Март. Луна, туман студёный. Вечер жгучий, как зимой. Пробираюсь, обнажённый, Огородами домой. Наконец, моя калитка. Пёс смущенно смотрит вниз. Пригласила в гости Ритка. Муж явился, как сюрприз. На печи душа воскресла. Завопила: "Не балуй!" Отморожу, думал, чресла За один лишь поцелуй.
Луна среди безмолвных туч Плыла, как бриг под парусами. А мне найти хотелось ключ К разгадке: что же между нами? Звонок в полночной тишине, Нарушив сон мой, стих мгновенно. Взбрело на ум зачем-то мне - Перезвонить, и непременно. О, как чудесен голосок Был у развратницы ретивой. Признаюсь честно - даже взмок От речи, пусть и неучтивой. Поговорить люблю и сам О ревматизме в непогоду. Известно много старикам, А не слыхал такого сроду. Жаль, оборвали разговор. Был номер платным и я в трансе. Дослушать рад бы сладкий вздор, Но минус триста на балансе...
Она сказать хотела "Да",
Произнесла зачем-то "Нет".
Скатилась сонная звезда,
Услышав девушки ответ.
Он уходил служить на флот.
Она стояла в стороне.
Ждала, что парень подойдёт.
Он помнил речи при луне.
Она считала - должен сам
Её ошибку разгадать.
А он доверился словам,
Что ждёт три года только мать.
Он не вернулся в отчий дом.
И маму вызвал в городок,
Чтобы она жила при нём.
Иначе сделать он не мог.
Мелькнули годы чередой.
И у кладбищенских оград
Свела судьба их - он седой,
И у неё не юный взгляд.
Он навестить решил родных,
Вот и приехал на погост...
Соединило чувство их,
Через разлуку бросив мост.
Отныне вместе навсегда,
Спустя десятки долгих лет
С минуты той, где вместо "Да"
Произне
Ночью стих птенец на ветке. Обезлюдел зоопарк. Загрустил в железной клетке Павиан по кличке Марк. Нелегко быть обезьяной. Все обидеть норовят. Вот вчера с ухмылкой пьяной Палкой ткнул дегенерат. На себя взглянул бы прежде. Как сказал один поэт - Хоть очки надень невежде, Всё равно в том проку нет.