Песни с мертвыми. О 9 мая в Трептов-парке.
9 мая я провел в берлинском Трептов-парке, где традиционно отмечает День Победы пророссийское комьюнити, лояльное путинскому режиму. У автора нет задачи писать репортаж; тут скорее попытка понять – что за сообщество. Ибо оно во многом срез, сгусток именно советского – как совокупности поведенческих практик и реакций. Срез при этом универсальный, поскольку здесь не столько россияне, сколько именно интернационал – в последнем его изводе. Те, кто уехали из бывшего СССР в начале-середине 1990-х и часто даже Путина еще не заставшие. Поэтому у них нет, как правило, той снисходительной "велички", нового барства, которое появилось у россиян уже в 2000-е. Но благодаря телевизору они так же хорошо впитали основные тезисы пропаганды (первая случайно услышанная фраза – "…а Грушевский сидел в Австрии и придумал историю Украины"). Кроме того, эти люди в точности воспроизводят канон празднования Дня Победы – в первую очередь как знак лояльности российской власти.
И здесь первый парадокс: экономически жизнь этих людей вполне сложилась (судя по маркам машин на стоянке вдоль парка хотя бы) – но эмоционально они остаются в таком позднесоветском состоянии "бедной злости". Все это подтверждает тезис "Левада-центра" 1994 года – о том, что советский человек самовоспроизводится уже после распада СССР – и никакие внешние, в том числе экономические, наглядности не затрагивают его сознания, не формируют новые политические инстинкты.
Любая символика – флаги, георгиевские ленты, униформа – здесь уже несколько лет как запрещена; соответственно, никаких младенцев в колясках, переделанных под танки, и пилоток, надетых поверх мелированных прядей, тут нет (встретился, правда, роскошный кокошник). Отсутствие формы, однако, тем ярче подчеркивает, обнажает мировоззренческое содержание – его канон, сердцевину. Феномен победобесия – главного эстетического воплощения путинизма (похвальба количеством жертв прошлых войн и туманное обещание "повторить"). Два противоположных полюса праздника: умильная сентиментальность – и яростное, агрессивное неприятие другой точки зрения.
Желание отгородиться от новой реальности после 24 февраля – один из подлинных смыслов праздника
…Сбоку от монумента скорбящей матери – небольшая выставка тех, кто против путинской войны. На стендах представлены фотодокументы других войн: Афганистан в 1980-е, Чеченская республика в 1990-е; Сирия в 2010-е – и, конечно, Украина. Особо нервную реакцию у прохожих вызывает, однако, стенд с названием Putinismus (описывающий новую форму диктаторства 21-го века). Первая реакция празднующих – яростное удивление: "кто допустил". Затем бессознательное озирание – как бы в поисках "начальства", которое должно пресечь безобразие. Немолодой мужчина совершает демонстративные манипуляции с телефоном, приговаривая: "Учтите, я все записываю". "Перепишу фамилии, сообщу куда надо" – как говорили в моем советском детстве. Две дамы подходят к стендам; одна из них опять-таки инстинктивно оборачивается в поисках "власти" – и вдруг в то же мгновение осознает, что пожаловаться некому, нет такого "милицанера". В глазах ее поэтому читается тоска – и она бросает громко: "Чушь какая-то". Да, видеть фотографии жертв, разрушенных украинских домов – оскорбление чувств, нарушение стройной картины мира. Беззаботное распевание "Катюши", собственно, является такой же попыткой оставить "все как было". Желание отгородиться от новой реальности после 24 февраля – один из подлинных смыслов праздника сегодня.
Такую же реакцию вызывают и выступления немногих, кто осуждает войну в Украине. Примерно каждые двадцать минут находятся те, кто пытаются сорвать выступление, агрессивно выкрикивают ругательства. Они не боятся вступать в конфликт с местной полицией (живя в Германии давно, они знают свои права; но – парадокс – этот опыт не приучил их уважать права других). Они считают Трептов-парк 9-го мая "своей" территорией, на которую зашли чужаки. Главное событие дня – приезд сюда представителей ультрапатриотического мотоклуба "Ночные волки" (тех, у кого, по-видимому, есть европейские паспорта). Оставив своих железных коней у входа в парк, они молча обходят территорию группами по 15–20 человек, как бы проверяя происходящее на соответствие патриотическому канону, – зрелище, надо сказать, не для слабонервных. Группу сопровождает – буквально каждый их шаг – не менее внушительный отряд берлинских полицейских. Которые уже знают, что теперь в парке представлены две России – которые нужно охранять друг от друга.
Неспособность понять, что после 24 февраля "все изменилось", беззаботность и бесчувствие.
И еще одно общее наблюдение. Эстетика праздника с годами все более умалышивается, мультиплицируется. За общим инфантилизмом уже давно нет осознания трагедийной невообразимости самого явления по имени Вторая мировая война. "Пластмассовый мир победил" – пел Егор Летов по другому поводу; пластмассовость бесчувствия сливается с эстетикой стимпанка – теми же кожаными доспехами "ночных волков". Постапокалиптический пейзаж. Во-вторых, праздник являет собой пример, что называется, доречевой, дословесной культуры: почти отсутствует навык переводить чувства в слова, над всем царствует бессловесный жест. Смысл целиком передоверяет себя фону – звучащим в динамиках песням военных лет, которые и являются единственным выражением чувств.
И вдруг становится заметно, насколько это отмирающая культура. Как точно обозначил это психологическое состояние БГ: "песни с мёртвыми на ржавом ветру". Неспособность понять, что после 24 февраля "все изменилось", беззаботность и бесчувствие. Игнорируя реальность, путинская пропаганда, однако, сама же и уничтожает остатки "морального основания" своих геополитических претензий. Возможно, это еще не так заметно в самой России – насколько все это перестает "звучать". И язык победы претендует уже не на универсальность, всемирность, как когда-то, а, напротив, является маркером самоотрешенности, выпиливания себя из современности. Попытка праздновать "как ни в чем не бывало" становится, напротив, лакмусом психической неадекватности.
Андрей Архангельский – журналист и культуролог
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 67
Но вряд ли они попадут в РФ так же, как попали эти россияне в ФРГ, бежав от постсоветской нищеты и беспредела власти, выходя замуж или жинившись на гражданах Германии....
А что у нас в Германии? Наш немецкий народ с каждым днем всё меньше и меньше.
Они хотят владеть огромными территориями, вот и получается, что они разбросаны по огромной территории, при этом сами ассимилируются и подавляют другие народы.
А у нас совсем другое мышление, мы не хотим чужих территорий, мы хотим быть национальным государством.
Ведь у него до сих пор не сложилась нация, как политическое понятие этноса. И одним из признаков этого есть отсутствие "страны русских"(Республики) в самой РФ...
В тексте Андрея Архангельского есть строчка, где он подчеркивает, что победобесцы в Германии узурпировали советские памятники и считают это место своим. Ещё каких-то 40 лет назад такого победобесия в Германии не было, пока в Германию не начали принимать мигрантов с постсоветского пространства. Мигранты сильно влияют на формирование в стране «новой нации». Если левые перестраивают Германию в страну мигрантов (Einwanderungsland), принимают людей из разных стран, соответственно все эти люди несут свою культуру и представления о жизни, то как по мнению левых должна выглядеть “новая нация”?
Понятно, что немецкий народ при этом становится меньшинством и теряет влияние на происходящее. Генрих правильно описывает этот процесс. Идёт намеренное уничтожение немецкой нации, т.е антисистема.
Вы осознаёте, что происходит с Германией?
Возможно Вы видите это как-то иначе? Можете ответить на вопрос: какую нац...ЕщёПочему я вообще в первом посте задала вопрос: «как по мнению левых должна выглядеть Германия?»
В тексте Андрея Архангельского есть строчка, где он подчеркивает, что победобесцы в Германии узурпировали советские памятники и считают это место своим. Ещё каких-то 40 лет назад такого победобесия в Германии не было, пока в Германию не начали принимать мигрантов с постсоветского пространства. Мигранты сильно влияют на формирование в стране «новой нации». Если левые перестраивают Германию в страну мигрантов (Einwanderungsland), принимают людей из разных стран, соответственно все эти люди несут свою культуру и представления о жизни, то как по мнению левых должна выглядеть “новая нация”?
Понятно, что немецкий народ при этом становится меньшинством и теряет влияние на происходящее. Генрих правильно описывает этот процесс. Идёт намеренное уничтожение немецкой нации, т.е антисистема.
Вы осознаёте, что происходит с Германией?
Возможно Вы видите это как-то иначе? Можете ответить на вопрос: какую нацию хотят сложить левые в Германии?
Они осознанно держат немецкий народ заложниками, чтобы была возможность требовать помощь, это своего рода вымогательство. Они хотят свое, независимое, суверенное государство, но тут же как и русские хотят жить везде, как и русские влиять на немецкий народ, как и русские пользоваться немощью немецкого народа.
"Празнующие победу" не будут хотеть "своё национальное государство".
Объясните, как можно что-то требовать у заложников, ведь требуют ЗА НИХ
В чём выражается "немощь" немецкого народа и как ею пользуются
«Мало известная деталь: по договору о создании ФРГ, правительство Аденауэра обязалось не проводить никаких расследований и процессов о военных преступлениях союзников (но ведь это уже есть признание фактов их преступлений). Не только не сводить счёты, но и не изучать никогда ни бомбёжек, ни геноцида немцев в разных странах. В результате множество немцев до сих пор расплачиваются за убийство евреев, но никто не понёс никакой ответственности за убийство двух миллионов немцев, истреблённых «как немцы» бомбёжками. Никто не ответил не то что кровью – даже ломаным грошом за миллион немцев вбитых гусеницами танков в песчаные балтийские дюны в Восточной Пруссии. И уж конечно никто не ответил за гибель 1,2 миллионов немцев, живших с XVIII века в России и истреблённых в СССР. Истреблённых тоже «как немцы», в полном соответствии с принципом коллективной ответственности.
"Конрад Аденауэр подписал документ, ...» – Да куда б
...ЕщёВ другой дискуссии Р. Александров написал на эту же тему:«Мало известная деталь: по договору о создании ФРГ, правительство Аденауэра обязалось не проводить никаких расследований и процессов о военных преступлениях союзников (но ведь это уже есть признание фактов их преступлений). Не только не сводить счёты, но и не изучать никогда ни бомбёжек, ни геноцида немцев в разных странах. В результате множество немцев до сих пор расплачиваются за убийство евреев, но никто не понёс никакой ответственности за убийство двух миллионов немцев, истреблённых «как немцы» бомбёжками. Никто не ответил не то что кровью – даже ломаным грошом за миллион немцев вбитых гусеницами танков в песчаные балтийские дюны в Восточной Пруссии. И уж конечно никто не ответил за гибель 1,2 миллионов немцев, живших с XVIII века в России и истреблённых в СССР. Истреблённых тоже «как немцы», в полном соответствии с принципом коллективной ответственности.
"Конрад Аденауэр подписал документ, ...» – Да куда бы он делся?
Итак, победители настолько боялись правды о себе, что взяли себе право запрещения побеждённым вскрывать факты преступлений победителей, а себе взяли право побеждённых демонизировать. Кто немцам разрешит жаловаться если победители запретили им расследования преступлений совершённых против них?
Для этого надо отдать под суд SPD.
Тем более, что она сама против себя публично оставила компромат, но для этого нужны НЕ ЛЕВЫЕ адвокаты.
А материал налицо.