Предыдущая публикация
(продолжение) ...
Пожарского, защитники земли русской, польский экспедиционный корпус на берегу Лисихи. Спасаясь бегством, утопили поляки сокровища большие, награбленные на Руси – в болото, да все одно не спаслись видно. А где лежат те сокровища – пойди, найди. А не найдешь, так клюквы доброй наберешь.
Рябо-озеро обладает удивительной притягательной силой. На первый взгляд, не очень удобное для отдыха, - берега топкие, пляжа нет, большая глубина, да и комаров летом хоть отбавляй. А не встречал я человека, который, побывав на озере, не хотел бы туда возвратиться.
Даже бывший первый секретарь Ивановского обкома В.Г. Клюев, облетая область на вертолете, присаживался на берегу отдохнуть, перекусить да чайку из рябской водицы попить. Рассказывал мне о том шурин его — Борис Николаевич Хворов, живший в д. Богданиха под Ивановом — большой почитатель озера тоже.
А у знаменитого нашего земляка, купца и фабриканта, А.Я. Балина на берегу озера была дача в два уровня, и челядь проживала там постоянно. Наезжал он туда, и сыновья его, отдохнуть, да в озерной воде здоровье поправить. Для того на выходе из озера была устроена купальня, сваи от которой стоят до сей поры. Дачу снесли еще в лихие двадцатые прошлого столетия, но место, где она была, заметно и сейчас. Поведал мне про то дядя мой родной Николай Семенович Потемкин.
Нельзя не рассказать о нем, упоминая о Рябо-озере. Вырос он в семье крепкого крестьянина в д.Калиниха Палехского района, раскулаченного, само-собой, в годы коллективизации. О Семене Павловиче в газете уже писала Татьяна Васильевна Потемкина, жена младшего из троих сыновей Николая Семеновича — Павла.
Семеныч, как запросто звал его и стар, и млад, прошел беду войны, тяготы немецкого плена и за все это — ужас ГУЛАГа. Долгими осенними вечерами и ночами рассказывал мне дядя Коля та-кое, чего не нашел я, когда разрешили, ни в одной книге.
Стоял на берегу озера поселок-барак на четыре семьи, да четыре частных дома. Работал живший там люд на сборе живицы — смолы еловой да сосновой. Семеныч же мастером был того участка. Когда в шестидесятые окрестные леса спилили, работать стало негде — уехали люди и дома увезли. А барак-то казенный остался. Вот и приспособил его дядя мой под дом для охотников и рыболовов, да и следил за ним, покуда старость не одолела. Всяк находил приют и тепло в этом доме — Семеныч был там почти постоянно. Охотником был знаменитым. За порядком на озере и в лесу следил. Нрава был доброго, но строгого. Не боялся народ, а стеснялся при нем безобразничать. И порядок был, и чистота — не зря старика за гла¬за «хозяином озера» звали. Уважали. Не стало Семеныча, не стало дома — сгорел от лихой руки, осиротело место. Пусто. В память о Николае Семеновиче крест установлен на берегу в молодом сосняке. Подойдет православный —помолится.
А лес вокруг озера новый вырос. Заботились люди, восстанавливали, грибов, черники в нем — не собрать. Белки, тетерева да рябчики — не нарадуются. А весной — царство ландышей. Вот такое оно — Рябое. Жилище для щук, окуней да плотвы. И поймать их там — проще простого. Нужно только на клев попасть. И еще говорили —когда-то, во времена Екатерины Алексеевны, окольцевали щуку да пустили в озеро, и поймали ее в лежащем в чистом поле, как тарелка, без входа и выхода, озере Левинском, что в Палехском районе. Далеко от Рябо.
Так почему ж Рябое? Да потому, что в самое тихое безветрие середина озера рябит. Отчего? — пойди догадайся.
Есть мечта у меня потаенная — вернуться домой на родину, отстроить келью у озера, да жить там в ладу с природой.
С. СОСКОВ.
Следующая публикация
Нет комментариев