Предыдущая публикация
ВИТЯ
Поначалу всё было хорошо. У Вити были папа и мама. Они любили его.
Но первым уехал папа. Насовсем. В другой город. Потом стала куда-то надолго уходить мама. Вот и в этот раз, когда Витя вернулся с прогулки, квартира была закрыта. Он напрасно стучал и звал маму… Ему пришлось заночевать на коврике около двери. Конечно, можно было бы обратиться к соседке – тёте Гале. Но она опять будет молча качать головой, осуждая маму. Вите это не нравилось. Он-то знает, какая хорошая у него мама. Правда, было бы здорово, если б она ещё и не уходила так надолго, и не оставляла его одного. Но она ведь всегда возвращается. И он её очень ждёт. Чтоб тётя Галя не узнала, что мамы опять нет, Витя вернулся в подъезд, когда было уже поздно. Он заснул прямо на коврике, прислонившись спиной к двери. Было не страшно и не холодно, потому что летом ночи тёплые. А еще, потому что рядом с ним свернулся калачиком большой рыжий кот, который, правда, ушёл, когда Витя ещё спал. Утром очень захотелось кушать, и Витя тихо поднялся на второй этаж. Около тёти Галиной двери всегда стояла пластмассовая баночка, в которой она оставляла еду для бездомных кошек. В баночке был ещё тёплый молочный суп с кусочками хлеба. Витька руками выловил хлеб и вермишель из баночки и через край стал пить молочную жижу. И тут его увидела тётя Галя, когда выходила из квартиры:
– Витя, Господи, Боже мой!.. Да ты опять без мамы? Ну-ка… пошли со мной!..
Вите было стыдно за съеденный кошачий завтрак… и он молчал. А ещё он очень не хотел, чтобы тётя Галя расспрашивала про маму. #опусы Но тётя Галя больше ни о чём не спросила. Она провела его к себе в квартиру, велела умыться, а потом налила ему тарелку уже отведанного им молочного супа. А вечером, к его радости, вернулась мама… Только была она какая-то другая. Волосы её стали белые и коротко острижены, брови очень чёрные, а губы ярко накрашены. Вите это не понравилось. Прежде у мамы были тёмные длинные мягкие волосы. Когда мама наклонялась над ним, засыпающим, волосы падали на Витино лицо, шею и приятно щекотали. Он смеялся. А мама откидывала в сторону пушистые лёгкие пряди и улыбалась. Тогда на её щеках появлялись добрые и такие милые и родные ямочки. А теперь вернувшаяся мама даже не улыбнулась Вите. Она молча открыла квартиру и подтолкнула его в открытую дверь. Он заглянул маме в лицо:
– Ты больше не уйдёшь?
– Нет. Ложись спать.
Очень хотелось рассказать маме про рыжего кота, с которым Витя подружился. Ещё хотелось сказать маме, что он на неё совсем не обиделся. Но мама закрыла дверь спальни, и Витька так ничего и не успел ей рассказать. Когда Витя проснулся, мамы уже не было. Она закрыла его одного в квартире и ушла. Но он знал, что она всё равно скоро вернётся, и ждал… Он строил для своих машин гараж из кубиков, катал по коридору плюшевую обезьянку на большом грузовичке, перелистывал свои книжки с картинками. Потом всё надоело. Одному играть скучно… Другое дело, когда был папа. Тогда они строили вместе, и папа показывал ему буквы, нарисованные на кубиках, и учил считать. Ещё они играли в шашки. Теперь играть было не с кем, и Витя просто возит чёрные и белые шашки на маленьком грузовичке и иногда что-то строит из них сам. Папа был высокий, он поднимал его на руках до самого потолка. Витя тоже хотел вырасти большим и сильным, но в свои пять лет он даже до папиных плеч не мог дотянуться своими вытянутыми ладонями, даже если распрямлял пальцы. А теперь ему скоро шесть, и он, конечно, уже немного подрос. Витя ждал маму до самого вечера и поздно лёг спать. Но мама так и не пришла… Не было её и утром… Без мамы скучно и голодно. Хлеб и пряники с маком, что ему оставила мама, Витя съел ещё вчера. На кухне в шкафу он нашёл длинные макароны. Через них, как в подзорную трубу, можно было смотреть в окно. Это было интересно. А ещё они приятно похрустывали, когда он их жевал, и даже казались немного вкусными. Потом Витя пил воду, высыпав в стакан остатки сахарного песка из сахарницы. Но скоро снова захотелось кушать, и тогда, чтоб не думать о еде, он стал смотреть в окно. Он даже сам придумал игру: кто из прохожих из какой сказки… Маленькая девочка с большим бантом – это Дюймовочка, а её мама – Василиса Прекрасная. И был Чебурашка – мальчик с торчащими ушами. Ещё Витя считал проезжающие по улице машины. Десять едут в одну сторону, десять – в другую. А мама не приходила… И всё бы ничего, но к вечеру небо заволокло тучами. Ветер раскачивал берёзу под окном так, что ветки стучали по стеклу. Комната осветилась молнией, загремел гром прямо над Витиной головой, и крупные капли дождя дробью застучали по подоконнику. Витя никогда ещё не оставался дома один в грозу. Он заплакал тихо и жалобно – ему становилось всё страшнее и было очень обидно. Слёзы текли из его больших глаз по бледному лицу, оставляя размазанные следы. Скоро Витя понял, что плакать ни к чему – никто его не слышит и не видит его слёз. Его кровать стояла напротив окна. И с каждым порывом ветра он отчётливо слышал, как кто-то пытается открыть его.
– Разбойники!.. – догадался Витя и сжался под одеялом, прижав худенькие ручки к груди.
Ему вдруг подумалось: «Вот, если б мы жили не на первом этаже… До второго-то разбойникам ни за что не дотянуться». Но разбойники оказались хитрыми. Как только ветви берёзы переставали бить и царапать по стеклу, ненадолго затихали и они. Особенно было страшно, когда гремел гром, потому что в этом грохоте Вите слышался скрип открываемого окна. Чтобы бояться меньше, он отвернулся к стене. Но на ней, освещенной уличным фонарём, наклонялись и размахивали листьями толстые ветви, а вместе с ними тянулись к окну и длинные руки разбойников. Внезапно молния на несколько мгновений ярко осветила комнату, и раскаты грома смешались с треском сломанной берёзы и звоном разбившегося стекла. Витя зажал уши и крепко зажмурился. От страха он крикнул отчаянно, изо всех сил:
– МА – МА!
Может быть, она услышит его. Вите эта ночь казалась бесконечной. В разбитое окно свисали до подоконника ветви упавшей берёзы, врывался ветер, и слышался шепот ужасных разбойников. Страх сковал мальчонку…
Но тонкой струйкой пробивалась спасительная мысль – уйти и спрятаться в зале на диване – за книжным шкафом. Там не дует ветер, и разбойники, может быть, не заметят его. «Но, как встать с кровати? Страшно в грозу одному. Вот, если бы папа был рядом. С папой было бы не страшно». Папа говорил, что мальчики должны быть смелыми, потому что они станут солдатами. Но, чтобы стать солдатом, Вите надо ещё долго расти. "Однако смелым надо быть всегда, даже, когда ты ещё маленький", — так говорил папа. «А, может, мама всё-таки услышала его?.. Он ведь так громко крикнул. Она обязательно вернётся». И Витя загадал: «Если он не струсит и сможет пройти в зал, а потом на кухню, то утром мама обязательно вернётся…» Он попытался осторожно спустить ноги с кровати… Но молния, вспыхнув в очередной раз, ярко осветила комнату. Витя опять спрятался под одеяло с головой… Однако перед этим, он всё же успел разглядеть одного из разбойников… Мало того, тот уже не просто проник к нему в комнату через разбитое окно... Он на цыпочках тихонько подбирался к его кровати… Сердечко Вити мгновенно сжалось в комок и уже готово было разорваться на части от страха… И не произошло это лишь потому, что кое-что показалось ему очень уж странным: злой разбойник почему-то оказался каким-то… слишком небольшого роста, что ли… «Может, это и не разбойник вовсе, а маленький ребёнок, – с жалостью подумал о нём мальчуган. – Который так же, как и он, остался один – без мамы – только ещё и на улице. И теперь он просто ищет, где бы ему переночевать в грозу. Окно разбилось, и он пробрался к ним в квартиру…» И тут Витино сознание пронзила чудовищная догадка: «Это вовсе не ребёнок!.. Это ужасный уродливый карлик!!! Разбойники взяли его с собой, чтобы он, такой маленький, легко бы пролез к ним в открытую форточку». Под одеялом было темно и душно, зато не видно, как молнии освещают, ставшую такой страшной комнату... и того, кто бродит по ней сейчас. И гром не так сильно грохочет. И не видит его никто. Можно остаться здесь… Но тогда утром не придёт мама – ведь именно так им было задумано… «А вдруг мне всё это показалось, – с надеждой подумал мальчуган. – Нет здесь злобного карлика». И в этот момент Витиной головы осторожно коснулась чья-то мягкая крохотная ладошка. Мальчишка от неожиданности замер и вжался в матрас… А странная, словно кукольная ладошка медленно погладила его по голове и плечу… Точно так же, как это иногда делала мама… От этого поглаживания ему вдруг стало почти не страшно и даже как-то немного спокойней. Ладошка это тут же поняла и сразу куда-то исчезла… «Ага, я понял, – вдруг догадался Витя. – Это не карлик… Это всего лишь маленький добрый гномик или… домовой… Мама же рассказывала мне о них когда-то… Только они ни в коем случае не должны показываться людям на глаза. И ещё им страшно не нравиться, когда их кто-то увидит… А я и не буду смотреть на него… я закрою глаза, пройду на кухню и там буду ждать маму…» И Витька решился. Он крепко зажмурился, торопливо соскользнул с кровати на пол, осторожно выполз в коридор и медленно на ощупь добрался до самого дивана за шкафом. Большой шкаф и тяжёлые шторы на окне, которые он так и не смог раздвинуть, теперь надёжно укрывали его. А, главное, он не струсил, поэтому утром обязательно вернётся мама. Она, конечно же, не оставит его одного… и у неё опять отрастут красивые длинные волосы. Витя подумал, что увидев его, домовой уже должен был уйти или спрятаться, и он осторожно начал открывать глаза… Наконец, стала понемногу рассеиваться темнота в коридоре. Уже был виден жёлтый круг на стене – это часы. Слышно, как они тикают. Тишина… Грозы уже нет – даже не верится. Кажется, вот-вот загремит гром, и со страшным звоном полностью рассыплется стекло в окне. Когда стали видны рисунки на обоях в коридоре, Витька понял, что уже наступает утро. А это значит, скоро придёт мама – он же не струсит и дойдёт до кухни. Вот только не прозевать бы маму. Дойти до кухни оказалось непросто. Ноги были слабыми и почти его не слушались. И сердце вновь замерло, когда он, держась за стенку, едва передвигая дрожащие ноги, проходил мимо открытой двери спальни. На кухне Витя с трудом взобрался на табуретку. Хорошо, что она стояла у самого окна, и её не надо было туда нести. Он положил на подоконник руки, опустил на них голову и стал с надеждой смотреть в окно, ожидая маму. За окном в лужах плавали обломанные ветром ветви берёзы, и не было ничего интересного. Незнакомые прохожие не привлекали его внимания. И машины считать тоже не хотелось. Просто кружилась и очень болела голова. А ещё очень хотелось, чтобы вернулась мама. Но вот, наконец-то, мелькнуло вдалеке за окном мамино лицо. Еле-еле Витя взобрался на подоконники встал на ноги, чтоб лучше рассмотреть её. А мама была уже совсем близко… Но голова у Вити предательски закружилась, и стало уплывать куда-то родное лицо. Мальчишка изо всех сил уцепился за шпингалет. Он даже не успел понять, как он открылся, и распахнулось окно. Последние секунды угасающего сознания растворили в себе испуганные мамины глаза, взметнувшиеся к нему руки... И её пронзительный крик:
– ВИТЯ!!! #опусыирассказы
Автор: Людмила Якимова.
Следующая публикация
Нет комментариев