В конце зала ожидания пригрелась старушка. Вся в черном. Сухонькая. Сгорбленная. Рядом лежит узелок. В нем не было еды – иначе старушка в течение суток коснулась его хотя бы раз. Судя по выпирающим углам узелка, можно было предположить, что там лежала икона, да виднелся кончик запасного платка, очевидно, «на смерть». Больше ничего у нее не было. Вечерело. Люди располагались на ночлег, суетились, расставляя чемоданы так, чтобы обезопасить себя от недобрых прохожих. А старушка все не шевелилась. Нет, она не спала. Глаза ее были открыты, но безучастны ко всему, что происходило вокруг. Маленькие плечики неровно вздрагивали, будто зажимала она в себе какой-то внутренний плач. Она едва шевелила па
Ехала я сегодня утром на работу, ехала какая-то вся без настроения, опаздывала. И тут в маршрутку заходит дедушка, старенький такой, с палочкой, насчитывает мелочь, и передает водителю со словами "Вот, я не пересчитал, держи я на следующей выхожу". Я уже думала, что ему не хватает денег, и водитель начнет ругаться, решила достать денежек и добавить. Как случается неожиданное для меня. Водитель протягивает руку с его деньгами обратно, и говорит: "Да ладно, бать, забери деньги, оставь себе, тем-более ты выходишь на следующей". Дедушка был в шоке, забрал деньги, проговорил тихо-тихо "спасибо". А перед выходом снова, сказал ему спасибо, а водитель в ответ: "Да не за что, бать, здоровья тебе креп