Кот, словно подтверждая слова гостьи, вдруг зашипел, выгибая спину, и боком, осторожно передвигая лапы, пошел войной на нарушительницу спокойствия.

- Вот! – торжествующе ткнула пальцем в кота Тамара, и невольно попятилась. – Что я говорила?!
Зинаида охнула, и окликнула своего защитника:
- Артист, милый, не надо! Все хорошо!
Кот обернулся, посмотрел на хозяйку, и вдруг остыл. Вернулся к ногам Зинаиды, и осторожно толкнув боком больную, уселся рядом с хозяйкой, давая понять, что все равно начеку.
- Бандит! – фыркнула Тамара, с опаской обходя кота. – А ты его жалеешь!
- Должен же кто-то его жалеть? – вздохнула Зина.
Артист в ее доме появился три года назад. Время это для Зинаиды было темное, непростое. Не успела она попрощаться с мужем, как ушел из жизни единственный сын, и Зина осталась совсем одна, не считая сестры, и пары-тройки приятельниц. Подруг у нее никогда не было.
Была Тамара. Сестра.
Тома была старшей. Разница в возрасте у сестер была небольшой, но родители, воспитывая девочек, всячески подчеркивали:
- Томочка у нас старшенькая! Очень ответственная девочка! Что угодно доверить можно и не сомневаться – сделает все правильно и в срок! А Зиночка… Зиночка – наш ангел! Маленькое утешение души. Чудо-ребенок! Но так рассеянна… Просто беда!
Девочки росли в полной уверенности – Тамара умная, красивая и вообще звезда, а Зина – растяпа, но любимая.
- За что тебя родители хвалят? Не понимаю! – обижалась Тома, когда Зина приносила из школы дневник с хорошими отметками. – Учиться, как следует, это нормально! За что здесь хвалить?!
- Томочка, но я же не такая умная, как ты! Это у тебя одни пятерки. А у меня всякого хватает.
- Вот именно! А они тебя хвалят! – дулась Тамара, а Зина таила улыбку, стараясь не раздражать еще больше сестру.
Блестяще окончив школу, Тамара поступила в университет, и почти перестала появляться дома.
- Как дела, Томочка? – ловила момент Зина, чтобы узнать, что творится в жизни сестры.
- Идут! Жаль только, что медленно. Мне бы времени в сутках побольше!
- Зачем? На учебу не хватает? – заботливо спрашивала Зина.
- Какая там учеба?! – фыркала в ответ Тома. – Личной жизни не хватает! Как тут познакомиться с хорошим парнем, если носишься, как ведьма, круглыми сутками, думая о том, что без базы карьеры не сделать?!
- Ой, Тома! Я об этом как-то не подумала…
- А ты вообще, когда и о чем думала, маленькая? – смеялась Тома, не обращая внимания на то, как ее слова обижают сестру. – Это же взрослые дела. Не для таких малышек, как ты!
Зина уходила от разговора, прятала обиду, и тихо радовалась за сестру, когда у той что-то получалось так, как хотелось. Звезда должна была сиять. И только так. А Зине оставалось лишь любоваться этим светом.
К окончанию университета Тамара все еще была одна. Парни обходили ее стороной, опасаясь бойкого характера и злого язычка. И никакие уговоры мамы смягчить свой нрав хоть немного, не помогали.
- Мама, я не понимаю, чего ты хочешь от меня?! Чтобы я, как тургеневская барышня сидела в углу и практиковала «в угол, на нос, на предмет»?! Глупость какая! Это оставьте Зинаиде! Не в моем стиле!
- Доченька, да никто же от тебя не требует менять характер от и до! Ты просто будь чуть помягче, что ли… Мальчикам это нравится.
- Ой, мама! Ну откуда тебе знать, что нравится современным юношам? Времена уже совершенно другие!
- Да? Ну, может быть, ты и права… Тебе виднее, Томочка…
Гром среди ясного неба грянул, когда Зинаида, которой все твердили, что высшее образование ей ни к чему, и лучше получить профессию, чем тратить время на глупости, привела в дом жениха.
- Знакомьтесь! Это мой Саша…
Александр покорил родителей Зины чуть ни с первого взгляда. Красив, умен, талантлив. Он был журналистом и делал свои первые шаги в карьере на телевидении. Шаги эти были весьма удачными, и Саша уже успел сделать себе, пусть и не очень громкое, но имя.
Но главным было то, что он без памяти был влюблен в Зину. Простую, ничем не примечательную, по мнению родителей и Тамары, Зину, которая училась в обычном техникуме.
Зинаиде всегда нравилось красиво одеваться и шить. Поэтому, и профессию она выбрала для себя такую, чтобы и себе, и людям.
- Зина, ну что это такое – портниха?! – Тамара была очень недовольна выбором сестры.
- Томочка, ну я же не такая умная, как ты. А красивую юбочку или кофточку не всякая сотворит. Мне хочется, чтобы люди вокруг меня были красивыми. Носили бы красивую одежду и радовались.
- Было бы чему! Зин, что у тебя за каша в голове?
- Не знаю. А только, платье, которое я тебе сшила, по-моему, получилось. Так, как надо!
- Кому надо?
- Тебе! Мне. Всем! Посмотрят на тебя, и скажут – ах, хороша! Разве, плохо?
- Мда… Кто-то в космос стремится, а сестра моя… Эх, Зина-Зина!
И опять Зинаида не понимала, чем не угодила сестре. Платье, как и другие наряды, созданные ее руками, Тамара носила с удовольствием. Зинаида не просто повторяла увиденное где-то. Она сама придумывала крой и фасоны. Сидела ночами, расшивая подол юбки сестры яркими цветами, а потом довольно улыбалась, когда видела, с каким удовольствием та крутится перед зеркалом.
Наряды Зинаиды были настолько хороши, что Тамару не раз спрашивали, где она купила платье или юбку, но та никогда не признавалась.
- Это секрет!
- Ясно. Значит, заграничные. Томка, откуда только? У тебя родственники дипломаты?
- Не скажу! Это тайна! И не моя! – темнила Тамара, а сама втихаря гордилась тем, что ее сестра имеет такой успех.
Но появление Саши в жизни Зинаиды для Тамары стало ударом.
Как?! Как так получилось, что та, у которой не было ни образования, ни красоты особой, вдруг стала невестой раньше, чем Тамара?! Невозможно!
На свадьбе сестры Тома сидела с каменным лицом. Друзья и родня не могли понять, что не так. Зина, в платье, созданном собственными руками, была настолько хороша, что чуть не впервые, ее заметили и оценили.
- Красавица! И паренек у нее тоже хорош! Не пара, а загляденье! Пусть счастливы будут!
Наверное, впервые в своей жизни Тамара узнала, что такое зависть. Мелкими острыми зубками та пробила себе дорогу к ее сердцу и принялась вить себе там гнездо.
Жених у сестры красивый? Отлично! А у тебя вообще никого!
Родители глаз с Зинаиды не сводят и тихонько шепчутся о том, что рады будут внукам? А тебе это вообще не грозит! Какие там дети?!
Зинаида сияет, словно твой свет к ней перешел и теперь она звезда, а не ты?! Так тебе и надо! Кому-то все, а тебе – ничегошеньки!
До конца свадебного банкета Тамара не досидела. Удрала потихоньку, и уехала домой, где до самого прихода родителей выла волчицей, вцепившись зубами в угол подушки и проклиная свою незадавшуюся жизнь.
Но стоило появиться на пороге бывшей детской матери, как Тамара собралась и взяла себя в руки.
- Доченька, ты в порядке?
- В полном! Не беспокойся!
Замуж Тамара вышла через полгода. Можно сказать, за первого встречного. Ее муж был гораздо старше, немного лысоват, полноват и весьма умен. Он с ходу сумел разгадать, что нужно Тамаре от этого брака.
- Я готов дать тебе то, чего ты хочешь. Но это будет обоюдный договор.
- Условия?
- Ты рожаешь мне ребенка. Возможно, двух. Занимаешься карьерой. Это я обеспечу. Няня, домработница – все, что скажешь. Я гарантирую тебе, что у меня не будет любовницы и тебе никогда не придется переживать о своем здоровье. От тебя же требуется немного – безусловная верность. Я не потерплю измены. А также, у меня должен быть стол, постель и уют в доме. Никаких пререканий и спокойная атмосфера, позволяющая мне сосредоточиться на основных задачах. Это понятно?
Тамара даже раздумывать особо не стала:
- Приняты!
Как ни странно, но этот договорной брак оказался весьма удачным и крепким. Да, в нем не было нежности, которая царила в семье Зинаиды и Александра, где все дышало такой любовью, что всякий, пришедший в их дом, невольно начинал улыбаться. В браке Тамары было спокойствие и твердая уверенность в завтрашнем дне.
Сына, а потом и дочь, она подарила мужу в полном соответствии с договоренностями. Дети росли под присмотром няни. Их время было расписано буквально по минутам, спланированное Тамарой так, чтобы отпрыски росли образованными и, по возможности, воспитанными. Ей заниматься воспитанием детей было особо некогда. Диссертация, работа, светские приемы, на которых Тамара неизменно блистала, все так же держа в тайне то, откуда берутся ее наряды.
А Зинаида никуда не спешила. В смутные девяностые шила на дому. Ее передавали из рук в руки клиентки, шепотом сообщая новеньким адрес.
- Портниха просто от Бога! Но почти не берет новых клиентов. Своих хватает!
- Так уж хороша?
- Невероятно! Ты мое розовое платье видела? Это она!
- Не может быть! Я думала, что это что-то дизайнерское!
- Ой, можно подумать, знаменитые дизайнеры не так начинали! Тоже шили на коленке! И Зина поднимется, если не побоится! Вот увидишь!
Среди клиентов Зинаиды были и жены скороспелых олигархов, и депутаты. Она обшивала добрую половину Останкино, и Большого театра. И ни разу не повторилась, прекрасно понимая, какой может быть скандал, если на одном мероприятии вдруг встретятся те, кто доверил ей создание своего гардероба.
Когда все более-менее улеглось, Зинаида открыла небольшое ателье, которое быстро превратилось во что-то вроде модного салона. Здесь собирались, чтобы наладить полезные связи и просто посплетничать, и в то же время, была возможность прийти незамеченным и уйти ни с кем не здороваясь. Помещения на первом этаже небольшого старинного особнячка, которые нашла для сестры Тамара, были переоборудованы и устроены так, чтобы всем было комфортно и приятно.
Тома же закупила нужное оборудование, дав сестре заем, и приказала ей не беспокоиться о деньгах.
- Сочтемся!
Тамаре важно было дать сестре опору под ногами. Думая о том, как сложилась судьба Зины, Тамара корила себя за ту зависть, с которой она смотрела на семью сестры. Ей казалось, что именно она стала причиной того, что свет, который сиял в Зинаиде так долго, почти погас. Глядя на своих здоровых, крепких детей, Тамара готова была, как когда-то в юности, волком выть. Ведь, единственный сын Зины, ее долгожданный мальчик, о котором она так мечтала, родился больным.
Солнечный… Услышав от кого-то это определение, Тамара подхватила его, и, переиначив, называла сына сестры, не иначе, как Солнышком.
- Ты мой дорогой! Ты мой хороший! Солнышко мое! Я тебе подарки привезла! – здоровалась с племянником Тамара.
И ее встречали с такой открытой, доверчивой улыбкой, что хотелось перевернуть весь мир, только бы сделать жизнь этого ребенка счастливой.
- Томочка, ты моего Кирюшу любишь больше, чем своих детей! – Зинаида смотрела, как ее сын, который никого особо не подпускал к себе, обнимается с тетушкой. – Он тебя так ждал…
Это было правдой лишь отчасти, но Зине очень хотелось верить в то, что ее мальчик здоров…
А Тамара, понимая, насколько тяжело сестре, взяла на себя поиск няни и помогла с открытием ателье.
- Работай, Зина! Тебе это нужно! Сашка по командировкам мотается. Вы почти не видитесь. Зачем тебе дома куковать?
- Я не могу, Тома! У меня Кирюша!
- У тебя большое, просторное помещение. Оборудуй там детскую. Найми работников. Няню я беру на себя. Руководи! И Кирилл будет рядом, и ты довольна!
- Тома, милая, что бы я без тебя делала?
- А для чего еще сестра нужна? Ой, все! Не доводи меня до слез! Я сегодня почти час красилась! У меня встреча!
Так и жили.
Тамара следила за здоровьем сестры и племянника. Искала варианты и врачей. Кирюша рос болезненным. Шалило сердечко, не работали как следует внутренние органы.
- Тома, я не понимаю… - плакала Зина в те редкие минуты, когда они с сестрой оставались наедине. – Что не так я сделала, что моему мальчику досталось все это?!
- Ничего, родная! Ты здесь ни при чем! Это… Судьба, если хочешь! Она, злодейка, решила подкинуть тебе такое испытание. Но ты не реви! Мы справимся! Кирюшка, конечно, никогда не будет здоров. Давай, без иллюзий. Мы с тобой это понимаем. Но сделать так, чтобы он был спокоен и счастлив – мы можем, Зин. А что еще человеку надо? Семья, тепло, забота и любовь. Это мы можем ему обеспечить?
- Наверное, можем…
- Значит, надо сделать, а не слезы точить! Я еще одного невролога нашла. Говорят, светило! Очередь, правда, как за мойвой, но это все мелочи! Я уже записала Кирюшку. Посмотрим, чем это светило сможет нам помочь.
- Тома…
- Молчи! Чаю мне налей еще! И бутерброд какой-нибудь дай! У меня с утра маковой росинки во рту не было.
Муж Тамары к ее заботе о племяннике отнесся с пониманием.
- Жаль, что нельзя толком ничего сделать для мальчишки. Уверен, что ты и звезду с неба достала бы, если бы понадобилось. Если что-то нужно – обращайся! Я помогу.
Для Тамары эти, в сущности, скупые слова, значили очень много. Она уже поняла, что мужа любит. Не той оголтелой любовью, какая бывает лишь в юности, а совершенно иным, взвешенным, уверенным в себе, чувством, которое дается лишь тем, кто ждет и верит.
Росли дети, старели родители, а между сестрами больше не было недопонимания или зависти.
С кем еще делиться проблемами, как не с сестрой?
Не только Тамара оказывала помощь Зинаиде. Узнав от сестры, что у ее мужа неприятности по службе, Зинаида попросила Александра сделать все, чтобы разобраться с этим вопросом. Расследование было долгим и тяжелым, и лишь много лет спустя Зина узнала, что оно чуть было не стоило жизни ее любимому, но истина была установлена и Тамара коротко, но веско поблагодарила сестру:
- Ты не знаешь, Зина, что вы с Сашкой для меня сделали! Но я обещаю – ни ты, ни твоя семья никогда и ни в чем не будете нуждаться, пока я жива.
Слово свое Тамара сдержала.
Она была рядом с сестрой, когда болел Александр. Он уходил медленно, угасая на глазах любимой жены, которая старалась держаться, но выла, как сестра когда-то, уткнувшись в плечо Тамары:
- За что?! Почему?! Он же еще такой молодой!
Стоя рядом с сестрой плечом к плечу, Тамара помогла пережить ей эту потерю, день за днем напоминая о том, что сдаваться нельзя, ведь есть еще Кирилл.
А потом Тамара держала сестру в тот момент, когда сердце ее Солнышка остановилось навсегда. И они, вцепившись в друг друга не плакали, глядя на врачей, которые объясняли им причину произошедшего, совершенно сухими глазами. А потом, уйдя из клиники, забыв о машине, пешком прошагали через весь город, держась за руки и не проронив ни слова.
- Желтую футболку и красные кроссовки…
- Да…
Им не было нужды объяснять друг другу, что это значит. Она провожали своего ребенка и хотели, чтобы все было так, как ему бы понравилось…
После ухода сына Зинаида резко сдала. Она работала на автомате, почти все переложив на плечи подчиненных. Не раз Тамара, заглянув в ателье к сестре, видела, как та сидит над планшетом, уронив руки и не в силах нарисовать даже коротенькую линию, не говоря уже об эскизе.
- Зиночка…
- Я сейчас… Я только немножко отдохну, ладно? – поднимала на сестру пустые, без малейшей искорки, глаза Зинаида.
- Так нельзя! – Тамара готова была разреветься.
- Мне уже все можно… - грустно улыбалась в ответ на волнение сестры Зина. – Теперь уже все…
Переломным моментом стал тот день, когда в ателье пришел кот.
Откуда он взялся, ободранный, грязный, с порванным ухом, никто не знал. Улица была проезжей, людной, и кошки там попадались редко.
Кот сунулся было в двери, но его поспешили прогнать.
- Куда ты! Брысь отсюда!
И тогда кот сделал единственно возможное, что спасло бы его. Он лег на верхнюю ступеньку крыльца, свесил лапы и голову с края, и прикинулся ветошью. Именно в таком виде застала его Зинаида, которая приехала в тот день в ателье позже обычного.
- Девочки, что это?! – удивленно разглядывала она мастерски разыгрывавшего свою роль кота.
- Кот, Зинаида Тимофеевна! Пришел, разлегся, и не хочет уходить!
- А он живой вообще? – Зинаида осторожно тронула туфелькой кота, лежавшего нас ступеньке.
В ответ на этот не слишком вежливый жест кот приоткрыл глаз, вздохнул совсем по-человечьи, и вывалил язык, словно говоря:
- Что ж вы делаете, люди вы недобрые?! Помираю я! Чесс слово! Вот-вот и не останется от котика ничего! Даже памяти! Потому, как и имени-то у меня нет, и голодный я весь уже неделю, не меньше! А все – вы! Нет в вас ни жалости, ни чести!
Зинаида, наблюдая за котом, впервые за долгое время улыбнулась:
- Ох, и артист! Девочки, вы посмотрите, как исполняет! Станиславский бы удавился от зависти! Ладно! – сменила она гнев на милость. – Идем! Будет тебе и обед, и ласка.
Она сгребла кота со ступеньки, осмотрела, и покачала головой:
- Нет! Тут сначала в ветеринарную клинику! Ухо мне твое не нравится. Да и вообще…
Кот возражать не стал. Смирно сидел на переднем сиденье Зинаидиной машины по дороге в клинику, спокойно дался в руки врачам, коротко рявкнув на них только раз, когда укол оказался слишком уж болезненным. Милостиво соизволив принять из рук Зинаиды выданную награду в виде паштета, гордо прошествовал сам вслед за теперь уже хозяйкой прочь из клиники.
- Что ж… Никогда у меня котов не было. Как договариваться будем, Артист?
Кот изобразил Сфинкса, невозмутимо пялясь на проезжающие мимо машины, и Зинаида снова улыбнулась:
- Понятно! Поладим. Посмотрим теперь, одобрит ли тебя Тамара…
Тамара кота, разумеется, не одобрила. Но только с виду. Она гоняла Артиста, с радостью замечая, как на ее критику реагирует Зинаида. Вновь во взгляде сестры ей чудился огонек. Зина снова была кому-то нужна до такой степени, чтобы забыть о себе и сделать все, чтобы рядом с нею было хорошо и комфортно.
- Зина, он странно на тебя смотрит!
- Тома, пусть! На меня сто лет никто так не смотрел!
- Как?
- С любовью!
- Он прохиндей! Он тебе врет!
- Ну и пусть! Зато он греет мне больные ноги, когда я ложусь отдыхать вечером и смотрит со мной кино. Представляешь! Вдумчиво так пялится в экран, как будто что-то понимает!
- Сама виновата! Не бы назвать Мурзиком или Барсиком! Что это за имя для кота?! Артист!
- Оно отражает его суть! – смеялась Зинаида, а у Тамары теплело на сердце.
Ее сестра снова улыбалась! И за это Тома готова была простить коту все, что угодно!
Но окончательно она приняла Артиста в тот день, когда чуть не потеряла Зину.
Это был выходной. Суббота. О встрече Тамара с сестрой не договаривались. Просто оказавшись неподалеку от ателье, Тома решила заглянуть туда на удачу. Мало ли? Вдруг сестра засиделась допоздна с очередным заказом? После появления в ее жизни Артиста, Зинаида снова начала работать. Ее платья и костюмы по-прежнему пользовались бешенной популярностью и даже некоторая смена цветовой гаммы и стиля не помешала клиенткам Зинаиды выстроиться в очередь за новой коллекцией, над которой та работала.
В ателье горел свет, и Тамара открыла дверь своими ключами.
- Зина, Зиночка! Я пришла!
Рыжая молния кинулась ей под ноги, и Тамара взвыла, когда кот вцепился в ее лодыжку, порвав чулки:
- Артист! С ума сошел?! Ты что творишь?!
Кот выглядел странно. Тамара даже попятилась, когда разглядела, как горят глаза у хвостатого.
- Господи, ты бешенный что ли?!
Она схватила со стола для раскроя длинную линейку и готовилась уже огреть кота ею хорошенько, когда Артист вдруг жалобно мяукнул, и заметался между Тамарой и дверью, ведущую в бывшую детскую Кирилла, которую Зинаида так и не нашла в себе сил переделать в еще один зал для клиентов.
- Что там?! – почему-то шепотом спросила Тамара у кота. – Зина где?!
Она кинулась к двери, мгновенно и напрочь забыв о коте, и ахнула, увидев, что сестра лежит на полу, сжимая в руках фотографию сына.
- Зина!
Скорая, больница, почти сутки реанимации…
Тамара ходила по коридорам, не в силах успокоиться, и молилась, так как умела, не зная ни слов, ни правил:
- Не забирай! Оставь мне ее! Пусть живет!
Уже потом она узнает, что Артист также будет бегать по комнате, в которой его запрут помощницы Зинаиды, оглашая ателье странным утробным криком, который слышали от него только тогда, когда кот звал свою хозяйку. И лишь когда Зинаида очнулась, кот успокоился, свернулся калачиком в углу комнаты, и, отказавшись от еды, согласился на воду.
Выписывали Зинаиду через три недели.
- Тома, сначала в ателье!
- Зин, зачем?! Я сама привезу к тебе этого обормота хвостатого!
- Нет! Я хочу его видеть!
Зинаида с трудом поднялась по ступенькам, и девушки, которые ждали ее возвращения рассмеялись, увидев, как рыжее пламя пронеслось по коридорам, завилось у ног хозяйки, обнимая их лапами, и замурчало так громко, что даже Тамара не выдержала:
- Ох, Артист!
Зина подхватила на руки кота, погладила давно зажившее ухо, и призналась:
- Он звал меня, Тома. Я его слышала… Сначала его, а потом тебя. Тогда, перед больницей. И там тоже…
- В смысле, там?!
- Не знаю я, как объяснить. Был голос Саши, потом Кирилла, но их перебил кот… И дальше я слышала только его… А потом снова пришла ты…
- Как странно… - Тамара не знала, что сказать.
Зато, похоже, знал Артист. Он тронул лапой за подбородок хозяйку, ласкаясь, глянул на Тамару, и уютным калачиком свернулся на руках Зинаиды, окончательно успокоившись.
- Мне кажется, меня только что признали годной, - Тамара невольно улыбнулась. – Не знаю, правда, в чем. Но одобрили…
Артист приоткроет глаз, стрельнет зеленой искоркой, и замурчит громче, гоня печали и обещая покой. И Зинаида снова улыбнется, радуя сердце сестры.
Ведь, что, в сущности, человеку надо? Близкие рядом и покой в душе.
Так мало… Так много…
Автор: Людмила Лаврова. Группа Жизненные истории
Если Вам нравятся истории, присоединяйтесь к моей группе: https://ok.ru/lifestori (нажав: "Вступить" или "Подписаться")
ТАМ МНОГО И ДРУГИХ ИНТЕРЕСНЫХ ИСТОРИЙ
Ваш КЛАСС - лучшая награда для меня ☺Спасибо за внимание❤