамок в новых ручьях.
Мы участники в фазе и фразе.
Их – победа, теперь уж – ничья.
Ленты льются, журча разговором.
Брат за брата, сестра за сестру.
сняли мы головные уборы,
чтоб послушать глубин тишину.
Нам остановиться невозможно,
попадая в камни и песок.
Если б можно осторожно
нам тянуть почаще свой носок.
Прапорщик – наш главный хореограф.
Он нам – муза, стряпчий, господь-бог.
Без разгону выровняем гору.
Марши отчудим на нужный слог.
Взять всегда и все готовы с боем.
Здание? – вот это? Бутерброд!
Такая саранча. Стрекочем, но не воем.
- Эй, ты, с открытым гротом,
поправь на шляпе козырек.
Правильно сказал майор Белявый:
- От шнурков все можно ждать!
Эти за свободу и халяву
могут даже мать свою продать!
- Завяжи удавкою свои сандалии.
В чувствах стадных есть всегда баран.
Чтоб там про Луну нам не болтали,
воду экономит только кран.
В каждом есть прилив, отлив, кокетство.
В строе ты найдешь отлаженный прием.
Это вы, случайные, из детства.
мы в беретах рождены, в рубашках, сразу, днем.
Жалко, испугались две папашки.
Столько лет пахали на Союз!
В Австралию рванули, к тете Глашке.
В центр баянов и других искусств.
Глашатаи и чмокалки
Опять ромашки наставляют
На приз случайных дел зимы.
Где плавать могут те сомы,
Несчастных круг не замечая?
Гербарий мечт, портал уроков,
Открытых писем крик души:
Какие ставки и шиши!
То рокот, то флагштоков ропот.
Охота с призрачной удачей
Мельканий стран, обилий бед.
Пространства с тысячами лет,
Погоня на капризной кляче.
Ответный соловей манишки,
Владелец истинных зубов,
Умелец изготовить плов,
чуть-чуть имеющий излишки,
с душой почти что неземной.
Роскошный выставочный розан,
атлет, придурок, взгляд и поза,
болтун несносный и немой.
То блюз, то рок, то смех сквозь слезы…
И все на стол, само собой…
Да, мы достигли совершенства,
Да, обустроены сады,
Щебечут птицы на лады,
Вот, не хватает лишь агентства…
Опять комфорт, опять избыток
Заморских праздничных чудес.
Стоит в снегу дремучий лес,
Поляны синевой отлиты…
А мы все шарим по сусекам,
Ловя за хвост пространства лик.
Опять недремлющий старик
Нам чертит на бумаге лето.
Вот-вот займемся мы мечтами,
Как приростали сдобной правдой.
Потом награду вдруг украли,
Шурша банкнотными листами.
Сонет
На факелах капли смолы
жертвам костров от искусства.
Очень замешаны густо
празднеств в столицах столы.
Верхний этаж освещается,
Искр струи в тени падут.
Треск этот – нижним салют:
к краю в краях подбираются.
Делятся даль и эпохи.
Множатся жажда и спесь.
Свет единения есть.
Были ж в театре те вздохи!
Кто отличит смысл изящества
от магнетрона чудачества?
Вы собирались что-то мне сказать?
Вы так печально на меня смотрели.
Но отвлекли вас сказочные трели.
Нет, соловьям, чтоб помолчать.
Я подарил с сиренями букет
и этот запах стал прощальным криком.
Что общего меж вечностью и мигом?
Ваш неоконченный набросок и портрет.
Чему-то вы с Луною улыбались.
А я парил с Землею среди звезд.
Ваш телескоп вас в край колец унес.
И горы навсегда вам практикой назвались.
Дрын да рында льют на рже
звуки склянок на меже.
Если б дело в дренаже…
Море высохло уже.
Что сидишь ты на скамейке
с грудой рухляди в семейке?
Привыкают к ручкам белки…
Ты ж без моря – неумейка…
Водишь в луже корабли -
Целые флотилии.
Внук растет из корней глин.
Хлопай зенки филином.
Не помчался за мечтой…
Что там кругосветка?!
Жезлы бросил за плечо
ради смеха Светке…
Вот она – уж капитан.
Мореходка – с лоском…
На Гаити ураган…
Радости в полоску…
Вертишь в ручках корпуса.
Парусники в моде.
Детки любят чудеса…
Волки есть в породе.
Однажды вам зайти придется
на огонек.
Ранг мудреца и флотоводца
вас подведет.
И вы зачахнете в исчадье
других забот.
Вы были резвыми в начале,
И вот…
Однажды полное забвенье
Вас просветит.
Что стало с вашим вдохновеньем?
Душа горит.
Нет сил от жажды отрешиться.
А путь далек.
Осталось лишь в делах зашиться.
Стлел уголек.
Туман на крыши лег загадкой.
Какое утро? Угадай.
Твой друг сказал витиевато.
Мир соткан из подлетных стай.
А звуки, слышишь? Очарован…
Прибежище твоей души.
Оградой серебра закован
твой дом на краешке, в глуши.
Есть расписание походов.
Но циферблат затих на миг.
Ты вышла стрелкой из окова
тех площадей в подлунный лик.
И снова движешься по кругу
за принцем до сигнала гроз.
Так по траве ты шла по лугу,
стопой сбивая радуг рос.
Но флейты кончились в том веке.
Исполнен долг пахучих стран.
Ты помнишь: из варягов в греки
ушел твой главный караван.
Ему подарен был Казанский.
И Невский – орден на груди.
Он проиграл, попутчик датский,
и в арку пожелал уйти.
Остался голос хрустом жести.
В такт песне скрип твоих шагов.
А, тот с балкона, рыцарь лести,
сегодня не находит слов.
Рукой махнула отчужденно.
Оркестры грянули вдали.
Вивальди вырвался законно.
И шелк расправился долин.
- Уходишь? – Ухожу за звуком…
- Труби отчаянье трубач.
- Тебе в себя играть не скучно?
- Такие тропы сплел циркач.
Одика релакс-мигу
Спешите, спешившись в столетье,
рвануть на финише узор…
Бежать последним – не позор.
Есть прелесть чиха в бескоретье.
Законов планер беспокоит
лишь временно, в рывке наверх.
Куда приблудит редкий стерх?
В музей капризов и настоек…
Не даром чертятся круги.
Перо в стихиях плавно, нежно
скользит, сочувствуя другим,
средь облаков, вершин заснеженных…
А вы летите в суете, дай бог…
В кристаллы пляжа без обеда…
За безмятежностью – Победа.
Но снится шепот: бок усох…
Здесь только силы прибывают,
но лень в шуршаньях волн мычать.
и даже думать и молчать,
и так по-детски: все по краю…
И нет желанья вспомнить дом,
записок, телефонов груды,
и чувствовать себя приблудным,
пригретым райским уголком…
Медузой, пеной, облаками…
В молекулах зажить внутри…
В песчинках мир рукой потри…
И глупость сгармоши слогами…
Но миг проходит… Ой, не надо…
Здесь только вечность и простор.
И никакой столиц затор
не бросит тень звонка в награду…
Да, прелесть! Мир достиг чудес
технических забав и радуг…
Знать не хочу сейчас всю правду,
Она меня попозже съест.
Одинокая сосна
Во все стороны красна.
Привлекает всех вниманье.
Зависть ветров, бурь и туч.
Даже Солнца жгучий луч
выедает назиданьем.
Так отшельник Заратустра
И нарциссы шепчут сагу
О себе любимом с хрустом,
В смысле дани мутной благу.
Оду ищут о хвале,
О себе, хоть на скале…
Встречу с зеркалом прельстивым,
Не смотря на бури с ливнем…
Также Слава, фэн-любовь –
поначалу только новь –
кипяток вливают в кровь.
Капни, капни слово в плошку,
Слаще вин не понарошку…
Дух трепещет его мошкой,
Все окрошкой той дорожкой.
Чтобы путь не стал столь дерзок,
а финал – не так уж мерзок,
нужен родственный подлесок.
В школе танцев, например,
в свете люстр – пенсионер…
Он и все еще б блистал,
просто несколько устал.
Представляете, кумир
ваш изъездил целый мир…
Чуть какая-то страна,
школа танцев создана…
Только так: без назиданий.
Одиночество – без званий.
Ты – колосс, случился рост.
Обстоятельства и ветры.
Натяни ты утром гетры.
Самый легкий в мире кросс
чистит душу лучше слез…
+25.09.2023
Сонет
На придуманных воздушных шарах
мы летаем, земли не касаясь.
Кто – в долинах, кто – выше, в горах.
Свет Луны, свет любимых лакаем.
Провожая фонарь со свечой,
тешим речи цветасто отчетами.
В караулах – свидетель почетный –
память искр и кометы ночной.
На бумаге копируем след
тех маршрутов пичуг и запястий.
Жизнь, по сути, взболтало в баркасе,
но с тобой мы прошли этот бред…
Вязь – морские узлы – календарь.
Где маяк? Среди бурь – душ фонарь.
На самом деле
Сам мир рождает откровение,
бред многократностью творя.
Так вышли к грекам из варяг
рассказы волшебства и лени.
По скалам и по пирамидам,
По Понтам с золотым руно.
Потом зарылся в лабиринты Крита,
Потом в кино про домино.
Потом обратно - в песнях праздных.
И танцах, перевитых ритмом быстрым,
Торговлей и расчетов смыслов,
Да мы-то что? За фразы разные...
И лук тугой, натянутый рукой,
так славил верность жизни стрел,
что стих увлечся не посмел
хоть музой жаркой, но другой.
И сколько откровенных тех развалин,
Напоминающих жизнь Трой...
Пустое это, что рушится войной,
Жаркое так историей запарено...
- Вот так… Учи историю, преспешник!
Чтоб даты знал как дважды два!
- А, впрочем, будешь вешний грешник,
Весной у женщин все права…
+24.12.2018 +28.08.2020
Женщины России
Есть в женщинах такое нечто,
что привлекает мастеров атак.
Они ж готовы и за так
нас слушать долго, бесконечно.
И даже голос телефона – удар Вселенной –
Не отвлекает жар ожиданий,
И даже брызги кружки пенной,
Слабы пред ликами вниманий...
И расцветает в них весна
бурлящей прихоти тех маний.
Она находит понимание
мужчин, очнувшихся от сна.
Они находят в звуках хрустик
рассказов, сказок и поэм,
что отступают глупость грусти,
души, утратившей гарем.
И ткет ковры воображеньем
Далеких странствий в шелках неба...
И эти яхты в скрипках до обеда,
И короли морского пенья...
Снимая пошлость между делом,
кивая, несколько вздохнув,
взгляд водят в небе знаки мелом,
вдали рисуя замок-пух.
- Сеньор, вы несколько забылись!
Кто вам напел такой фокстрот...
- Мадам, сударыня, не вы ли
коктейль родили из острот?
- Все план ночной бомбардировки?
- Ваш штаб родился из баллады,
Вы, верно, предпочтете камнепады?
- Ах, как вы ловки без сноровки…
Учитесь, детвора, любезности…
Агата Кристи отдыхает.
Все что охает, не вздыхая,
Легко, значительно, без честности…
Вам здесь не корпорация
Забега клятвы на крови:
Запишем так – пощечин фракции
Сполна схлопочет богатырь.
- Ну, хватит вам играть в весну…
И все капель, сосульки, цветик…
Вы заболтались не ко сну…
Меня здесь нет, адью, приветик!
+19.04.2018 +25.12.2018
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев