Обтянутый кожей осколок торчащий из головы моего отца мне разрешалось трогать. Он разрешал. Я трогал...
В доме номер 13 по улице Лебяженской работал мужик-парикмахер он умел стричь отца, не причиняя ему боли. Отец его очень уважал.
Как кусок железа попал к тебе в голову? Мне и мужику отец отвечал коротко - на войне под Киевом в 41ом
Отец не любил ни разговоры, ни фильмы про войну Солдатик-срочник ушел из дому в 38ом. Не повезло.
Один мудак-семинарист решил, что пролетариям пора объединяться. Финская.
Другой мудак- ефрейтор решил, что арийцам пора соединяться.
Отечественная.
Сейчас 2022 год. Я читаю через сотовый телефон страстные призывы, что россиянам нужно жить совместно..., т.е. пора кучковаться
Ощупал голову, выбрал место для осколка.. Мудаки не кончаются...
Это я вспоминал вчера 9 мая
Об осколке, торчащем из головы моего отца, напомнил мне проклятый двадцать второй год. Но была ещё одна удивительная вещь на левой руке его организма. Там, длинным кривым столбиком от плеча до запястья синела наколка «Не забуду мать родную и друга моего…». Имя этого друга я забыл. Скоро, наверное, улечу к отцу на небо, напомнит. Оставшиеся здесь не узнают этого имени. Да и ладно. Печалит то, что, не зная судьбы отца моего, многие так и не поймут, в какой стране им приходится жить. Расскажу. Я-то расскажу, а вот он молчал. Хотя случалось, иногда он был пьян и весел. Такое одновременно было редко. В тот четверг мне повезло. Мужской день. Общественной баня. Сидим, как в облаке, в сыром белом пару. Он весел, чуть пьян, рассказывает про работу в уральской шахте с весёлым названием «Эксплуатационная». Мне не интересно. В Лебяжинском районе об этом вещали все. И вот я его тихонько спросил, показывая на руку: «А кого ты не забудешь, как маму?» Замолчал, поглядел на меня и сказал: «Он спас меня во Франции». «Где-е?» - спросил я, открывая рот. «Во Франции. Нас туда привезли косить. Друг облил охранника кипятком, и мы через горы сбежали в Италию». К этому времени я уже знал, что, полежав с куском железа в голове под Киевом, он попал в плен. Товарищ Гитлер устроил ему затем экскурсию по Европе: несколько концлагерей Польши, затем Германии, Франция, и вот теперь стало понятно, как он попал в Италию. Некоторые детали этой экскурсии я знал. Как-то в саду «Горняк 2» он сказал: «Дима, никогда не ешь тухлое. Я жив, потому что не ел тухлую человечину». «А-а-а свежую?» «Ха, свежую нигде не давали. Зато тухлая везде валялась». Ещё деталь. Мама любила говорить, что папа геройски воевал в партизанском отряде Италии, однако, не без ревности, бывало, говорила, что в Италии у меня есть брат. «Вместо того, чтобы воевать непрерывно, твой удалой папаша ещё и охмурил итальянку, и завёл там семью». Отец партизанил. Американцы освобождали Италию. Он пособил им взять Геную, и свобода вот-вот ждала его. Но! Стратеги собрались посовещаться в Крыму. Товарищ Сталин уболтал товарища Рузвельта отправить всех россиян домой. Их посадили в мягкие вагоны и отправили в Россию. Тут их встретил товарищ Сталин и пересадил в скотские вагоны, ну и отправил отца по 58 статье на полюс холода Оймякон в оловянную шахту. Почему? Потому. Сталин говорил: «Плененный – это предатель». «Так как ты согласился ехать?» - спрашивала его мама. «Ха-ха. Жрать-то тогда и там было нечего. Чтобы работать и кормить семью, надо получать талон на еду. Чтобы получить, надо зарегистрироваться. Зарегистрировался. И тут же посадили в мягкий вагон». Время идёт даже под землёй. Сталин сдох. Отец выполз кое-как из оловянной шахты и, к удивлению партийных работников, сумел охмурить девушку Веру, мою маму, работницу метеостанции. Партийные работники поставили ей ультиматум: «Или зэка Гаджиев, или комсомольский билет!» Мама выбрала зэка. И поэтому родина моего старшего брата Вадима – Магаданская область. Вадим не мог научиться ходить, потому как в хибаре, где они провели два медовых года, по углам шла наледь, переходящая на пол. И тогда мама сказала отцу: «Ты уже свободен, поедем на мою родину – Урал. Там льда меньше. И даже есть шахта «Эксплуатационная». Не поверишь, там деньги платят». Уехали. Опять шло время. Приближалась перестройка. Родина начала ознакамливать с талонами уже моё поколение. Нет талонов – нет пожрать. Но мамуся была великий счетовод. Она знала, что героям войны дают больше талонов. Немыслимыми уговорами она запихала отца в кабинет к военному комиссару центрального военкомата, чтобы он рассказал там, какой он герой. Запихала. Прислонила ухо к двери. Тишина. Вторая минута тишины. Вдруг звук ломающейся мебели, дверь распахивается, роняя её, и с грязным матом отец выходит из кабинета. «Героем» не стал. А вот очередной раз подсудимым, чуть не стал. Отец шёл по жизни. Время тоже шло, иногда чуть подпрыгивая. Явились новые стратеги, и даже соизволили прислать справку о реабилитации по 58 статье. Отец не успел её получить. Он умер.
Оставшись одна, мама сказала – не сдамся, я все ровно буду вдовой героя. И... написала письмо правительству Италии. Думаю, отец ухмылялся на небесах, разглядывая, как мы ошарашенной гурьбой изучали итальянское послание о том, что он был героем партизанского отряда «Красное знамя». Вот так. Стратегов всё таскают с трибун в мавзолеи, приватезирванный день Победы под спинку подкладывают, а папа лежит в могиле, так и не услышав слово"Спасибо".
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 6