Предыдущая публикация
Узбекский народ …
Народ дал приют и тепло десяткам тысяч жителей из России, Украины, Белоруссии, Молдавии и других областей бывшего СССР, эвакуированных в Узбекистан. Всего за годы войны Узбекистан принял более 300 тысяч детей (один только Ташкент - 230 тыс.) и 1,5 миллиона беженцев.
В январе 42-го женщины Ташкента выступили с обращением ко всем женщинам Узбекистана проявить материнскую заботу об эвакуированных. Откликнулись тысячи.
О подвиге семьи Шамахмудовых в Узбекистане известно буквально каждому. Кузнец Шаахмед Шамахмудов и его жена Бахри Акрамова взяли на воспитание 15 осиротевших детей, среди которых были русские, белорусы, молдаванин, украинец, латыш, казах, татарин и т.д.
Семье поставлен памятник на въезде в Ташкент.
Дина Рубина, «На солнечной стороне улицы». Художественную ценность романа писательницы из Иерусалима ташкентского происхождения здесь не обсуждают, этот отрывок – штрих к жизни города в страшные годы войны:
«…в Ташкенте я был только в детстве, в эвакуации, а потом вернулся в Саратов, я все же считаю себя вправе тоже "подать голос". Так что вот, посылаю запись...
... Я-то помню кое-что из того времени, хотя был совсем пацаном... — так, картинки отдельные. Представьте, что на некий азиатский город сваливается миллион вшивого, беглого оборванного люда... На вокзал прибывают эшелоны за эшелонами, город уже не принимает. И это разносится по вагонам, люди передают друг другу: "город не принимает... не принимает... не дают прописку".
И все-таки горемычные толпы вываливались из поездов и оставались на привокзальной площади, расстилали одеяла на земле и садились, рассаживались целыми семьями в пыли под солнцем. Ступить уже было негде, приходилось высматривать — куда ногу поставить... А прибывали все новые, новые оборванцы... бродили по площади, встречали знакомых, спрашивали друг друга: "Вы сколько сидите?" Узнавали новости о близких, приходили в отчаяние... И все-таки сидели...»
«Из большой и горластой семьи Щегловых … в живых после блокады остались восьмилетняя Катя и брат Саша. В армию Сашу не брали из-за эпилепсии. Их эвакуировали в Ташкент... И здесь Сашу и умирающую Катю взяла к себе на балхану узбечка Хадича.
... Хадича, маленькая проворная женщина, подвязав с утра косынкой седые жидкие косицы, целый день бесшумной юлой крутилась по утоптанному, чисто выметенному дворику.
А Катя умирала...
Истонченный блокадным голодом желудок отторгал пищу. Девочка лежала на цветастых курпачах, расстеленных на балхане, и молча глядела в теплое узорное небо, сквозившее радужными снопиками сквозь листья чинар. Виноградные лозы оплетали деревянные столбы балханы. Настырный ветерок трепал на плоских крышах алые лепестки маков... Где-то во дворе, с курлыкающим ровным звуком день и ночь вдоль дувала катился арык...
…Хадича несколько раз поднималась на балхану, смотрела на девочку, качала головою и бормотала что-то по-узбекски. Под вечер, завернув в головной платок сапоги старшего сына, Хикмата, ушла, и вернулась через час без сапог, осторожно держа обеими руками пол-литровую банку кислого молока.
— Кизимка, бир пиалушка катык кушай, — озабоченно приговаривала она, натряхивая в пиалу белую комковатую жижу.
— Оставьте ее... — угрюмо простонал Саша, — все равно вырвет...
И тут лицо тихой Хадичи изменилось: она тонко и гневно закричала что-то по-узбекски, даже замахнулась на Сашу худым коричневым кулачком, сморщенным и похожим на сливу-сухофрукт.
Осторожно подложив ладонь под легкую Катину голову, приподняла ее и поднесла к губам девочки пиалу. Катя потрогала губами прохладную кисловатую массу, похожую на жидкий студень из клея, а еще на довоенный кефир... послушно отхлебнула и потянулась — еще.
Хадича отняла пиалу, покачав головой: нельзя сразу. Весь вечер она просидела возле девочки, разрешая время от времени делать два-три глотка...
На другой день размочила в оставшемся молоке несколько кусочков лепешки и позволила Кате съесть тюрю.
…Саша уже не плакал. Он бегал к колонке за водой, раздувал самовар, помогал у тандыра, подметал двор, и Бог знает — что еще готов был сделать для этой женщины, для ее четверых, тоже хронически голодных, смуглых, точно сушеных, ребятишек.
Двое старших сыновей Хадичи постигали правила русского языка в окопах Второго Украинского фронта, муж давно умер...
…Дня через три Катя уже сидела во дворе на большой квадратной супЕ, свесив слабые тонкие ноги, опираясь спиною на подоткнутые Хадичой подушки, и глядела с тихим удивлением на крикливые игры ее черноглазых детей. Говор ей был непонятен, а игры — понятны все...
…С того военного лета этот город, эти узбекские дворики с теплой утоптанной землею, эти сквозистые кроны чинар, погруженные в глубину неба, означали для нее больше, чем просто — жизнь; все это было жизнью подаренной…».
Но спасение славянского генофонда – не единственная заслуга Узбекистана.
Основная часть промышленности республики также была переведена на производство вооружения и военной техники. Оружие, произведенное в Узбекистане, сыграло огромную роль в разгроме фашистов.
Из Узбекистана на фронт были направлены 2100 самолетов, 17342 авиамотора, 17100 минометов, 27 тыс. запчастей для противотанковых орудий, 60 тыс. боекомплектов химической защиты, 22 млн мин, 560 тыс. снарядов, 2 млн 318 тыс. авиабомб, 1 млн гранат, 330 тысяч парашютов, более 100 км стальных проводов, полевые радиостанции, более 3 млн радиоламп для танков и самолетов, 5 бронепоездов, 18 военно-санитарных и банных поездов.
С самых первых дней войны Узбекистан занял передовые позиции в экономическом обеспечении обороны. На фронт были отправлены 7,5 миллионов гимнастерок, 2.640 ватных телогреек, более 2 млн пар сапог и ботинок.
Ташкентский текстильный комбинат произвел для фронта 410 млн метров тканей. Постоянно отправлялись и продукты питания: более 82 млн пудов зерна, 231 тыс. центнеров риса, более 480 тысяч тонн картофеля и овощей, 1000 тонн бахчевых культур, фруктов и сухофруктов. Из республики были вывезены на фронт 59 тысяч голов лошадей.
За четыре годы войны Узбекистан сдал государству 4,8 млн тонн хлопка-сырца.
Узбекистан трудился не покладая рук, но не только.
Накануне войны, в 1941 году, в Узбекистане проживало 6,5 млн человек, половина из них – старики и дети. На фронт было отправлено 1,5 млн бойцов, практически половина населения, способного взять в руки оружие. С войны не вернулись 420 тысяч человек, 640 тысяч получили ранения. 120 тысяч воинов награждены боевыми орденами и медалями, 338 удостоены звания Героя Советского Союза, 53 стали кавалерами Орденов "Славы".
Узбекские воины отличились героизмом уже в первые дни нашествия врага, при защите Брестской крепости. Они стояли насмерть под Москвой – в рядах прославленной панфиловской дивизии было 180 воспитанников Ташкентского пехотного училища; в кавалерийских корпусах было много узбекистанцев, впоследствии награжденных высокими наградами за боевые заслуги. Среди защитников Москвы были и дочери узбекского народа, девушки-узбечки были неоднократно отмечены боевыми наградами.
Воины-узбекистанцы участвовали в обороне Киева, Смоленска, Одессы, Севастополя, Курска, Сталинграда, других городов. Форсировали Днепр, освобождали все европейские города, 1706 человек штурмовали Берлин.
Военные училища Среднеазиатского военного-округа, в том числе Ташкентское пехотное училище имени В. И. Ленина (созданное ещё в 1914 году), дали фронту несколько тысяч офицеров.
Сегодня в республике оказывается огромное внимание бывшим фронтовикам, а также тем людям, которые самоотверженно трудились в тылу.
9 Мая объявлен Днём памяти и почестей.
На Площадь Памяти со священным образом Скорбящей Матери приезжают со всех концов республики, чтобы отдать дань благодарности Героям, свершившим ратный подвиг, отыскать в Книге Памяти имена близких людей, не вернувшихся с войны, и ещё и ещё раз поклониться их памяти...
Здесь в период ВОВ хоронили фронтовиков, скончавшихся в Ташкентском военном госпитале от тяжелых ранений и болезней, полученных на фронте. По предварительным данным, всего похоронено более 1200 воинов.
В послевоенный период на кладбище, на аллее Героев Советского Союза, хоронились Герои, проживавшие в Узбекистане. На могилах воздвигнуты бронзовые бюсты.
К мемориалу ведет аллея мраморных постаментов с названиями городов - героев. Под каждым из них лежит горсть земли, привезенная из указанного на постаменте города.
Каждый год 9 мая у мемориала проводятся праздничные мероприятия. Участвуют отборные части узбекистанской армии, военный оркестр, тысячи жителей и гостей города.
В своих воспоминаниях о ташкентской эвакуации Анна Ахматова, отмечая самоотверженность и доброту узбекистанцев, писала: "Хочется верить, что этого никто никогда не забудет...".
Следующая публикация
Нет комментариев