Серый

(Книга Лешего, часть третья)
Вновь иду тропой лесною,
Слушать мудрые слова.
Вот поляна, та, с избою
И ушастая сова.
Филин глянул с укоризной,
Поприветствовав – Угу!
С интонацией капризной,
Может нет, я не пойму.
Леший двор подмёл от снега,
Вход украсил мишурой.
В гости ждёт какого друга,
Ну, сова, секрет открой.
Филин всё «Угу» с насеста,
Постучал, ответа нет.
Значит далеко от места,
Службу правит лесной дед.
Скуку ожиданья скрасить,
Вышел к речке на утёс.
Всё надеялся услышать,
Воет, нет ли, серый пёс.
Звон по лесу бубенцовый,
Топот кованных копыт.
Это кто такой фартовый,
Тьму лесную ворошит.
Тройка вынеслась к поляне,
Снег метелями за ней.
Развернулись чудо сани,
В храпе вороных коней.
Дед Мороз весёлым взглядом,
Глянул в душу с облучка.
За спиной, в тулупах, рядом,
Два знакомых старичка.
Дед ступил ногой на землю
– Здравствуй молодец, ты чей?
Я застыл, словам не внемлю…
Леший вышел из саней.
Следом в ворохе тулупа
– Что ты сразу – Чей? Да кто?
Заморозил нас до трупа
– Выпал дедушка Пихто.
Там, потом, внутри избушки,
Познакомишься в тепле.
Чаю с мёдом по три кружки,
Ну и что там на столе.
Мне сначала показалось,
Что в санях комок волос.
Уши, морда приподнялись,
Вышел рослый, серый пёс.
Во, видал, каков детина
– Леший холку потрепал.
Северной породы псина,
Злой судьбой сюда попал.
Привезли мальцом, продали,
В тесноте вольера жил.
А потом взашей прогнали,
Как кого-то укусил.
Лес, уклад его не знает,
Где и как, чего добыть.
Две недели голодает,
Тут осталось только выть.
Ничего, поедет с Дедом,
Тот его определит.
Ну пойдёмте, чаю с мёдом,
Самоварище кипит.
За столом, в тепле избушки,
Шёл неспешный разговор.
У порога, волк, из плошки,
Доедал мясной кондёр.
Ну, наелся бедолага?
Собираемся, пора.
Нам не близкая дорога,
В глушь тайги, на севера.
Там в пещере, местный Леший,
Жизнь отшельника ведёт.
Под его надзором серый,
До весны не пропадёт.
За порогом попрощались,
Волк прилёг в санях у ног.
Кони с места резво взялись,
По снегам лесных дорог.
Леший, долго будут ехать,
Всё ж не близок путь в снегах.
– Чашку не успеешь выпить,
Три бурана в постромках.
Только с виду вороные,
Дикой силищи ветра.
Вихри вольные, шальные,
Свирепейшего нутра.
Ну, пойдём листать страницы,
Нынче снова до зари?
Дал мясца ушастой птице,
Ты дружок вокруг смотри.
Дед Пихто в тепле сомлевший,
Спит у печки на скамье.
Вытирая лоб вспотевший,
Шепчет что-то сам себе.
Там, Никто уснул за печью,
За компанию с дружком.
Только веселил всех речью,
А уже храпит баском.
Что же друг, за дело сядем,
Чай по чашечкам налей.
«Шас» закладочку достанем,
Наливай погорячей.
Сколь я помню, тигра взяли,
Сивояр сразил стрелой.
Волки Серого стояли,
Изготовясь в смертный бой.
Ну так вот – талмуд листая,
Леший чаю потянул.
– Серый, я насколько знаю,
Там остаться не рискнул.
Перевёл семью в чащобу,
Где в овраге бурелом.
Молодым волкам в учёбу,
Обустроить новый дом.
В новых зажили пенатах,
Старый сохранив уклад.
Дни листаемы в заботах,
Потекли и Серый рад.
В осень, к холодам поближе,
Забрели на островок.
По болотной идя жиже
– Запах, говор и дымок.
Шалаши, навес, землянка,
Под большим котлом костёр.
По всем правилам стоянка,
Человек устроил двор.
Ну, устроил и устроил,
Занят отчий островок.
Кто бивак здесь обустроил,
Зверю это невдомёк.
Стая отошла к опушке,
Тянут сытный, дымный дух.
Вдруг – не время для кукушки,
Три ку-ку… доносит слух.
Кони из лесу на остров,
На себе несут людей.
Волки чуют очень остро,
Кто есть кто и кто злодей.
Не ошиблись в этом звери,
В лес пришёл разбойный люд.
От кого замки на двери,
Не спасут – хитер и лют.
Рыщут стаями по миру,
С деревень взимая дань.
Уподобившись вампиру,
Рвут клыками глухомань.
Зверю с татем не сравниться,
В ненасытности утроб.
Рвёт, куда смог дотянуться,
Выползая из трущоб.
Нравы тех времён жестоки,
Всяк мечом и силой брал.
Шлялись по земле ватаги,
Из людишек, кто удал.
За проезжими купцами,
Их охотный интерес.
За товаром, кошельками,
Что имеют больший вес.
Две деревни разорили,
Что им, слово не закон.
Кто с мечом, того побили,
Остальных свели в полон.
Стоном плач на пепелище,
Крутит смерчем дымный прах.
Глотку сжал в своей ручище,
Тёмной силы демон – Страх.
Страх гуляет, сея слухи
– Тати, мол, не из людей,
Злобные лесные духи,
Мира сумрачных теней.
Не берут клинки и стрелы,
И копьём с коня не сбить.
Оттого жестоко-смелы,
Что не взять и не убить.
Серый, лёжа меж волками,
Вдруг услышал тихий зов.
Кто-то скрытый меж стволами,
Кличет тайно от воров.
Встал вожак, за ним вся стая,
Тоже слыша голоса.
Зов стелился нарастая,
Наполняя все леса.
Тоном низким и тягучим,
Пробирая глубь души,
Лился зов песком зыбучим,
В полутьме лесной глуши.
В повеленьи рока, волки,
Без дороги, на пролом.
Скаля пасти, дыбя холки,
Шли за серым вожаком.
Шли, того не понимая,
Кто, куда, зачем зовёт.
Лишь, инстинктом принимая,
Путь, в который их влечёт.
Голос вывел на поляну,
Там, где камни-голыши.
В седины одет сутану,
Дед сидит на пне в тиши.
Это где-же я в сединах?
– На скамье проснулся дед.
Ты, в каких меня картинах…
Что читаешь, краевед?
То, про Серого рассказы…
– Было дело, ох давно!!!
Каковы судьбы проказы,
Мы с Никто там, за одно.
Он тем зовом расстилался,
Волчьи кланы собирал.
Я через него общался,
Он зверью, что генерал.
Ну, мешаться вам не буду,
Может быть ещё посплю.
Ворошить времён громаду,
Я признаться, не люблю.
Дед зевнул, чай залпом выдул,
Лёг и сразу засопел.
Леший, во дедок то выдал
И подумать бы не смел.
Про Никто, ужели правда,
Что с волками речь ведёт.
Дед сквозь сон съязвил, мол, кривда
– Леший, никогда не врёт.
Тот листок рукой расправил
– Ну, так вот, пришли к нему.
Долго дед беседу правил,
Объясняя, что к чему.
А закончив – Ну, ступайте,
Помните, что надлежит.
Вся на вас надежда, знайте,
Вся ответственность лежит.
Вожаки, что псы, покорно,
Уводили семьи в лес.
План, составленный коварно,
Не узнает даже бес.
А в деревне Сивояра,
Всяк в радении своём.
Ждут купцов, продать товара,
С каждым наступившим днём.
Мёды, овощи, холстины,
От лесных щедрот дары.
Разной утвари из глины,
Предлагали гончары.
На обмен железо брали,
Украшенья, соль, масла.
Топоры из доброй стали,
К стрелам жала без числа.
Не проехать в их пенаты,
Что поделать, тут хоть плач,
На дороге супостаты,
Пешим, конному ли вскачь.
С той поры, как на болотах,
Поселился этот вор.
Мир живёт в одних заботах,
Уберечь живот и двор.
Деревенька, что в осаде,
За ограду никому.
Ночи напролёт в засаде,
Слушая ночную тьму.
Сивояр со старшим братом,
В ночь продрогли без костра.
На рассвете, как набатом
– Нет собак, ушли с поста.
Свистом звать, искать в чащобы,
На поляне – чудеса!
Супротив седой особы,
Восседают оба пса.
Дед седой, благообразный,
Строгий взгляд из-под бровей.
Разговор к собакам важный…
Дух лесной иль чародей?
Ааа…! Собачек потеряли?
Есть и с вами разговор.
Чтобы вы не прозевали,
Как придёт к деревне вор.
И они внимали слову,
Словно души затаив.
Как воров имать в облаву,
Дом и жизнь оборонив.
Под конец, как расставались
– Дед скажи нам, а ты кто.
Тот, глаза заулыбались
– Ну, так скажем, Дед Пихто.
Сивояр в деревню, с братом,
Всё не веря, словно в сон,
Но за псами шли намётом
– Жизнь поставлена на кон.
Во дворе мужей собрали,
Всех, малых и стариков.
Свою встречу обсказали
– Ночью бой, без дураков.
День за лес зарёй уходит,
Тьма ползёт, ни огонька.
Может быть не все увидят,
Утро нового денька.
Ждёт деревня супостата,
Тяжко тянутся часы.
Ждут тревожного набата,
Что дадут лесные псы.
Непроглядна тьма ночная,
До небес стоит стеной.
Тишину вдруг разрывая,
В десять глоток волчий вой.
Им откликнулись другие,
Поднялись в деревне псы.
Факела, костры большие,
Рог охотничий в басы.
Воры – три десятка конных,
На ладони, под стрелу.
Луки бьют в гостей незваных,
Валят в мокрую траву.
Крик, проклятия и стоны,
Свист стрелы и псовый лай.
Платят воры, жизней цены,
В окруженьи волчих стай.
Кто ещё в седле остался,
Позабыли про мечи.
Ужас смертный следом гнался,
По холодной тьме ночи.
Чем погоня завершилась,
Кто бы вздумал проверять.
Как там волки порезвились,
Недосуг про это знать.
Благо, что свои все целы,
Да дворы уберегли.
Мужики в стрельбе умелы,
Двадцать пришлых полегли.
Днём отправились ватагой,
Стан разбойный разорить.
Приступом, со всей отвагой,
Лихо злое истребить.
Но на острове пустынно,
Ни души, тюки добра.
Побежали спешно видно,
Только свет из-за бугра.
Всю добычу побросали,
Рухлядишко и припас.
То, что к сёдлам привязали,
Лишь бы конь не выдал, спас.
Был добыт трофей богатый,
Не за зря топтали лес.
Даже лось, самец рогатый,
Что подвешен под навес.
Серый, что же, что с ним стало,
Как сложилась их судьба.
Неужели так пропало,
То, что было, навсегда.
Если честно, я не знаю,
Чем закончилась та ночь.
Не одну, Дед, волчью стаю,
Людям приводил помочь.
Меж собою передраться,
Им ведь пара пустяков.
И к другим краям податься,
То, в характере волков.
Разговор меж них короткий,
Скидок нет на сумму лет.
Впереди, кто сильный, ловкий,
Стариков в природе нет.
Может ранен был в погоне,
Сталью сабли иль стрелой.
Лёг под ёлкою на хвое
И к утру нашёл покой.
Помнишь, ты писал про волка,
Про его последний сон.
Вот и Серый, как иголка,
Где-то канул в стог времён.
Года через три, на остров,
Серые пришли семьёй.
От землянки только остов,
Всё ровняется землёй.
Вновь в пещерке меж корнями,
Голос маленьких щенков.
Подрастает день за днями,
Пополненье у волков.
Дед очнулся, сел на лавке,
Чаю крепкого глотнул.
Долго мёд мешал по банке,
Хитро на меня взглянул.
Ну, историю дослушал,
Серый, да, тогда пропал.
Леший! Я медок докушал,
Ты б ещё чуток достал.
Дед, а со вчерашним волком…
Ты откуда про него.
Рассказал бы дело толком,
Что, зачем и для чего.
Расскажу, коль будешь в гости,
У собаки путь спроси.
Буду рад, приму по чести
И книжонку приноси.
Тут, Никто в углу проснулся
– Дед, а что же Сивояр?
Леший с мёдом возвернулся,
Вздул погасший самовар.
Сивояр, а что – работник.
В войске княжеском служил.
Воин, пахарь и охотник,
Жизнь достойную прожил.
Про него историй много,
Постепенно расскажу.
Пусть не судят больно строго,
Коль чего не так скажу.
Ночь, зима, тепло в избушке,
Свет свечи горит в окне.
Допиваю чай из кружки,
Да домой пора бы мне.
2018 год Владимир Деев