Посидели мы с отцом..Поговорили...
Олег Букач
— Всё, пап, не могу больше…
Уйду я от Лариски!.. – это он почти уже кричит, близко придвинувшись к отцу лицом.
А сидят они на кухне, и за окном – зима. Обычная, городская, почти сразу же после снегопада становящаяся опять старенькой, как бабка деревенская, донашивающая платки из серенького ситца.
Матери дома нет – к сестре старшей, прихворнувшей, поехала. Сказала, что у той, скорее всего, и заночует. Вот и пришёл он к отцу, чтобы поговорить. Без женщин, без их слезливых наставлений и горестных всхлипываний на тему «а как же семья… дети… квартира…».
Сидят с отцом, значит, уже второй час на кухне, вoдкy по-взрослому пьют. И беседуют, к
ЖДИТЕ ЗА ДВЕРЬЮ...
— Вам дальше нельзя, ожидайте за дверью…
Знакомая фраза? Мне – да. Я говорил её сотни раз, тысячи раз слышал, как говорят мои коллеги – медсестры, анестезиологи, помощники, ассистенты, когда осторожно плечом отодвигают встревоженных родственников, выстраивая между ними и святая — святых – оперблоком — защитную прослойку, тонкую, металлическую броню, которая будет на это время точкой консолидации всех взглядов, мыслей, прикосновений.
Что там? Как она? Как он? А вдруг? Нет, они профессионалы… А если… Я не успел ей сказать… Мы вчера не договорили…
— Ну что вы! Наши врачи – настоящие знатоки своего дела! Наберитесь терпения и ждите, — сочувственно улыбается Марина, наш стр
Он сам не знал куда ему идти.
Повздорили с супругой очень сильно.
Ещё вчера им было по пути.
Работа. Дом. Детишки. Всё стабильно.
За руль сейчас бы, мчаться по прямой,
Но незадача - выпил в баре с другом.
И день весь напряжённый был такой.
Лишь стрелки на часах привычным кругом.
Он просто шёл куда глаза глядят,
И думал: "Может нам с женой расстаться?
Каким холодным стал супруги взгляд!
Желания нет к ней снова возвращаться!"
Услышал звук. Похож на треск костра.
"Ещё кому-то дома не сидится.
Вернусь. Посплю в машине до утра..."
Его окликнул кто-то: - Что? Не спится?
- Не спится. - И замёрз видать немного.
Давай, скорее подходи к огню.
Моя палатка - чудная берлога.
- Я весь и так, как твой