Изжить бы всё, что высекла пером, чтоб ничего здесь не напоминало, как жжёт печаль, как ноет под ребром, бурлит в тисках сердечного канала её родное имя - синь небес, прозрачное, бескрайнее, живое. Она не возвращается к тебе, но прорастает по весне травою, зелёной дымкой обнимает лес, ложится лунным светом на подушку. Её стихи, что ты хранишь в столе, тебе нещадно вспарывают душу, и каждый раз всё глубже и острей её слова вонзаются под кожу. Болит закат, сжигая на костре последний шанс из прочих невозможных. Стереть бы дни, холодные, как сталь, отчаянно пропитанные ею. Но вот стихи - бери, дыши, листай, о важном и не сказанном жалея, опять в себе надежды не найдя, перебирая память по крупиц