Соседи.

Выйдя замуж за военного, я год спустя отправилась на место его службы в закрытый приграничный город Термез, название которого долго не могла запомнить, пока не придумала напоминалку: созвучное слово «термос».
Уже в аэропорту Новосибирска при выходе в посадочную зону отметила первые признаки азиатского колорита: костюмы нескольких человек были с национальными элементами, у кого тюбетейка, у кого пёстрое платье, восточного кроя и расцветки. Самолёт в ночь доставил нас до Душанбе, где в поиске нужного маршрутного островка я испытала первый культурный шок: навстречу мне шла фигура в черном, в настоящей волосяной парандже! Даже потом в течение томительных для меня пяти лет в Узбекистане, я никогда не встречала такого одеяния: старые узбечки прикрывали лица лишь краями платка. Особенно контрастировал этот наряд ушедшего, казалось, прошлого с моим модным на тот период прикидом: впереди на свитерке герб СССР, сзади РСФСР. Меня, застывшую от такой встречи, окликнул водитель маршрутки и помог найти нужное направление.
А дальше путь лежал на автобусе из столицы Таджикистана, утопающей в розах, в областной по определению, но очень местечковый по сути узбекский городок. Дорога была долгой в душном, конечно же, без кондиционера автобусе, через множество кишлаков, пассажиры из которых набивались все теснее и теснее в салон, можно сказать, висели на подножках и крыше. На мои округлившиеся глаза с юмором отреагировал попутчик, студент из местных, возвращающийся домой на каникулы: «Вы, наверное, в Азии впервые?» На мое мычащее «угу» весело продолжил: «Ничего, в городе не так страшно!»
Такси от автовокзала везло меня по дальнему кругу до нужного адреса, как я потом поняла. И дело было вовсе не в цене, в любой конец города цена одна-рубль, таксисту хотелось показать местные красоты приезжей, которую во мне так легко было определить.
С мужем мы разминулись, и я в чужом городе осталась перед закрытой дверью только что полученной квартиры. И вот тут мне довелось впервые познакомиться с нашими соседями. Первой, кто вошёл в наш подъезд, была соседка с четвертого этажа, она не прошла мимо молодой девчонки, одетой не по погоде тепловато, взгромоздившейся на большой дорожной сумке. Женщина предложила переждать у неё, написали записку для мужа и пили холодный чай с местными лимонами. А потом и вовсе соседке нужно было уйти, и она оставила меня одну, сказав, чтобы уходя, я захлопнула дверь. Вот так просто можно было тогда, не опасаясь, пригласить в дом чужого человека.
В нашем подъезде жили семьи военнослужащих: мы все разных возрастов и национальностей, мужья в разных должностях и званиях, но в соседях принято было общаться на равных. Мы запросто приходили друг к другу в гости, отмечали вместе праздники, договаривались в случае опасности, а в этом была необходимость в пору начинающего развала большой страны, стучать по стоякам, пока не выйдут на подмогу все. Конечно, мы были вдали от своих близких, привычного уклада и потому отчасти держались вместе. Но тем не менее я и сейчас с особой теплотой вспоминаю некоторых из этих людей, разбросанных теперь по разным уголкам бывшего СССР.
Над нами жила молодая семья по мужу с белорусскими корнями, а вот жена - просто дружба народов. Когда-то именно из-за её происхождения сердобольные кумушки-соседки отговаривали двухметрового красивого курсанта жениться. А происхождение действительно могло подвести. Мама черноволосой в крупное кольцо Марии была сосланной немкой. Ну этим никого в Средней Азии не удивишь, сколько там таких прижилось… А вот дедушка кареглазой красавицы учудил! Итальянский поклонник коммунизма заявился в Советский Союз строить новое общество. Итальянца приняли и… отправили в далёкий Самарканд развивать основы социализма, навсегда отрезав от родной Италии. Только и осталась у детей и внуков запись в строке национальность - итальянец. Этого никто не отнимал, наоборот, узбеки всякий раз с любопытством обсуждали такую диковинку. Вопрос национальной принадлежности в Узбекистане вообще был ключевым, именно там впервые задали вопрос, который поставил меня в тупик. В далёком сибирском посёлке, среди множества национальностей из сосланных мне и в голову не приходило осознавать себя как русскую: казалось, какая разница?
А оказалось, разница была, да ещё какая. Вот и полуитальянка Мария в бурлящие 90-е годы начала активно разыскивать своих итальянских родственников в поисках лучшей доли.
Особинкой среди соседей жила киргизская семья. Они редко присоединялись к общей компании, в их однокомнатной квартирке постоянно обитали гости с малой родины, и хозяйка, несмотря на крайнее неудобство, не могла возразить. Редкие моменты общения с соседками приоткрывали особенности их традиций. Мы обратили внимание, что эта соседка никогда не называет свою маленькую дочурку по имени, все время разными ласковыми словечками. Спросили, как зовут девочку, и в ответ услышали древнее киргизское имя очень неблагозвучное не только для славянского уха. На наше удивлённое, почему выбрали такое, если не нравится, соседка с не меньшим удивлением возразила: «При чём здесь мы? Первенцу имя дают родители мужа, и с нами не обсуждают». Так я узнала очень новое для себя из киргизских обычаев.
В татарской семье кроткой и доброжелательной Мадины очень частым и обыденным выражением звучало «старики говорят» как символ непреложной истины, правила. Мне, воспитанной без опыта дедушек и бабушек, это тоже было в новинку.
Больше всего в нашей компании было украинцев. Мужчин из этих семей отличало продуманное служебное рвение, а жёны, как правило, были отличные хозяйки: и вязать мастерицы и приготовить, а особенно обласкать нужных для службы мужа людей. По сравнению с ними я ощущала себя такой неопытной и простодушной, хотя теперь отлично осознаю, что это и была особенная искренность и открытость именно русской души.
Конечно, не только национальность определяла особенности характера и семейного уклада. Были просто хорошие люди и не очень.
Помню, как поддерживала соседка-узбечка, когда национализм стал обостряться в быту: могли на базаре не обратить внимание на твой покупательский вопрос, или слишком эмоционально отреагировать на справедливое замечание в очереди. Да и тёплые воспоминания остались от гостеприимства местных, когда совсем незнакомых людей стараются обязательно угостить или искренне помочь. Ну а полюбившиеся блюда узбекской кухни до сих пор готовлю на радость семье.
Но всё же Узбекистан для меня всегда был чужой стороной, и я жила там от отпуска до отпуска. И когда, наконец, удалось перевестись домой, в Россию, долгое время снился один и тот же тревожный сон: снова живем в Термезе, и я с ужасом себя спрашиваю: почему опять здесь, как могло такое случиться?
И теперь, когда многие взаимные претензии и обиды улеглись, я думаю, как живется моим бывшим соседям, может не так уж и хорошо без России, как когда-то многим казалось? И ведь не мы к ним едем подзаработать, а почему-то они…( из моей книги "Суйгинки")