Средняя дочь
Юльку угораздило родиться через пять лет после старшей сестры, и за столько же до рождения младшего брата. Так получилось, что она стала как бы лишней в семье. Лена – долгожданный первенец после двух неудачных беременностей, ясное солнышко, вокруг которой буквально плясали не только родители, но и бабушки с дедушками и дяди с тётями. По телефону обсуждались животрепещущие вопросы – как Леночка спала, кушала, ходила на горшок. Ей дарили всевозможные игрушки и выполняли её капризы.
Пару лет продолжалось безоговорочное царствование Царицы Елены, а потом круг её подданых сузился до папы с мамой – у прочих родственников появились свои младенцы: дети, внуки, племянники, и Леночку, хотя и любили по-прежнему, мягко отодвинули на второй-третий план. Следующая беременность у Леночкиной мамы оказалась совершенно незапланированной и неожиданной. Она очень хотела прервать её – только-только вышла на работу, смогла красиво одеваться, не зацикливаться только на заботах о ребёнке.
Леночка тоже не была в восторге от известия о том, что у неё появится братик или сестричка. Она настолько привыкла к единоличному преклонению, что отвергала саму мысль о новом члене семьи. Совершенно неожиданно будущего ребёнка сохранили благодаря папе. Он высказался в плане того, что любимая доченька – это прекрасно, но ему хочется сына, наследника и продолжателя рода. В конце концов женщины смирились, но родилась ещё одна дочка, Юля – нежданное, нелюбимое дитя.
С самого рождения она была лишней. Папе довелось сильно ограничить свои личные траты, маме опять пришлось уходить в декрет, а Леночка перестала быть самой маленькой и любименькой, и даже иногда её заставляли присматривать за малышкой, делиться с ней игрушками, и довольствоваться меньшей долей вкусняшек и ласки.
Кое-как все помещались в двухкомнатной квартире, со скрипом совмещали свои желания с возможностями и спорили о том, как распорядиться выплатами и капиталом от государства. Лариса хотела её продать, и купить хорошую трёшку, чтобы у всех было по комнате: родительская спальня и две детские. Отец возражал, что потом всё равно придётся разменивать эту квартиру, и скорее всего, с доплатой.
В конце концов, он загорелся идеей большого частного дома, где можно пристраиваться, расширяться, вести хозяйство. А под это дело стал требовать, чтоб жена родила ему сына.
– Господи, Толя, ты что такое говоришь? Как мы потянем ещё одного ребёнка, где разместимся все?
– Я же говорю, построим частный дом!
– Где? В деревне, где автобус ходит раз в неделю?
– Ну почему сразу раз в неделю, в деревню? Возьмём в нормальном пригороде, большом селе с асфальтированной дорогой, школой, магазином! У всех будут свои комнаты, а рядом с домом – огород, курятник. Корову даже можно завести, своё молоко будет. Улья купим, мёд станем добывать!
– Толя, ты вообще как, с мозгами дружишь? Ты огород когда-то держал? Пчёл разводил? Корову доил? Думаешь, это всё так просто?
– Ха! А интернет на что? Я смотрел, есть очень хорошие сайты, сообщества. Сейчас даже модно уезжать из городов, жить в селе!
– Ну ладно. А кто будет всем этим заниматься? Огородом, коровой, пчёлами?
– Мы! Мы и будем. У меня прабабка в деревне жила, так на ней всё хозяйство было. И при этом, вода в колодце, керосиновая лампа, печка с дровами. И ничего. А ты здоровая молодая женщина, неужто не управишься?
– Здоровых женщин после двух родов не бывает, а ты ещё третьего хочешь. Я сдохну там, на огороде!
– Не сдохнешь, у тебя, вон, две девки-помощницы растут, пусть с малых лет приучаются!
– Как ты здорово всё распределил! Мы с Ленкой и Юлькой, значит, будем на огороде впахивать, а ты?
– Я буду на работу ездить, деньги зарабатывать. Ну и помогать вам по мере сил.
– А я, значит, брошу работу, и стану крестьянкой, так?
– Да что ты заладила, тысячи женщин так живут, и ничего, не дохнут. Зато всё натуральное, со своего огорода, и дом расширить, если что, всегда можно!
В конце концов, несмотря на протесты жены и старшей дочери (младшая в дебатах по малолетству не участвовала), решили всё-таки покупать дом. Решающим фактором, вероятнее всего, стала новая беременность Ларисы, и как следствие, жуткий токсикоз с четвёртого месяца. Она лежала пластом, и передвигалась в основном по маршруту кровать-туалет. Анатолий сам нашёл покупателей на их квартиру, подобрал дом в селе, недавно вошедшем в городскую черту, но ещё не попавшем в повышение из-за этого цен. Ларису, когда нужно, привозил подписывать бумаги, что она и делала, даже не стараясь вникать в подробности.
Дом, в принципе, был жилым, удобства подведены, площадь неплохая, но вот состояние участка – огорода и хозпостроек оставляло желать лучшего. Земля заросла бурьяном, сараи протекали сквозь дырявую крышу, забор покосился. Фруктовые деревья росли, как им благорассудится, тянулись к солнцу, и основная масса фруктов созревала в вышине, куда не доставали никакие лестницы.
Нужно было обихаживать землю: перепахивать, удобрять, обрезать деревья. Перекрывать сараи, а то и сносить и строить заново. Конечно, ни о какой корове и ульях речи уже не шло – хотя бы огород расчистить. Но заниматься этим было просто некому: Толя приезжал с работы поздно, уставший, сердитый. Лариса уматывалась с тремя детьми, один из которых был новорожденный Гришаня, другая – маленькая Юля, за которой самой ещё нужен был присмотр, и десятилетняя Лена, не желающая ничего делать по дому, в лучшем случае, помочь убраться и помыть посуду.
Начались постоянные ссоры и выяснения отношений: Лариса обвиняла мужа в том, что он спустил все деньги на паршивый заброшенный участок вместо нормальной квартиры, бросил её разбираться с этим вот всем, заставил уйти с работы, а что дальше? Толик огрызался по мере сил, но без особого энтузиазма – понимал, что он сильно погорячился с «родовым имением» – требовались значительные средства, чтобы привести его в порядок.
Лена, изначально не желавшая осваивать жизнь на земле, вступала в подростковый возраст, и становилась практически неуправляемой. Она хотела носить модные, дорогие вещи, иметь флагманский смартфон, ходить на дискотеки, а вовсе не ковыряться в земле или возиться с младшими детьми. Мама Лариса, чувствуя свою вину, что не настояла на своём, и позволила заехать в «эту деревенскую глушь», потакала старшей во всём, прикрывала от ворчания отца, вытягивала из него деньги на капризы любимой доченьки.
Младшенького, Гришеньку, наследника и любимого сыночка, баловал уже отец, тратя заработанные деньги на дорогие игрушки разного толка. И только Юля обеспечивалась по остаточному принципу в смысле вкусняшек и игрушек, зато по полной программе в смысле домашних обязанностей. С самого детства она поняла и усвоила: Лена – старшая и главная, мамина надежда и опора. Гришаня – младшенький, папин наследник и общий любимчик. А она, Юля, так, по дому, по хозяйству. Ну, и уроки – по мере возможности…
Так всё и двигалось, шли годы. Лариса смирилась, привыкла, махнула на себя рукой. Они с Анатолием стали отдаляться друг от друга, жили каждый своей жизнью. Он работал, добывал деньги, как мог, она вела хозяйство и поднимала детей. Лене исполнилось уже 23, но личная жизнь у неё особо не складывалась, как и карьера. Она привыкла быть первой, любимой, царствовать и повелевать, но у неё это проходило только дома, с матерью и младшей сестрой. Отец дома бывал редко, и особо не давал на себе ездить, а Гриша и сам успешно претендовал на семейный трон.
Восемнадцатилетняя Юля закончила школу, и думала учиться дальше, но у Ларисы были другие планы. Однажды вечером она зашла в Юлину комнатушку, и сообщила, что хочет выйти на работу:
– Денег не хватает катастрофически, а вы все уже большие. Лена тоже выходит на работу.
– А дома кто будет, хозяйством заниматься? – удивилась Юля.
– Ты и будешь, вместе с Гришей, он тебе поможет, а ты всё сама умеешь.
– Про свою работу Лена проговорилась, ей будут копейки платить, и там надо по внешнему виду соответствовать, и…
– Это тебя не касается! – перебила мать. – Она идёт туда не для заработка, а ради хорошего общества, полезных знакомств.
– И выгодных женихов, – закончила Юля, – что ж, это дело хорошее, только ведь и у меня свои планы, мам.
– Какие ещё планы? – недовольно вскинулась Лариса.
– Свои, личные. Я, знаешь, тоже человек, тоже хочу счастья, хочу жить своей жизнью, создать свою семью.
– А мы для тебя уже не семья?
– Это я для вас не семья, а сестрица Золушка. Как у нас всё было? Леночке надо брендовую одежду, дорогой смартфон, колечки-серёжки, она ведь старшая, уже взрослая девушка, а ты малявка ещё, обойдёшься! Гришенька маленький ещё, ему нужны хорошие игрушки, игровая приставка, скоро ему машину надо покупать. А ты, Юленька, уже большая, терпи. Сиди в своём уголке, и не отсвечивай. Только сначала посуду перемой, дом убери, двор подмети. Но я всё это терпела, думала, вот исполнится 18, уеду куда-нибудь, буду угол снимать, но жить для себя, а не для сестры и брата.
– И что, ты собираешься уехать, и угол снимать?
– Уехать, да. Но не угол снимать, а квартиру, и не одна, а с мужем!
– С каким ещё мужем? Ты что, с ума сошла?
– А что, только Леночка может замуж выходить? А мне не положено, так? У тебя, мама, даже в голове не укладывалось, что я тоже девушка, и мне тоже интересна эта тема! Мы с Андреем познакомились ещё год назад, весь выпускной класс переписывались в сети, встречались, когда мне удавалось вырваться из дома. Я всё ждала момент, не решалась, а теперь вот, пришла пора. Мы хотим уехать, у Андрюши год остался до диплома, он учиться будет и работать, я тоже на работу пойду, на заочный поступлю. Свадьбу мы делать не собираемся, распишемся и всё. Его родители помогут немного, но мы в основном сами. И ещё, мне от вас ничего не нужно, на свою долю в доме я не претендую.
– А как же мы? – Лариса всё ещё не могла прийти в себя.
– А что, весь дом на мне держался? – горько усмехнулась Юля. – Пусть Лена идёт на нормальную работу, а не в этот заповедник мажоров, умерит свои запросы. Не думаю, что я вам своим отъездом прям жизнь сломаю.
Юля сдержала своё слово, уехала на следующий день, забрав только личные вещи. Написала в сети письмо родителям и сестре, прислала фотки. Лена так и не захотела искать нормальную работу, сидела дома, дулась на сестру. Мама Лариса вышла на работу, но как-то сдала, замкнулась в себе. Анатолий давно жил своей жизнью, Лена в своей комнате злилась на весь мир, Гриша требовал у родителей обеспечения по прежним стандартам, папа не отказывал ему ни в чём, обещал на совершеннолетие машину.
И только средняя дочь, Золушка Юля была спокойно счастлива в своей новой семье…
Еще одна история
Все говорили, вот несчастье, сначала муж погиб, а потом из квартиры выгнали. Хоть и по закону, но, всё же, не по-человечески. Бедная-бедная, говорили все, куда она теперь? А она закинула в машину чемодан и уехала в деревню. У неё есть место, куда всегда можно вернуться - старый родительский домик.
Как ты там, доченька, одна-одинешенька, всхлипывали в жаркой Испании родители. А она собаку по дороге нашла. Слепую. Кто-то бросил её умирать и та всё поняла, горемыка. Она везла её домой и всю дорогу приговаривала, как хорошо, что я тебя нашла, какое счастье, и вытирала слёзы. Собаке тоже.
Да что она там будет делать, в этой деревне, недоумевали все, начнёт сейчас оплакивать свою несчастную жизнь? А она смотрела на двор, заросший бурьяном и размышляла, как скоро сможет маленькая слабая женщина превратить его в цветущий сад.
Все решили, что она непременно в город вернётся. А она полы намыла, на стену коврик повесила и чай заварила. На окнах вышитые занавески, из трубы дым идёт, в печке каша готовится, пирог румянится, на крылечке собака лежит, на солнышке греется.
Все были уверены, что в деревне она от тоски помрёт. А она Wi-Fi подключила, нашла работу, стала денежки получать. Потихоньку во дворе порядок навела, яблоньку посадила, розы, морковку, в лес за земляникой бегает. По утрам в озере купается, вечером с чашечкой чая на крылечке сидит, закатами любуется.
Ну, надо же, удивляются все, прижилась в деревне-то, справляется. А она погладит собаку по головушке, почешет за ушком и всплакнет украдкой от жалости к слепой охраннице. Когда денежку скопила, повезла собачку к ветеринарам. А доктор такой прекрасный оказался. Сказал, что хоть операция в этом случае и не поможет, всё же не стоит так переживать и сердце надрывать от жалости, потому как сама собака от своей слепоты не очень страдает, воспринимает всё, как должное и относится к этому спокойно. Для неё это не конец света и не катастрофа. А если она и страдает, то только от предательства хозяев. Просто любите её, ей этого достаточно для того, чтобы чувствовать себя нужной и счастливой и адаптироваться к новой жизни. Кое-какие процедуры он, конечно, прописал, но чисто для укрепления общего здоровья. Душевный всё же, оказался доктор, сказал, что будет рад их снова увидеть и телефончик дал, если что - звоните...
Она и позвонила. Просто так. Рассказала про красивый закат, про озеро, про чай со смородиновым листом, про то, что слепая собака не оставила ей времени на депрессию и жалость к себе, а вернула желание жить и радоваться каждому дню. Оказалось, что доктор тоже хочет радоваться жизни, но только вместе с ними.
Где-то в феврале все только и говорили о её замужестве. А они купили новые обои, светлые шторы и делают ремонт в одной маленькой комнатке, близится необходимость в уютной детской. По вечерам неспешно пьют чай с земляничным вареньем, гуляют с собакой по хрустящим заснеженным дорожкам и любуются зимним лесом.
Друзья, если вам трудно в этом огромном, чужом, равнодушном мире, сделайте свой маленький, повесьте коврик, заварите чай и будьте счастливы....
Рассказ.
Мама, я предлагаю нанять риелтора, чтобы он продал твою и нашу квартиры и нашёл для всех нас одну большую.Переезжай к нам, тебе будет с нами и надёжнее, и веселее, - уговаривал Софью Андреевну сын.
- Саша, но ты же знаешь, что мы здесь жили с твоим папой. Эта квартира дорога мне, как память о нём, - объясняла Софья Андреевна сыну.
Пожилая женщина привыкла к своему жилищу и не хотела ничего менять, тем более ей всё здесь напоминала о прошлом. Софья Андреевна очень любила своего мужа, они жили вместе ещё со студенческих времён. Тогда у них не хватало денег даже на приличную свадьбу, но потом муж поднялся по карьере и стал начальником. Они же и помогли сыну оплатить ипотеку на двухкомнатную квартиру. Сейчас та квартира стала уже маловата для разросшейся семьи сына, поэтому он и предлагал Софье Андреевне объединиться.
Старушка долго не соглашалась, но после уговоров и убедительных аргументов, всё-таки сдалась и съехалась с детьми в новой квартире. Обмен получился удачный, они взяли огромную трёхкомнатную квартиру, с кухней-столовой и двумя санузлами. Софье Андреевне была выделена самая маленькая комнатушка, но она и не претендовала на большую, понимала, что там и так в каждой комнате - по два человека. Привыкала женщина к новому жилью тяжело, здесь допоздна шумели, а старушка обычно ложилась спать рано. Невестка была недовольна, когда Софья Андреевна приходила на кухню, внучки просили её не выходить, когда приглашали своих друзей. В довершении всего как-то утром к ней в комнату зашёл сын и сказал:
- Мамуля, собирай свои вещи, я ненадолго отвезу тебя в пансионат для пожилых людей.
- А что случилось? - спросила Софья Андреевна.
- Да внучка твоя замуж выходит, первое время молодые у нас поживут, в твоей комнате, а, когда съедут, я тебя обратно заберу, - ответил Александр.
- Сашенька, зачем ты так со мной? Мы с отцом ведь никогда тебя не обижали, помогали, как могли, почти всю ипотеку за тебя выплатили. А ты от меня избавляешься? - схватилась мать руками за голову и заплакала.
- Мама, что ты такое говоришь? Это временно. Собирайся, сейчас поедем, - торопил её сын.
Старушка поняла, что если она сама не начнёт собираться, то сын увезёт её из дома насильно.
Интернат для стариков встретил её мрачно, как ей показалось. Софья Андреевна не вышла ужинать, а поела то, что смогла захватить из дома. Очень хотелось чаю, ведь она привыкла чаёвничать по вечерам, но пришлось лечь спать без чаепития. Ночью женщине стало плохо, она вышла из своей комнаты и в общем коридоре сразу же столкнулась с парнем в белом халате.
- Женщина, Вам нехорошо? Что-то Вы бледная очень, - сказал ей парень.
Это был дежурный фельдшер, он взял старушку под руку и провёл в свой кабинет, где померил ей давление и сделал укол.
- Вы же у нас новенькая, - сказал парень, - Не нервничайте, скоро освоитесь, и Вам здесь даже понравится. Меня Дмитрий зовут, я внесу свой номер в Ваш телефон, а Вы звоните, если опять почувствуете себя плохо.
Дмитрий помог старушке дойти до своей комнаты, она, не раздеваясь, прилегла на кровать и уснула до утра глубоким сном.
На завтрак Софья Андреевна тоже не хотела идти, но с утра к ней зашёл Дмитрий, померил ей давление и сказал строгим тоном:
- Софья Андреевна, берите меня под руку, я приглашаю Вас к столу, моя королева, - сказал Дмитрий шутливым тоном.
С этого дня Софья Андреевна и Дмитрий подружились. Это была лёгкая, бескорыстная дружба, которая нужна была им обоим. Дмитрий воспитывался в детдоме, был круглым сиротой, Софью Андреевну бросили родственники, и она, на старости лет, тоже вдруг оказалась "круглой сиротой".
Однажды почтальон принёс заказное письмо Софье Андреевне. Её разыскивал адвокат из Израиля. Софья Андреевна и забыла, что у мужа был брат, который перебрался в Израиль ещё в 90-е годы. Теперь он умер и, так как других родственников у него не было, оставил ей приличное наследство. Так Софья Андреевна разбогатела.
Старушка купила себе шикарную квартиру в лучшем районе и дожила свой век в комфорте и сытости. С Дмитрием она дружбу не прерывала, тем более, что её сын так и не пришёл ни разу в дом престарелых и ничего не знал о наследстве. Объявился он только, когда Софья Андреевна умерла. Узнав, что мать стала богатой, Александр обрадовался и стал претендовать на получение наследства. Но не тут-то было, Софья Андреевна ещё при жизни оформила завещание, по которому её квартира и часть денег переходила в собственность Дмитрия, а остальные средства старушка перечислила в дом престарелых.
Рассказ
...От страха у Никиты подкосились ноги, и он рухнул прямо на пол рядом со своей кроваткой. Он зажмурился и прикрыл руками уши. Но всё равно продолжал слышать крики матери даже через закрытую дверь комнаты.
Он не понимал, что происходит и почему мама так ругается на папу.
Всё же было хорошо!
Два часа назад они с мамой возвращались домой из детского садика. Никита подпрыгивал от охватившей его радости, ведь мама сказала, что дома его ждёт сюрприз. И он почему-то был уверен, что сюрпризом будет новый конструктор.
Папы дома не было, но они с мамой уже привыкли к этому. Потому что папа Никиты был врачом. Каким-то самым главным и самым лучшим врачом в мире. И он постоянно был кому-то нужен в любое время дня и ночи.
Вот и в этот вечер он, наверно, был на работе.
Никита не ошибся - в комнате на кроватке лежала коробка с конструктором. Тем самым!
- Мамочка! Спасибо, спасибо, спасибо!
Никита обхватил маму и крепко сжал тоненькими ручонками.
Мама засмеялась своим чудесным смехом, который он просто обожал.
- Раздавишь меня, силач! Иди мой руки, скоро будем ужинать.
И мама пошла на кухню, напевая мотив модной песни.
Папа к ужину не вернулся, и они вдвоём посидели за столом. Никита рассказал маме, как сегодня утром к ним в садик приходила тётя доктор и каждого осматривала. И он сказал тёте, что его папа тоже доктор. И тётя смеялась. А потом им всем надели смешные очки на резиночках. И они делали гимнастику. "Нянечка сказала, что мы кварцевались"
После ужина Никита побежал к себе в комнату и погрузился в увлекательнейшее занятие. Он хотел собрать строительный кран из конструктора.
И когда он услышал, как вернулся папа, то сразу помчался в прихожую, чтобы показать почти собранную игрушку.
Папа, увидев его, как будто растерялся. Он наклонился и привычно чмокнул Никиту в макушку, потрепал по плечу и поцокал языком, похвалив за строительный кран из конструктора.
А потом вышла мама, и папа попросил Никиту уйти к себе...
После чего случилось что-то невообразимое. Мама начала кричать, плакать. Поначалу Никита не разбирал её слов, но ему было очень страшно, потому что он вдруг подумал, что маме больно. И она кричит от этой боли.
Папа говорил тихо, но Никита слышал, как он ходит по квартире. А мама ходит за ним и кричит, кричит, плачет...
- Ты больше никогда не увидишь сына, слышишь?!
От этих слов мамы Никита сжался в комок.
Почему папа никогда не увидит его? Он что, умрёт? Папа? Или сам Никита?!
Папа что-то ответил. А мама закричала ещё громче. И каждое слово эхом отдавалось в голове мальчика. И он уже понимал, что сейчас происходит что-то такое... страшное... Что уже навсегда изменит его жизнь.
Ноги подкосились от страха. Он упал на пол, зажмурился и закрыл руками уши. Но мамины крики всё равно доносились до него.
Вдруг дверь его комнаты открылась и вошёл папа. Он подхватил Никиту на руки и прижал к себе.
- Ник, я тебя очень люблю, правда. Знай и помни это. Я тебя люблю и всегда буду рядом. Когда-нибудь ты меня простишь...
- Не смей трогать ребёнка!
Мама ворвалась в комнату и начала дёргать Никиту за ноги, пытаясь отодрать его от папы. Но Никита так крепко вцепился в отцовскую шею, что мамины попытки оказались безуспешными.
- Отдай! Отпусти, сволочь! Ты тварь, слышишь?! Ты - тварь!!! Убери руки от моего сына!
И тогда Никита заревел во весь голос.
Он слишком испугался.
Папа выпустил его из своих объятий, мама дёрнула к себе. Но Никите не хотелось ни с кем оставаться.
Ему хотелось умереть.
Потому что именно в этот момент он понял, что его хорошая, прекрасная, чудесная жизнь с мамой и с папой исчезла... Закончилась. Безвозвратно.
В пять мальчишеских лет.
С того рокового вечера в их квартире поселилась тоска. Никита не понимал, почему папа ушёл от них. Но он почему-то чувствовал свою вину. Может быть, он мало любил папу? Иначе почему он смог вот так его оставить?
Мама резко изменилась. Из улыбчивой и активной красавицы она превратилась в настоящую ведьму - с длинными лохматыми волосами, тощими руками с длинными костистыми пальцами. Даже её звонкий голос приобрёл скрипучие старческие нотки. И этим вот скрипучим голосом она постоянно повторяла одно и то же:
- Променял нас твой отец на молодуху. И даже ты его не удержал. Вот тебе и любовь...
Никита не знал, кто такая молодуха, но ему почему-то представлялась розовая улыбающаяся свинка с повязанным на толстой шее зелёным бантом. Эта "молодуха" крутила головой и довольно хрюкала. Потому что теперь его папа был с ней, а не с Никитой. Вот она и радовалась. Розовая свинка с зелёным бантом на толстой шее...
Однажды мама не пришла за ним в детский садик.
Всех детей забрали родители, а Никиту отвели в дежурную группу, где детки оставались на ночь.
Эту ночь в чужой и холодной кровати Никита провёл в слезах. Он оплакивал свою погасшую радость, свою чудесную семью, своего папу...
А утром мама пришла за ним и забрала домой. Сказала, что больше Никита не будет ходить в садик, потому что они уезжают к бабушке с дедушкой, в другой город.
Он даже не стал спрашивать, а как же папа... Потому что понимал - в его жизни папы больше нет.
И мама так часто говорила, что его папа подлец и предатель, что Никита поверил в это.
Тридцать лет спустя...
- Ник, прошу тебя, приезжай срочно! Срочно!
Тревога в голосе жены не вызывала сомнений - случилось что-то серьёзное.
Никита помчался домой, оставив рабочие дела на заместителя.
Причины для волнения имелись.
Четыре года назад у них с Верой родилась Марта, их чудесная и долгожданная доченька. И с этого момента в доме засияло яркое солнышко!
Родители Веры буквально поселились в их доме, чтобы постоянно быть рядом с внучкой и помогать молодым родителям.
Мама Никиты, к сожалению, не дожила до этого события.
Она умерла через три года после того, как папа ушёл от них. Никита тогда уже учился в школе, во втором классе. И жил у бабушки с дедушкой.
Маму он немного боялся, потому что она стала другой. И начала пить. И когда она приезжала к ним в дом, то постоянно попрекала Никиту в том, что он поддерживает отца, что он такой же, как все...
Дедушка её ругал и прогонял на второй этаж. А бабушка тихонько плакала.
Никита не понимал, в чём его вина. Но маму по-прежнему сильно любил и жалел.
После её смерти он долго не мог прийти в себя. И если бы не бабушка с дедушкой, он даже не представлял, что с ним могло бы случиться...
Папа даже на похороны не приехал.
И Никита, стоя у гроба матери, поклялся себе, что никогда в жизни его не простит. Нет у него больше папы. Нет.
Бабушка с дедушкой покинули его один за другим, когда они с Верой уже поженились. И она помогла Никите пережить боль утраты.
И дом, который остался после близких ему людей, стал их семейным домом. Где, как они мечтали, будет звучать детский смех и гореть огонь в камине, символизируя уют и счастье...
Но несколько лет в большом доме звучали только их диалоги.
А потом Вера забеременела и родила Марту.
Три года безмятежного счастья - девочка была любопытной, весёлой, музыкальной. Пошла в садик и там сразу очаровала всех.
Марта так заливисто хохотала, что никто из находившихся рядом с ней не мог сдержать ответный смех.
А потом тревожный звонок из садика - Марточка потеряла сознание во время прогулки.
Врачи, анализы, обследования...
И гром средь ясного неба - порок сердца.
И вот Никита мчится домой по звонку жены, которая явно встревожена после очередного посещения медцентра. Неужели удалось договориться об операции, на которую очередь за несколько лет?
Но Вера встретила его в траурном настроении - она прикрывала рот платочком и не замечала слёз, текущих по щекам.
- Что? Что? Говори, что случилось?
- Ник... Они сказали, что времени очень мало. Марта очень подвижный ребёнок, а ей нужен покой. И каждый день... ох, Ник! Я не могу...
- Вера! Ты сказала, что срочно! Что случилось? Кроме того, что я уже давно знаю!
Жена утёрла щёки от потоков слёз, даже не замечая их обильности, покашляла в платочек и, истерично хватая воздух, произнесла:
- Нам предложили операцию в коммерческом центре в Питере. Там какой-то врач от Бога. Но нужно оплатить хотя бы аванс, а это... Это почти как наш дом! Ник! Мои родители готовы продать квартиру, отдать какие-то свои сбережения... Но этого мало.
Никита понимал, что сейчас ему нужно принять решение по продаже их единственного дома. Других вариантов для оплаты необходимой для дочери операции не было.
Поначалу было мелькнула малодушная мысль, что, продав дом, они лишатся своей мечты...
А потом он отбросил эту мысль. Дом без Марты ему не нужен!
Он притянул к себе жену.
- Всё будет хорошо. Марте сделают операцию. Я обещаю.
Картинка из открытых источников
...Никита оформил ипотечный кредит и внёс платёж на счёт медцентра. Уже была назначена дата операции.
И, как принято, родителей малолетней пациентки пригласили на беседу с хирургом, который будет проводить операцию.
- Разрешите? - Никита вошёл в кабинет и увидел сидящего за широким столом доктора.
- Да, да, проходите!
Вера, крепко цепляясь за его руку, протиснулась следом.
- Вы родители Марты? - доктор раскрыл медкарту и принялся внимательно изучать её содержание.
- Да. Мы родители Марты, - твёрдым голосом произнёс Никита. - Чем нас порадуете, доктор?
Врач удивлённо посмотрел на Никиту и пожал плечами.
- Радовать - это не мой профиль. Я всего лишь хирург. И выполняю свою работу. А что касается вашей дочери, то могу вас заверить, что шансы на успешную операцию высоки. И у девочки есть девяносто процентов из ста, что она будет жить полноценной жизнью.
- А оставшиеся десять процентов вы как прокомментируете?
- Это доля не зависящих от нас, врачей, обстоятельств. Ну, вы же должны понимать... Аллергическая реакция, стресс для организма, да мало ли что... Но! Давайте будем думать о хорошем!
Вера охнула и запихнула в рот намокший от слёз платок.
Никита сжал её плечо, не замечая, как она напряглась от боли.
- Думать? Только думать? А... делать вы что-то собираетесь?
Доктор улыбнулся. На удивление и до боли знакомой улыбкой.
- Я сделаю всё возможное, будьте уверены.
...Четырёхлетняя Марта перед операцией вдруг разнервничалась, закапризничала. Начала плакать и требовать маму.
Медсестра, готовившая девочку к операции, не рискнула отправлять пациентку в таком состоянии в оперблок. И тогда в палату пришёл сам врач.
- Марта, ты боишься?
- Я хочу к мамочке...
- А с мамочкой ты не будешь бояться?
- Буду!
- А чего ты боишься?
Девочка перестала плакать и задумалась. Потом изрекла:
- Я боюсь света, боюсь, что будет больно.
Он понял, что у девочки вызывает панику операционная лампа.
Ему было необходимо, чтобы Марта перед введением наркоза находилась в спокойном состоянии.
- А давай мы с тобой сделаем так... Ты вот здесь, в этой кроватке уснёшь, а потом проснёшься - а всё уже позади. Давай?
Девочка смотрела на него до боли знакомым взглядом. Что это? Откуда он помнит этот взгляд?
- А можно я усну вместе с Журкой?
Журка - плюшевый жираф, который постоянно находился при девочке.
И он кивнул.
Можно.
- Наркоз прямо в палате?! Без подключения к приборам? Вы с ума сошли?
Анестезиолог рвал и метал, услышав просьбу хирурга погрузить пациентку в сон прямо в палате.
- А как же перевозка в операционную? А время? С её сердцем лишний наркоз может повредить!
- А если мы введём её в наркоз в состоянии паники, её сердце может не выдержать операции.
И Марта уснула в палате, обнимая Журку и улыбаясь.
...Операция прошла успешно.
Доктор достал из ящика стола медкарту девочки. И ещё раз внимательно изучил анамнез.
Совпадение?
У его сына была такая же проблема в раннем возрасте. Но он вовремя заметил симптоматику и успел купировать проблему в зародыше.
У этой малышки схожие признаки. Явно наследственные.
Он перелистнул карту и принялся внимательно изучать сведения о родителях.
И тогда он всё понял...
*****
Марта вернулась домой. Операция прошла успешно.
И в честь её возвращения был устроен праздник. Бабушка с дедушкой, обосновавшиеся в доме после продажи квартиры, с видимым удовольствием играли с внучкой во дворе в прятки.
Вера готовила праздничный ужин, а Никита жарил мясо в мангале.
Будущее пока не было определённым - ведь по кредиту нужно было платить ежемесячно крупную сумму. Иначе банк заберёт этот дом и продаст.
Но мысль о том, что Марта будет жить, и жить полноценной жизнью, отодвигала все неприятные мысли.
А через неделю случилось то, чего никто не мог объяснить.
Банк прислал уведомление о полном досрочном погашении ипотечного кредита. То есть, дом остался в их распоряжении, а банку они больше не были должны.
Чудо!
Никита поехал в банк и выяснил, что от медицинского центра произошёл возврат суммы кредита. Со всеми начисленными процентами!
Не веря в благотворительность, Никита поехал в медцентр.
И напросился на приём к лечащему врачу Марты.
- Что вас удивляет? Операция оказалась не такой дорогостоящей, как мы рассчитывали. Деньги вернули. Что вас не устраивает?
- Не знаю, - растерянно отвечал Никита. - Я как-то не особо верю в благотворительность.
- Ну... Надо когда-то начинать, - усмехнулся доктор. - Ник, а ты меня совсем не помнишь?..
____________________
Эпилог
Отец Никиты после развода так и не женился.
В тот роковой вечер он ушёл из семьи ради своей любовницы, которая оказалась столь ветреной, что через неделю изменила ему с главврачом больницы.
Он не смог вернуться в семью, потому что жена была настроена категорично.
С сыном она общаться запретила. И увезла его.
Он пытался несколько лет отыскать Никиту, но что-то постоянно мешало.
А когда увидел Марту, то испытал непонятную боль. Словно эта девочка была его дочерью...
А как потом оказалось, - внучкой.
На то, чтобы Никита простил его, потребовались месяцы. И это при том, что родители Веры были полностью на его стороне! Они убеждали Никиту простить отца, подружиться и поддерживать отношения.
Но Ник простил его только после дня рождения Марты - ей тогда исполнилось пять лет. Он пришёл на праздник с огромной связкой воздушных шариков и с коробкой, в которой была игрушечная кухня.
Марта встретила его эмоционально. Крепко обняла и назвала "любимым дедушкой-доктором".
Он тогда заплакал.
А Никита раскрыл свои объятия. И они обнялись. Впервые за много лет.
Отец и сын...
Рассказ.
Олег женился на Наде назло своей возлюбленной. Хотел ей доказать, что не страдает от того, что его бросила.
Они с Марией встречались почти два года. Олег любил её так, что сносило голову: был готов носить на руках и сворачивать горы ради Машки. Считал, что дело идёт к свадьбе. Правда, ему не очень нравилось, когда она отнекивалась:
– Зачем нам сейчас жениться? Я ещё институт не закончила, у тебя на фирме дела идут ни шатко, ни валко. Ни тачки приличной, ни жилья своего. Олька, конечно, моя лучшая подруга, но встречаться с ней каждое утро на кухне, я не хочу. Вот если бы ты дом не продал, жили бы там.
Это немного обижало Олега. Но правота в словах Маши была: они с сестрой жили в квартире, что осталась родителей, и в делах семейного бизнеса он только-только начал разбираться. Кто же знал, что придётся брать управление в свои руки, не закончив университет? Олег и так разрывался, стараясь вытянуть компанию и получить диплом.
Дом продавали по обоюдному согласию с Олей. Решили, что важнее сохранить бизнес. За полгода, пока не вступили в наследство, долги накопились, оба студенты – он на последнем курсе, Оля – на третий перешла. Продажа дома позволила закрыть всё, что задолжали, часть вложить в закупку товара для магазина, и ещё подушка безопасности осталась.
А Маша считала, что нужно жить здесь и сейчас, а не ждать мифического завтра. Её хорошо так рассуждать под крылышком у родителей. А когда вот так, в одночасье, становишься старшим в семье, надеждой и опорой для сестры, начинаешь думать по-другому. Дела наладит, будет и машина хорошая, и дом, и сад.
Ничего не предвещало беды. Ждал Машу на остановке у кинотеатра, по телефону договорились сходить на новый фильм. Она сама сказала, чтобы не заезжал за ней. Олег удивился этому, не любила Маша общественный транспорт. Высматривал её с маршрутки, а она подкатила на крутой тачке.
– Извини, мы больше не можем быть вместе. Я выхожу замуж, – она сунула Олегу в руки какую-то книгу, развернулась и села в машину.
Олег долго стоял, переваривая услышанное. Что могло случиться за три дня, пока его не было в городе?
Оля всё поняла по лицу Олега:
– Уже знаешь?
Молча кивнул.
– Нашла богатенького Буратино. Двадцать пятого свадьба. Меня в свидетельницы звала, я отказалась. Подлая она! За спиной у тебя шашни крутила, – Оля расплакалась от обиды за брата.
– Успокойся, – он гладил сестру, как маленькую, по голове. – Пусть у неё всё будет хорошо, а у нас ещё лучше.
Почти на сутки заперся в комнате. Оля скулила под дверью:
– Ну, хоть покушай. Я блинчиков испекла.
Под вечер вышел с горящими глазами:
– Собирайся, – велел он сестре.
– Что ты задумал?
– Женюсь на первой встречной, которая согласится выйти за меня замуж, – ответил Олег.
– Так нельзя, – пыталась образумить его Оля. – Ты не только со своей жизнью играешь.
Но всё было бесполезно.
– Не пойдёшь со мной, пойду один.
В парке гуляло много народа. Одна девушка, услышав предложение, покрутила пальцем у виска. Вторая – шарахнулась, как от ненормального, а третья, внимательно посмотрев в глаза, согласилась.
– И как тебя зовут, красавица?
– Надежда, – ответила избранница.
– Нужно отметить помолвку, – Олег потащил новую знакомую и сестру в кафе.
За столиком возникло неловкое молчание. Оля просто не знала, что говорить. Олега обуревали мысли о мести. Он уже знал, что сделает всё, чтобы его свадьба тоже была двадцать пятого.
– Наверное, есть серьёзная причина, по которой вы сделали предложение незнакомой девушке, – нарушила тишину Надя. – Если это спонтанное решение, я не обижусь и уйду.
– Нет. Вы дали слово. Завтра подаём заявление и идём знакомиться с вашими родителями.
Олег подмигнул:
– Для начала, предлагаю перейти на ты!
Весь месяц до свадьбы встречались каждый день, разговаривали, изучали друг друга.
– Может быть, объяснишь, почему? – спросила как-то Надя.
– У каждого есть скелеты в шкафу, – ушёл от ответа Олег.
– Главное, чтобы они не мешали жить.
– А ты почему согласилась?
– Представила себя царевной, которую царь-батюшка за первого встречного замуж выдаёт. Такие сказки хорошо заканчиваются: «Жили они долго и счастливо». Вот и захотела сама проверить.
На самом деле не всё так просто было. Большая любовь закончилась разбитым сердцем и потерей, хоть и небольших, сбережений. Зато научила разбираться в людях. Хлыщей, которые стаями вились около неё, отваживала на раз.
Специально Надя того, единственного, не искала, но точно знала, ей нужен умный и самостоятельный мужчина, способный на поступки. В Олеге она увидела решительность и основательный подход к делу. Если бы он не с сестрой был, а с друзьями, прошла бы мимо, не задумываясь.
– И какая ты царевна, – Олег задумчиво смотрел на девушку, – Несмеяна, Василиса Прекрасная или царевна Лягушка?
– Поцелуй, узнаешь, – отшутилась она.
Но не было ни поцелуев, ни большего.
Олег сам занимался подготовкой к свадьбе. Наде нужно было только выбирать из того, что он предлагал. Даже покупку платья и фаты Олег не доверил никому.
– Ты будешь самая красивая, – твердил он.
В ЗАГСе, в ожидании торжественной регистрации, пересеклись с Марией и её женихом. Олег натянул улыбку на лицо:
– Разреши тебя поздравить, – он поцеловал свою бывшую в щёчку. – Будь счастлива со своим кошельком на ножках!
– Не устраивай шоу, – нервно ответила Маша.
Она оценивающе осмотрела избранницу Олега. Статная, красивая, не просто красивая – эффектная девушка. И держится с королевским достоинством. Маша проигрывала по всем статьям. Ревность терзала душу. Ощущения счастья не было. Не покидало чувство, что просчиталась, что не получит того, на что надеялась.
Олег вернулся к Наде:
– Всё в порядке, – наигранно сказал он.
– Ещё не поздно остановиться, – прошептала Надя.
– Нет. Играем партию до конца.
И только в зале регистрации, взглянув в грустные глаза теперь уже жены, он понял, что натворил.
– Я сделаю тебя счастливой, – произнося это, Олег верил в свои слова.
И потекли семейные будни. Оля и Надя подружились, они отлично ладили и дополняли друг друга. Вспыльчивая Ольга научилась справляться с эмоциями, а Надя со знанием дела, организовывала быт и незаметно управляла всеми.
Как хороший, грамотный экономист, и специалист, разбирающийся в бухгалтерии и налогообложении, Надежда быстро навела порядок в финансах. Через полгода открыли второй магазин, а чуть позже создали бригады отделочников – теперь не только торговали стройматериалами, но и занимались косметическими ремонтами. Прибыль увеличилась в разы.
Она оказалась Василисой Премудрой, умела преподнести всё так, что Олег считал её идеи своими. Казалось, живи да радуйся, но Олега тяготило, что нет того пьянящего чувства, которое он испытывал с Машей. Всё размерено, предсказуемо, спокойно. «Рутина, – думал он, – которая засасывает меня, как болото. Не люблю я её, этим всё сказано».
Стараниями Надежды вышли на новый уровень в бизнесе – занялись строительством коттеджей под ключ. И первым построили дом для себя.
Чем лучше шли дела, тем чаще Олег вспоминал Марию: «Не могла потерпеть. Видела бы, на какой машине я езжу. А дом – не дом, дворец!» – гордился он собой. Его всё чаще посещала мысль: «А что, если…»
Надя видела, что муж маятся. Она стремилась стать любимой, но сердцу, тем более чужому, не прикажешь. «Не все сказки становятся былью», – горько размышляла она, но надежду не теряла, имя обязывало.
Оля тоже наблюдала за братом.
– Ты потеряешь больше, чем найдёшь, – сказала она, застав его на странице Маши в социальных сетях.
– Не лезь, куда не следует! – отрубил Олег.
Ольга зыркнула потемневшими глазами:
– Дурак, Надя тебя любит по-настоящему, а ты всё в игры играешь!
«Не хватало, чтобы мелочь мне указывала», – кипятился Олег. Его всё сильнее тянуло к Маше. И он написал ей.
Маша жаловалась, что личная жизнь не сложилась. Муж её выставил за порог ни с чем. Институт она так и не закончила. Работы нормальной нет, к родителям не вернулась, живёт в областном центре на съёмной квартире.
Олег несколько дней колебался: «Ехать? Не ехать?» Но тут обстоятельства сложились так, что остался один на несколько дней, увеличивая соблазн – жена уехала на неделю к больной бабушке в деревню.
Решился, назначил встречу. До Челябинска летел на крыльях любви, не обращая внимания на дорожные знаки. Душа трепетала, представлял, что скажет, куда поведёт.
Реальность оказалась суровой.
– Какой ты красавчик, – кинулась ему на шею Мария.
Запах немытого тела шибанул в нос. Брезгливо отстранился:
– Люди смотрят.
– А мне плевать! – расхохоталась она.
Короткая юбка, дешёвый макияж, духи сомнительного происхождения… Эта вульгарная особа проигрывала его Надюше во всём: «А ведь она и раньше была такой. Как я этого не замечал?» – терзался он, глядя, как бывшая любимая накачивается пивом.
– Ты мне денег дай, я тебя отблагодарю, – Маша игриво облизала губы.
Он уже не знал, как отделаться от этой женщины.
– Ты извини, у меня дела, – поднялся Олег из-за стола.
– Позже встретимся?
– Не думаю, – Олег подозвал официанта. – Рассчитайте, пожалуйста.
– Я ещё хочу посидеть, – заканючила Маша.
– Пусть девушка отдыхает в пределах этой суммы, – довольно большая купюра оказалась в папочке официанта.
Молодой человек понимающе кивнул.
Домой гнал на пределе скорости.
– Точно, дурак,– ругал себя Олег, – права Олька! Зачем затевал всё? Или не зря съездил?
«А ведь я никогда не называл жену Надюшей. У меня же нет ближе и роднее человека», – он резко затормозил, осознав это. Минут пять сидел, прокручивая в голове прошедшие со дня свадьбы годы.
Олег видел перед собой лицо жены, её глаза, ярко-синие, с поволокой, вспоминал, как Надюша улыбается при виде его, как нежно взъерошивает ему волосы своими длинными, ухоженными пальцами.
«Я же обещал сделать её счастливой», – он осмотрелся, соображая, где остановился, завёл машину и, проехав километров двадцать по трассе, свернул на просёлок.
– Неделя – слишком долго. Я не смог прожить без тебя даже два дня, – сказал он, когда Надя выскочила к нему навстречу из дома бабушки.
– Вот сумасшедший, – она улыбалась со слезами на глазах.
– Надюша, любимая, – шептал Олег на ушко жене, и голова от счастья кружилась у обоих.
Комментарии 22
— Я первый раз у психолога! — говорит раздражённо мужчина. Желваки ходят. Всем видом показывая «Какого чёрта».
— Меня жена уговорила!
— И?
— Что и?!! Сын у нас. У меня. Дебил! — распаляется он.
— Дебил — это психиатрический диагноз, — устало говорю я. — Ваш сын в этом смысле дебил?
Мужчина уже на меня смотрит, как на дебилку. Потом переводит взгляд на жену с немым вопросом: «Ты к кому меня привела, ваще?!!!»
Она съёжилась, сидит на краю стула, глаза отводит. Руки, зажала между коленями.
Он досадливо морщится, поворачивается ко мне, молчит. Я тоже. Не выдерживает. Злится ещё больше.
— Вот вы ж как бы психолог, так? Хм. Ну так объясните мне тогда, что мне с ним делать?
— С кем?
— С сыном!!!!
— А что с ним?
Мужчина округляет глаза, удивляясь моей тупости и неспособности читать мысли. Опять поворачивается к жене с выражением: «Где ты эту дуру нашла?» Но жена оп...ЕщёПришли вдвоём. Муж и жена. Первый раз у меня. Я уставшая (5-я консультация), голодная и от этого, почему-то спокойно-невозмутимая.
— Я первый раз у психолога! — говорит раздражённо мужчина. Желваки ходят. Всем видом показывая «Какого чёрта».
— Меня жена уговорила!
— И?
— Что и?!! Сын у нас. У меня. Дебил! — распаляется он.
— Дебил — это психиатрический диагноз, — устало говорю я. — Ваш сын в этом смысле дебил?
Мужчина уже на меня смотрит, как на дебилку. Потом переводит взгляд на жену с немым вопросом: «Ты к кому меня привела, ваще?!!!»
Она съёжилась, сидит на краю стула, глаза отводит. Руки, зажала между коленями.
Он досадливо морщится, поворачивается ко мне, молчит. Я тоже. Не выдерживает. Злится ещё больше.
— Вот вы ж как бы психолог, так? Хм. Ну так объясните мне тогда, что мне с ним делать?
— С кем?
— С сыном!!!!
— А что с ним?
Мужчина округляет глаза, удивляясь моей тупости и неспособности читать мысли. Опять поворачивается к жене с выражением: «Где ты эту дуру нашла?» Но жена опытный боец, сидит не поднимая глаз, и лишь по тому, как бледнеет её лицо, я понимаю — все силы у неё ушли на то, чтобы привести мужа ко мне.
— Он берегов не видит, понимаете. Сопляк. 14 лет, а ведёт себя как, как…
— Как?
— Прихожу домой. После работы. Ботинки посреди коврика стоят. Я ему: «Ты хоть что-нибудь в этой жизни умеешь? Ботинки хотя бы на место поставить». Сто раз говорил ему, ставь ботинки сбоку, так нет, как дебил, ничего не понимает. Всё в жизни легко достаётся. Телефон вот сломал. Не ценит. Не делится ничем со мной. Матери вон хамит. Дома ничего не делает. Все слова, как об стену горох. Ни стыда, ни совести. И вот, как, как себя с ним вести?! Как общий язык найти. Вы ж психолог, ну так посоветуйте!!! Есть у вас рецепт?
— Есть, — отвечаю, нарушая все каноны психологической консультации.
— И решение есть?
— Есть, — обалдеваю от своей наглости ещё больше.
Понимаете, есть алгоритм психологической консультации. Особенно первой. И меня учили, что первая встреча — это сбор информации, определение запроса, налаживание контакта. Ни о какой терапии речи нет. Тем более о каком бы то ни было решении. Что на меня нашло… (((
— Я правильно поняла, что Вы не знаете как разговаривать с сыном и не можете найти с ним общий язык?
— Ну да, сказал же!
— Решение есть, очень простое. Но не знаю справитесь ли вы с ним, — с абсолютно искренним сомнением говорю я.
— Ну? Говорите!
— Это не говорить, это сделать необходимо.
— Чего сделать-то?
— Как имя вашего сына?
— Антон.
И тут я совсем борзею (коллеги меня поймут, о чём я), достаю лист бумаги, маркер пишу на нём «сын Антон, 14 лет», кладу в дальний угол кабинета и предлагаю мужчине представить своего сына, стоящим на этом листе.
— Получилось? — спрашиваю
— Да
— А сейчас медленными шагами подойдите к листу, встаньте на него, войдите в образ сына и станьте им.
С явным сомнением на лице, он делает это. Закрывает глаза.
— А теперь скажите что чувствуете?
— Одиночество страшное. Слёзы в горле. Плакать хочу.
— От чего?
— От обиды. Все дёргают, шпыняют. То не так, это. Жить не хочется. Я как урод какой-то для всех.
— Для кого для всех?
— Ну для всех.
— Для кого?
— Ну, отца.
— А чего бы хотелось от него?
— Чтобы хоть раз похвалил. Спросил как дела. Чтобы не орал. Чтобы… я же тоже мужчина, чтобы гордился мной.
— Сделайте вдох и на выдохе выходите с листа.
Мужчина молча подходит к стулу, садится. Тишина. Женщина вытирает слёзы.
— Я всё понял, — вдруг тихо почти шепотом он. — Всё понял. Я себя так же маленький чувствовал. А от отца одни попрёки. Теперь я так же. Я понял всё. Спасибо.
Глаза у него и у жены зелёные. Ясные. И уши у него какие-то добрые, трогательные…
18 минут всё длилось. Первый раз в моей жизни.
Даша плохо помнила своих родителей. Когда мамы не стало, папа не захотел возиться с маленьким ребёнком. Отвёз к бабушке в деревню. Поставив маленькую девочку около калитки и уехал в неизвестном направлении.
Баба Зоя, была в сарае и не могла видеть, как подъезжала машина, только услышала, как хлопнула дверь и отъехала машина.
«Кого там нелёгкая носит» подумала бабушка и пошла посмотреть. Выйдя к калитке, она увидела маленькую девочку.
Внучка стояла у забора и держалась за калитку.
— Вот ведь, Вовка обормот, бросил ребёнка и укатил. Хоть бы слово сказал, – выругалась баба Зоя и занесла внучку в дом.
Вечером, с сенокоса вернулся дед Захар и увидев внучку спросил:
— Что? Вовка прикатил.
— Прикатил. Бросил Дашку под забором и укатил обратно. Правильно люди говорят, ребёнок кроме матери никому не нужен. Что за молодёжь пошла?
Они ещё долго ворчали, по поводу нынешних нравов, а как стемнело, пошли спать.
Шло время, старики воспитывали ...ЕщёОтец сплавил дочь, бабке с дедом, а сам пропал на 25 лет.
Даша плохо помнила своих родителей. Когда мамы не стало, папа не захотел возиться с маленьким ребёнком. Отвёз к бабушке в деревню. Поставив маленькую девочку около калитки и уехал в неизвестном направлении.
Баба Зоя, была в сарае и не могла видеть, как подъезжала машина, только услышала, как хлопнула дверь и отъехала машина.
«Кого там нелёгкая носит» подумала бабушка и пошла посмотреть. Выйдя к калитке, она увидела маленькую девочку.
Внучка стояла у забора и держалась за калитку.
— Вот ведь, Вовка обормот, бросил ребёнка и укатил. Хоть бы слово сказал, – выругалась баба Зоя и занесла внучку в дом.
Вечером, с сенокоса вернулся дед Захар и увидев внучку спросил:
— Что? Вовка прикатил.
— Прикатил. Бросил Дашку под забором и укатил обратно. Правильно люди говорят, ребёнок кроме матери никому не нужен. Что за молодёжь пошла?
Они ещё долго ворчали, по поводу нынешних нравов, а как стемнело, пошли спать.
Шло время, старики воспитывали внучку, как могли. По – своему, по-стариковски. Учили людей уважать, природу любить, и как хозяйство правильно вести.
Как за коровой ходить, как поросят с курями кормить. Даша быстро подрастала и становилась хорошей помощницей для бабки с дедом.
Баба Зоя и дед Захар, нарадоваться не могли, глядя на свою внучку, ну прям вылитая мать. Та тоже, от родителей не отходила, всё помочь норовила. Только вот не стало дочери, правда память о ней хорошая осталась. Вон уж, скоро школу закончит. Совсем невеста.
Как-то вечером, завёл дед Захар разговор.
— Бабка, Дашка совсем большая стала, школу заканчивает с отличием, ей бы дальше где-то учиться, смышлёная больно она.
— А чего учиться? Придёт время, выдадим замуж и пускай около нас живёт.
— Нет мать. Сейчас времена такие. Без учёбы никуда.
— И то правда – согласилась баба Зоя.
Достали последние деньги, что на похороны себе оставляли, и отправили внучку в город, уму разуму набираться.
Поступила Дарья в экономический, отучилась, с красным дипломом окончила и вернулась в деревню, не прельстила её городская суета.
Обрадовались тогда старики её приезду, не забыла, приехала, не бросила одних, свой век доживать.
Решила Дарья деревню поднимать, фермерством заниматься. Выбила землю, кредит, людей наняла. Ферму хорошую построили, коровушек накупила. В общем умница девка.
Людей правда не хватало, вот и подала она объявление в газету, мол люди нужны. Платить хорошо обещала, жильё предоставить. Для этого дела пару заброшенных домиков отремонтировала.
Не сказать, чтоб народ к ней, прямо валом повалил. Только вот объявился один мужичонка. Грязный, заросший, одёжка порвана. Видать хорошо его жизнь потрепала.
Пришёл к Даше и назвался её отцом. Ничего не просил, ни денег не прошения, потому как понимал, что нельзя бросить ребёнка, а через двадцать пять лет просто прийти и сказать: «Прости».
Только одного отец попросил, рядом быть помогать, чем сможет. Один он остался, не нужен никому. Может хоть дочери пригодится, в работе какой.
Говорил всё это Володя, а сам плакал. Простила его дочь, но не сразу, через пару месяцев.
С тех самых пор живёт отец возле дочери, помогает чем сможет и боится этот мужичок, только одного, что снова один останется, никому не нужный.
Судя по выпирающим углам узелка, можно было предположить, что там лежала икона, да виднелся кончик запасного платка, очевидно, «на смерть». Больше ничего у нее не было.
Вечерело. Люди располагались на ночлег, суетились, расставляя чемоданы так, чтобы обезопасить себя от недобрых прохожих.
А старушка все не шевелилась. Нет, она не спала. Глаза ее были открыты, но безучастны ко всему, что происходило вокруг. Маленькие плечики неровно вздрагивали, будто зажимала она в себе какой-то внутренний плач. Она едва шевелила пальцами и губами, словно крестила кого-то в тайной своей молитве.
В беспомощности своей она не искала к себе участия и внимания, ни к кому не обращалась и не сходила с места. Иногда старушка поворачивала голову в сторону входной двери, с каким-то тяжким смирением опускала ее вниз, безнадежно покачива...ЕщёВ конце зала ожидания пригрелась старушка. Вся в черном. Сухонькая. Сгорбленная. Рядом лежит узелок. В нем не было еды – иначе старушка в течение суток коснулась его хотя бы раз.
Судя по выпирающим углам узелка, можно было предположить, что там лежала икона, да виднелся кончик запасного платка, очевидно, «на смерть». Больше ничего у нее не было.
Вечерело. Люди располагались на ночлег, суетились, расставляя чемоданы так, чтобы обезопасить себя от недобрых прохожих.
А старушка все не шевелилась. Нет, она не спала. Глаза ее были открыты, но безучастны ко всему, что происходило вокруг. Маленькие плечики неровно вздрагивали, будто зажимала она в себе какой-то внутренний плач. Она едва шевелила пальцами и губами, словно крестила кого-то в тайной своей молитве.
В беспомощности своей она не искала к себе участия и внимания, ни к кому не обращалась и не сходила с места. Иногда старушка поворачивала голову в сторону входной двери, с каким-то тяжким смирением опускала ее вниз, безнадежно покачиваясь вправо и влево, словно готовила себя к какому-то окончательному ответу.
Прошла нудная вокзальная ночь. Утром она сидела в той же позе, по-прежнему молчаливая и изможденная. Терпеливая в своем страдании, она даже не прилегла на спинку дивана.
К полудню недалеко от нее расположилась молодая мать с двумя детьми двух и трех лет. Дети возились, играли, кушали и смотрели на старушку, пытаясь вовлечь ее в свою игру.
Один из малышей подошел к ней и дотронулся пальчиком до полы черного пальто. Бабуля повернула голову и посмотрела так удивленно,будто она впервые увидела этот мир. Это прикосновение вернуло ее к жизни, глаза ее затеплились и улыбнулись, а рука нежно коснулась льняных волосенок.
Женщина потянулась к ребенку вытереть носик и, заметив ожидающий взгляд старушки, обращенный к дверям, спросила ее: «Мамо, а кого вы ждете? Во скильки ваш поезд?».
Старушку вопрос застал врасплох. Она замешкалась, засуетилась, не зная, куда деваться, вздохнула глубоко и будто вытолкнула шепотом из себя страшный ответ: «Доченька, нет у меня поезда!». И еще ниже согнулась.
Соседка с детьми поняла, что здесь что-то неладно. Она подвинулась, участливо наклонилась к бабушке, обняла ее, просила умоляюще: «Мамо, скажите, что с вами?! Ну, скажите! Скажите мне, мамо, – снова и снова обращалась она к старушке. – Мамо, вы кушать хотите? Возьмите!»
И она протянула ей вареную картофелину. И тут же, не спрашивая ее согласия, завернула ее в свою пушистую шаль. Малыш тоже протянулей свой обмусоленный кусочек и пролепетал: «Кушай, баба».
Та обняла ребенка и прижала его кусочек к губам. «Спасибо, деточка», – простонала она.
Предслезный комок стоял у нее в горле…. И вдруг что-то назрело в ней и прорвалось такое мощное и сильное, что выплеснуло ее горькую беду в это огромное вокзальное пространство: «Господи! Прости его!» – простонала она и сжалась в маленький комочек, закрыв лицо руками.
Причитала, причитала покачиваясь: «Сыночек, сыночек… Дорогой… Единственный… Ненаглядный… Солнышко мое летнее… Воробышек мой неугомонный.… Привел.… Оставил».
Она помолчала и, перекрестившись, сказала: «Господи! Помилуй его грешного».
И не было у нее больше сил ни говорить, ни плакать от постигшей ее безысходности.
«Детки, держитесь за бабушку», – крикнула женщина и метнулась к кассе.
«Люди добрые! Помогите! Билет мне нужен! Старушку вон тую забрати, – показывала она в конец зала – Мамою она мне будет! Поезд у меня сейчас!».
Они выходили на посадку, и весь вокзал провожал их влажными взглядами.
«Ну вот, детки, маму я свою нашла, а вы – бабушку», – сияя от радости, толковала она ребятишкам.
Одной рукой она держала старушку, а другой – и сумку, и детей.
Я, глядя на них, тихо молилась и благодарила Бога за эту встречу. Странно, но большинство из тех, кому я рассказываю об этом случае, свидетелем которого стала несколько лет назад на вокзале города Кургана, не верят в то, что вот так, за несколько минут человек мог принять такое важное для себя решение.
Помните, наши мысли — наши желания
Наше подсознание неразрывно связано с Вселенной, которая фиксирует наши мысли, воспринимая их, как наши желания.
Об этом примерно две тысячи лет назад написано в Библии в Послании Иакова, где он ясно определяет действия и важность языка и центра речи. Для нейрохирурга это было изумлением!
Библия действительно учит этому!
- Язык - это маленький орган нашего тела, но он приводит в движение все тело.
Нейрохирург рассказал о своих наблюдениях. Он сказал, что речевой центр обладает такой силой над всем телом, что даже простой разговор, простая речь человека может осуществлять контроль над его телом и способна направлять его в соответствии со своими желаниями.
Он сказал следующее:
«Если кто-то утверждает, что ему становится плохо, то тогда все его нервы получают соответствующую команду и говорят: «Приготовимся к тому, чт...ЕщёОдин из ведущих нейрохирургов, который занимается различными медицинскими наблюдениях во время операции мозга утверждает, что служители Божьи, обладают силой, потому что в соответствии с недавними его наблюдениями в неврологии, центр речи в мозге господствует над всеми прочими нервами.
Об этом примерно две тысячи лет назад написано в Библии в Послании Иакова, где он ясно определяет действия и важность языка и центра речи. Для нейрохирурга это было изумлением!
Библия действительно учит этому!
- Язык - это маленький орган нашего тела, но он приводит в движение все тело.
Нейрохирург рассказал о своих наблюдениях. Он сказал, что речевой центр обладает такой силой над всем телом, что даже простой разговор, простая речь человека может осуществлять контроль над его телом и способна направлять его в соответствии со своими желаниями.
Он сказал следующее:
«Если кто-то утверждает, что ему становится плохо, то тогда все его нервы получают соответствующую команду и говорят: «Приготовимся к тому, чтобы ослабеть, потому что мы получили такую команду из центра управления, в силу которой нам следует ослабеть». Вот поэтому, они в качестве естественного последствия подчиняются физическому требованию ослабеть - и ослабевают.
Если кто-то скажет, например, следующее: «У меня нет никаких возможностей. Я не могу выполнить этой работы»,- тогда сразу же все нервы начинают заявлять то же. «Да,- говорят они,- мы получили из центральной нервной системы указание, которое утверждает, что у нас нет возможности выполнить этот труд, а потому мы отказываемся применять какие-то неиспользованные возможности. Нам следует приготовить себя к тому, чтобы оказаться частью неспособного человека».
Если кто-то, например, скажет: «Я уже очень стар. Я так стар и так устал, что не в состоянии что-либо делать»,- тогда сразу же отвечает речевой центр контроля, отдавая соответствующие приказания в этом отношении. А нервы отвечают: «Да, мы действительно стары. Мы уже приготовились к смерти».
Если человек утверждает, что он стар, это значит, что этот человек скоро умрет».
Человеку никогда не следует уходить от дел. Если же человек однажды уйдет от Дел, он уже никогда не перестанет говорить: «Я отошел от Дел»,- и все нервы будут повторять за ним эти слова, окажутся менее активными и приготовятся к скорой смерти».
Точно то, что Библия сказала примерно две тысячи лет назад, происходит и сегодня.
Медицинская наука недавно обнаружила этот принцип. Этот нейрохирург говорит, что людям следует утверждать самих себя: «Я молод. Я способен. Я в состоянии выполнять труд молодого человека, несмотря на свой возраст».
В таком именно случае оживают нервы пожилого человека и таким именно образом они получают силу и крепость из своего нервного центра.
Библия ясно заявляет, что тот, кто контролирует свой язык, контролирует и все тело.
Вы способны совершить именно то, что вы говорите!
И действительно...
Почти сорок, за плечами годы горького опыта, нелюбовь к себе, комплексы, морщины, седина, и бес в ребре спит, а может его там вовсе нет.
Ведь «нужность» - главная составляющая жизни, без нее что-то ломается, крошится и рушится.
Она не чувствовала себя женщиной.
Тонкой, изящной, нежной.
Пышные рыжие волосы давно привыкли к узелку, тело к растянутым джинсам и бесформенным футболкам, а душа к пустоте...
Этим утром настроение тоже было пасмурным.
Ведь если женщина длительное время не испытывает счастья, она тускнеет, становится серой, блеклой, прозрачной.
Да, она сотни раз слышала о любви к себе, о том, что в себя и для себя, не зависимо от окружающих, но...
Говорить одно, делать другое.
У нее не получалось.
Хотелось, чтоб он тоже наполнял ее нежными словами, мягкими объятиями, познаниями в любви и, что жить без нее не сможет.
Все это включало бы свет, жизнь, счастье.
Но нет, все, что она с...ЕщёКому ты нужна? - при каждой ссоре слышала она, впитывая это осознание все больше.
И действительно...
Почти сорок, за плечами годы горького опыта, нелюбовь к себе, комплексы, морщины, седина, и бес в ребре спит, а может его там вовсе нет.
Ведь «нужность» - главная составляющая жизни, без нее что-то ломается, крошится и рушится.
Она не чувствовала себя женщиной.
Тонкой, изящной, нежной.
Пышные рыжие волосы давно привыкли к узелку, тело к растянутым джинсам и бесформенным футболкам, а душа к пустоте...
Этим утром настроение тоже было пасмурным.
Ведь если женщина длительное время не испытывает счастья, она тускнеет, становится серой, блеклой, прозрачной.
Да, она сотни раз слышала о любви к себе, о том, что в себя и для себя, не зависимо от окружающих, но...
Говорить одно, делать другое.
У нее не получалось.
Хотелось, чтоб он тоже наполнял ее нежными словами, мягкими объятиями, познаниями в любви и, что жить без нее не сможет.
Все это включало бы свет, жизнь, счастье.
Но нет, все, что она слышала - кому ты нужна?!
А от этих слов становилось страшно, больно, безнадежно.
Выйдя из магазина она поставила на парапет пакет, чтоб перехватить его по-другому, удобнее и надежней.
- Я помогу, он тяжелый, оставьте, - послышалось сзади и она увидела светловолосого, худощавого парня.
По его лицу игриво рассыпались веснушки, а в светлых, почти прозрачных глазах прыгали солнечные зайцы.
Как нестранно, его большой рот растягивался в очень красивую и теплую улыбку.
Она крутанула головой по сторонам в поисках спасения, покраснела, сжалась, сглотнула и с трудом выдавила улыбку.
Первое желание было схватить пакет и убежать.
Первая мысль о том, что он сейчас рассмотрит ее и убежит, мелькнула в голове молнией и ударила в самое сердце, но растворилась, когда он глядя ей в глаза, еще шире улыбнулся и взял поклажу, приглашая в свой большой черный автомобиль и свое яркое улыбающееся сердце.
Она собирала по дому вещи, а муж молча наблюдал за ней.
Во всем ее образе что-то изменилась.
Привычный вопрос: «Кому ты нужна?», застрял камнем в горле.
Она светилась!
Этот свет искрился сквозь распущенные яркие волосы, ясные глаза и растянутые в улыбке губы.
Свет нужности, которым она была переполнена.
Нужность, которую он ей так и не дал, думая, что все дело в ней, что это она не такая, но оказалось, это он был не таким.
Ведь женщина в разных руках звучит по-разному...
В одних она тусклая и ненужная, в других она яркая, любимая и любящая!
Камень в горле начал увеличиваться в размере и только сейчас он понял, как она нужна ему, но было уже поздно...
Они с Марией встречались почти два года. Олег любил её так, что сносило голову: был готов носить на руках и сворачивать горы ради Машки. Считал, что дело идёт к свадьбе. Правда, ему не очень нравилось, когда она отнекивалась:
– Зачем нам сейчас жениться? Я ещё институт не закончила, у тебя на фирме дела идут ни шатко, ни валко. Ни тачки приличной, ни жилья своего. Олька, конечно, моя лучшая подруга, но встречаться с ней каждое утро на кухне, я не хочу. Вот если бы ты дом не продал, жили бы там.
Это немного обижало Олега. Но правота в словах Маши была: они с сестрой жили в квартире, что осталась родителей, и в делах семейного бизнеса он только-только начал разбираться. Кто же знал, что придётся брать управление в свои руки, не закончив университет? Олег и так разрывался, стараясь вытянуть компанию и получить диплом.
Дом продавали по обоюдному согласию с Олей. Решили, что важнее со...ЕщёОлег женился на Наде назло своей возлюбленной. Хотел ей доказать, что не страдает от того, что его бросила.
Они с Марией встречались почти два года. Олег любил её так, что сносило голову: был готов носить на руках и сворачивать горы ради Машки. Считал, что дело идёт к свадьбе. Правда, ему не очень нравилось, когда она отнекивалась:
– Зачем нам сейчас жениться? Я ещё институт не закончила, у тебя на фирме дела идут ни шатко, ни валко. Ни тачки приличной, ни жилья своего. Олька, конечно, моя лучшая подруга, но встречаться с ней каждое утро на кухне, я не хочу. Вот если бы ты дом не продал, жили бы там.
Это немного обижало Олега. Но правота в словах Маши была: они с сестрой жили в квартире, что осталась родителей, и в делах семейного бизнеса он только-только начал разбираться. Кто же знал, что придётся брать управление в свои руки, не закончив университет? Олег и так разрывался, стараясь вытянуть компанию и получить диплом.
Дом продавали по обоюдному согласию с Олей. Решили, что важнее сохранить бизнес. За полгода, пока не вступили в наследство, долги накопились, оба студенты – он на последнем курсе, Оля – на третий перешла. Продажа дома позволила закрыть всё, что задолжали, часть вложить в закупку товара для магазина, и ещё подушка безопасности осталась.
А Маша считала, что нужно жить здесь и сейчас, а не ждать мифического завтра. Её хорошо так рассуждать под крылышком у родителей. А когда вот так, в одночасье, становишься старшим в семье, надеждой и опорой для сестры, начинаешь думать по-другому. Дела наладит, будет и машина хорошая, и дом, и сад.
Ничего не предвещало беды. Ждал Машу на остановке у кинотеатра, по телефону договорились сходить на новый фильм. Она сама сказала, чтобы не заезжал за ней. Олег удивился этому, не любила Маша общественный транспорт. Высматривал её с маршрутки, а она подкатила на крутой тачке.
– Извини, мы больше не можем быть вместе. Я выхожу замуж, – она сунула Олегу в руки какую-то книгу, развернулась и села в машину.
Олег долго стоял, переваривая услышанное. Что могло случиться за три дня, пока его не было в городе?
Оля всё поняла по лицу Олега:
– Уже знаешь?
Молча кивнул.
– Нашла богатенького Буратино. Двадцать пятого свадьба. Меня в свидетельницы звала, я отказалась. Подлая она! За спиной у тебя шашни крутила, – Оля расплакалась от обиды за брата.
– Успокойся, – он гладил сестру, как маленькую, по голове. – Пусть у неё всё будет хорошо, а у нас ещё лучше.
Почти на сутки заперся в комнате. Оля скулила под дверью:
– Ну, хоть покушай. Я блинчиков испекла.
Под вечер вышел с горящими глазами:
– Собирайся, – велел он сестре.
– Что ты задумал?
– Женюсь на первой встречной, которая согласится выйти за меня замуж, – ответил Олег.
– Так нельзя, – пыталась образумить его Оля. – Ты не только со своей жизнью играешь.
Но всё было бесполезно.
– Не пойдёшь со мной, пойду один.
В парке гуляло много народа. Одна девушка, услышав предложение, покрутила пальцем у виска. Вторая – шарахнулась, как от ненормального, а третья, внимательно посмотрев в глаза, согласилась.
– И как тебя зовут, красавица?
– Надежда, – ответила избранница.
– Нужно отметить помолвку, – Олег потащил новую знакомую и сестру в кафе.
За столиком возникло неловкое молчание. Оля просто не знала, что говорить. Олега обуревали мысли о мести. Он уже знал, что сделает всё, чтобы его свадьба тоже была двадцать пятого.
– Наверное, есть серьёзная причина, по которой вы сделали предложение незнакомой девушке, – нарушила тишину Надя. – Если это спонтанное решение, я не обижусь и уйду.
– Нет. Вы дали слово. Завтра подаём заявление и идём знакомиться с вашими родителями.
Олег подмигнул:
– Для начала, предлагаю перейти на ты!
Весь месяц до свадьбы встречались каждый день, разговаривали, изучали друг друга.
– Может быть, объяснишь, почему? – спросила как-то Надя.
– У каждого есть скелеты в шкафу, – ушёл от ответа Олег.
– Главное, чтобы они не мешали жить.
– А ты почему согласилась?
На самом деле не всё так просто было. Большая любовь закончилась разбитым сердцем и потерей, хоть и небольших, сбережений. Зато научила разбираться в людях. Хлыщей, которые стаями вились около неё, отваживала на раз.
Специально Надя того, единственного, не искала, но точно знала, ей нужен умный и самостоятельный мужчина, способный на поступки. В Олеге она увидела решительность и основательный подход к делу. Если бы он не с сестрой был, а с друзьями, прошла бы мимо, не задумываясь.
– И какая ты царевна, – Олег задумчиво смотрел на девушку, – Несмеяна, Василиса Прекрасная или царевна Лягушка?
– Поцелуй, узнаешь, – отшутилась она.
Но не было ни поцелуев, ни большего.
Олег сам занимался подготовкой к свадьбе. Наде нужно было только выбирать из того, что он предлагал. Даже покупку платья и фаты Олег не доверил н...Ещё– Представила себя царевной, которую царь-батюшка за первого встречного замуж выдаёт. Такие сказки хорошо заканчиваются: «Жили они долго и счастливо». Вот и захотела сама проверить.
На самом деле не всё так просто было. Большая любовь закончилась разбитым сердцем и потерей, хоть и небольших, сбережений. Зато научила разбираться в людях. Хлыщей, которые стаями вились около неё, отваживала на раз.
Специально Надя того, единственного, не искала, но точно знала, ей нужен умный и самостоятельный мужчина, способный на поступки. В Олеге она увидела решительность и основательный подход к делу. Если бы он не с сестрой был, а с друзьями, прошла бы мимо, не задумываясь.
– И какая ты царевна, – Олег задумчиво смотрел на девушку, – Несмеяна, Василиса Прекрасная или царевна Лягушка?
– Поцелуй, узнаешь, – отшутилась она.
Но не было ни поцелуев, ни большего.
Олег сам занимался подготовкой к свадьбе. Наде нужно было только выбирать из того, что он предлагал. Даже покупку платья и фаты Олег не доверил никому.
– Ты будешь самая красивая, – твердил он.
В ЗАГСе, в ожидании торжественной регистрации, пересеклись с Марией и её женихом. Олег натянул улыбку на лицо:
– Разреши тебя поздравить, – он поцеловал свою бывшую в щёчку. – Будь счастлива со своим кошельком на ножках!
– Не устраивай шоу, – нервно ответила Маша.
Она оценивающе осмотрела избранницу Олега. Статная, красивая, не просто красивая – эффектная девушка. И держится с королевским достоинством. Маша проигрывала по всем статьям. Ревность терзала душу. Ощущения счастья не было. Не покидало чувство, что просчиталась, что не получит того, на что надеялась.
Олег вернулся к Наде:
– Всё в порядке, – наигранно сказал он.
– Ещё не поздно остановиться, – прошептала Надя.
– Нет. Играем партию до конца.
И только в зале регистрации, взглянув в грустные глаза теперь уже жены, он понял, что натворил.
– Я сделаю тебя счастливой, – произнося это, Олег верил в свои слова.
И потекли семейные будни. Оля и Надя подружились, они отлично ладили и дополняли друг друга. Вспыльчивая Ольга научилась справляться с эмоциями, а Надя со знанием дела, организовывала быт и незаметно управляла всеми.
Как хороший, грамотный экономист, и специалист, разбирающийся в бухгалтерии и налогообложении, Надежда быстро навела порядок в финансах. Через полгода открыли второй магазин, а чуть позже создали бригады отделочников – теперь не только торговали стройматериалами, но и занимались косметическими ремонтами. Прибыль увеличилась в разы.
Она оказалась Василисой Премудрой, умела преподнести всё так, что Олег считал её идеи своими. Казалось, живи да радуйся, но Олега тяготило, что нет того пьянящего чувства, которое он испытывал с Машей. Всё размерено, предсказуемо, спокойно. «Рутина, – думал он, – которая засасывает меня, как болото. Не люблю я её, этим всё сказано».
Стараниями Надежды вышли на новый уровень в бизнесе – занялись строительством коттеджей под ключ. И первым построили дом для себя.
Чем лучше шли дела, тем чаще Олег вспоминал Марию: «Не могла потерпеть. Видела бы, на какой машине я езжу. А дом – не дом, дворец!» – гордился он собой. Его всё чаще посещала мысль: «А что, если…»
Надя видела, что муж маятся. Она стремилась стать любимой, но сердцу, тем более чужому, не прикажешь. «Не все сказки становятся былью», – горько размышляла она, но надежду не теряла, имя обязывало.
Оля тоже наблюдала за братом.
– Ты потеряешь больше, чем найдёшь, – сказала она, застав его на странице Маши в социальных сетях.
– Не лезь, куда не следует! – отрубил Олег.
Ольга зыркнула потемневшими глазами:
– Дурак, Надя тебя любит по-настоящему, а ты всё в игры играешь!
«Не хватало, чтобы мелочь мне указывала», – кипятился Олег. Его всё сильнее тянуло к Маше. И он написал ей.
Маша жаловалась, что личная жизнь не сложилась. Муж её выставил за порог ни с чем. Институт она так и не закончила. Работы нормальной нет, к родителям не вернулась, живёт в областном центре на съёмной квартире.
Решился, назначил встречу. До Челябинска летел на крыльях любви, не обращая внимания на дорожные знаки. Душа трепетала, представлял, что скажет, куда поведёт.
Реальность оказалась суровой.
– Какой ты красавчик, – кинулась ему на шею Мария.
Запах немытого тела шибанул в нос. Брезгливо отстранился:
– Люди смотрят.
– А мне плевать! – расхохоталась она.
Короткая юбка, дешёвый макияж, духи сомнительного происхождения… Эта вульгарная особа проигрывала его Надюше во всём: «А ведь она и раньше была такой. Как я этого не замечал?» – терзался он, глядя, как бывшая любимая накачивается пивом.
– Ты мне денег дай, я тебя отблагодарю, – Маша игриво облизала губы.
Он уже не знал, как отделаться от этой женщины.
– Ты извини, у меня дела, – поднялся Олег из-за стола.
– Позже встретимся?
– Не думаю, – Олег подоз...ЕщёОлег несколько дней колебался: «Ехать? Не ехать?» Но тут обстоятельства сложились так, что остался один на несколько дней, увеличивая соблазн – жена уехала на неделю к больной бабушке в деревню.
Решился, назначил встречу. До Челябинска летел на крыльях любви, не обращая внимания на дорожные знаки. Душа трепетала, представлял, что скажет, куда поведёт.
Реальность оказалась суровой.
– Какой ты красавчик, – кинулась ему на шею Мария.
Запах немытого тела шибанул в нос. Брезгливо отстранился:
– Люди смотрят.
– А мне плевать! – расхохоталась она.
Короткая юбка, дешёвый макияж, духи сомнительного происхождения… Эта вульгарная особа проигрывала его Надюше во всём: «А ведь она и раньше была такой. Как я этого не замечал?» – терзался он, глядя, как бывшая любимая накачивается пивом.
– Ты мне денег дай, я тебя отблагодарю, – Маша игриво облизала губы.
Он уже не знал, как отделаться от этой женщины.
– Ты извини, у меня дела, – поднялся Олег из-за стола.
– Позже встретимся?
– Не думаю, – Олег подозвал официанта. – Рассчитайте, пожалуйста.
– Я ещё хочу посидеть, – заканючила Маша.
– Пусть девушка отдыхает в пределах этой суммы, – довольно большая купюра оказалась в папочке официанта.
Молодой человек понимающе кивнул.
Домой гнал на пределе скорости.
– Точно, дурак,– ругал себя Олег, – права Олька! Зачем затевал всё? Или не зря съездил?
«А ведь я никогда не называл жену Надюшей. У меня же нет ближе и роднее человека», – он резко затормозил, осознав это. Минут пять сидел, прокручивая в голове прошедшие со дня свадьбы годы.
Олег видел перед собой лицо жены, её глаза, ярко-синие, с поволокой, вспоминал, как Надюша улыбается при виде его, как нежно взъерошивает ему волосы своими длинными, ухоженными пальцами.
«Я же обещал сделать её счастливой», – он осмотрелся, соображая, где остановился, завёл машину и, проехав километров двадцать по трассе, свернул на просёлок.
– Неделя – слишком долго. Я не смог прожить без тебя даже два дня, – сказал он, когда Надя выскочила к нему навстречу из дома бабушки.
– Вот сумасшедший, – она улыбалась со слезами на глазах.
– Надюша, любимая, – шептал Олег на ушко жене, и голова от счастья кружилась у обоих.
Кружка у отца была единственной, сколько я себя помню. Она, в отличие от меня, сделана еще в СССР, на Ленинградском фарфоровом заводе. Особой красоты и антикварной ценности у нее, конечно, нет — кроме того, сколько эта кружка помнит. Она сменила с нами все квартиры, и осталась единственной посудой "на каждый день", которая пережила и мою природную неуклюжесть, и переезды, и ломающиеся шкафы, и всё-всё-всё. Почти вся посуда у нас сменилась. Отец всегда пил только из этой кружки, и только чай с двумя ложками сахара и долькой лимона. Мне кажется, что если налить в эту чашку что-то еще, пить ты будешь всё равно такой чай.
На р...ЕщёВчера мне позвонила мама и расстроенным голосом сказала, что случилась беда. После этих слов можно было ожидать худшего, но все оказалось не так страшно — отец просто разбил свою любимую кружку. Правда, когда я ляпнула, что всё не так страшно, мама замолчала, а потом тихо сказала: "Знаешь, как он расстроился? Он теперь даже чай отказывается пить".
Кружка у отца была единственной, сколько я себя помню. Она, в отличие от меня, сделана еще в СССР, на Ленинградском фарфоровом заводе. Особой красоты и антикварной ценности у нее, конечно, нет — кроме того, сколько эта кружка помнит. Она сменила с нами все квартиры, и осталась единственной посудой "на каждый день", которая пережила и мою природную неуклюжесть, и переезды, и ломающиеся шкафы, и всё-всё-всё. Почти вся посуда у нас сменилась. Отец всегда пил только из этой кружки, и только чай с двумя ложками сахара и долькой лимона. Мне кажется, что если налить в эту чашку что-то еще, пить ты будешь всё равно такой чай.
На работе я весь день рылась в интернете, пытаясь отыскать "бокал с блюдцем лфз". Это всё, что я знала о той кружке. ЛФЗ, оказывается, делал очень много бокалов с блюдцем, и многие из них даже коллекционные, а некоторые — продаются и по сей день. Многие, но не эти. Наконец на каком-то форуме любителей посуды СССР, я откопала фотографию той самой кружки. Просто фотографию.
Я напрягла Яндекс на поиск по фотографии. Он нашел пару объявлений с похожей кружкой на Авито, но все они были сняты с публикации. Наконец, через прыжки по сайтам и поиск по похожим товарам и едва ли не видео, мне удалось отыскать объявление, где продавали новую посуду ЛФЗ. И нужный мне "бокал с блюдцем" — тоже.
Завтра я поеду за этой кружкой. Потом заеду к родителям, открою дверь своим ключом, пока они на работе, и тихонько поставлю кружку на место, будто ничего и не было. Пусть у папы будет маленький кусочек чуда, того чуда, которое он так щедро дарил мне в детстве, когда я просыпалась в кровати, хотя заснула точно на диване, или когда, отлучившись из комнаты в новогоднюю ночь всего на минутку, я возвращалась и видела открытую форточку и снег на подоконнике.
Все-таки это не просто кружка. А самые главные на свете вещи — это совсем не вещи...
В этом году также съездила, а после возвращения решила помыть холодильник и повыкидывать все старые заморозки. Однажды купила, но не понравились, так и лежали. Собрала все в коробку, пошла выносить. Вызвала лифт, в лифте мальчик, лет 7. Я его видела несколько раз с матерью и ещё с ребёнком грудным. Подумала тогда: " Вот ш..., нагуляла!"
Уставился на коробку и смотрит. Вышли, я иду к контейнеру, он за мной.
...ЕщёМне 47 лет. Я обычная женщина, можно сказать, серая мышь. Некрасивая, не обладательница хорошей фигуры. Одинокая. Замужем не была и не хочу. Ну и не предлагал никто и никогда ни замуж, ни встречаться. Родители мои престарелые живут в пригороде. Я один ребёнок в семье. Ни сестёр, ни братьев. Есть двоюродные, но я с ними не общаюсь, не хочу. Живу и работаю в Москве уже 15 лет. Работаю в организации, каждый день работа-дом. Живу в обычной многоэтажке в спальном районе. Я корыстная, циничная, никого не люблю. Детей ы том числе. На Новый год езжу в пригород проведать родителей.
В этом году также съездила, а после возвращения решила помыть холодильник и повыкидывать все старые заморозки. Однажды купила, но не понравились, так и лежали. Собрала все в коробку, пошла выносить. Вызвала лифт, в лифте мальчик, лет 7. Я его видела несколько раз с матерью и ещё с ребёнком грудным. Подумала тогда: " Вот ш..., нагуляла!"
Уставился на коробку и смотрит. Вышли, я иду к контейнеру, он за мной.
И робкий голос: "А можно взять?"
Я говорю: "Это старое!"
Потом думаю ну хочет, пусть берет, не гнилое же! Уже стала отходить от мусорки, только обернулась зачем-то. Он бережно собирал пакетики, закрывал и прижимал к своей груди.
Я спросила: "А где мать твоя?"
Он ответил: " Она болеет, и сестренка тоже".
"Встать не может," - добавил он.
Я развернулась и пошла домой. Зашла в свою квартиру, поставила на плиту ужин. Села. Сижу. Думаю. Что-то зацепило меня. Не выходит из головы малец. Никогда не была сердобольной, и желания помогать не возникало тоже. Но что-то толкнуло меня, быстро взяла, что было съестного дома. Вышла и около лифта поняла, что я даже не знаю, на каком этаже они живут. Знаю, что выше меня. Начала подниматься этаж за этажом, мне повезло, через два этажа открыл дверь мне тот пацан. Сначала он не понял, потом почему-то молча отступил, пропуская меня внутрь. В квартире было очень бедно и очень чисто. Она лежала на кровати, скрючившись, возле ребёнка. На столе тазик с водой и тряпки. Видно, температура была, сбивала примочками. Девочка тоже спала, в груди что-то клокотало.
- Таблетки есть-то? - спросила у пацана .
- Есть какие-то, - показал мне старые просроченные таблетки, которые давно пора было выкинуть.
Подошла к девушке, потрогала голову, горячая. Она открыла глаза, непонимающим взглядом посмотрела на меня. Потом резко села: "Где Антон"? Я объяснила, что я соседка. Спросила какие симптомы у неё и у ребёнка. Вызвала неотложку. Пока они ехали, напоила её чаем. Ела даже не пререкаясь, видно совсем голодная была. Как ещё грудью кормила? Приехали врачи, осмотрели, выписали кучу лекарств малышке, да ещё и уколы. Пошла в аптеку, купила всё необходимое, затем зашла в магазин, набрала молока, всякого детского питания. Зачем-то купила игрушку: нелепую обезьяну ядовито лимонного цвета. Просто я никогда не покупала подарки детям.
Её зовут Аня, ей 26 лет. Жила в Подольске, даже не в самом, а на окраине. Мать и бабушка - москвички, только мать вышла замуж за мужчину из Подольска. Переехали туда, работала на фабрике, а он там же, техником. Когда Аня родилась, отца убило током на работе. Мать с ребёнком на руках осталась без работы и без денег. Начали ходить друзья-товарищи. Спилась быстро, за три года. Соседи каким-то образом нашли бабушку в Москве, она взяла девочку себе. Потом, когда ей было 15, бабушка все рассказала, и что умерла мать от туберкулёза. Бабушка была немногословная, жадная и очень много курила. В 16 лет Аня пошла работать в ближайший магазин. Сначала фасовщицей, потом кассиром. Через год бабушка померла, осталась Аня одна. В 18 лет встречалась с парнем, обещал жениться, но, заделав ребёнка, благополучно скрылся. Работала до последнего, складывала деньги, потому что понимала, что помогать некому. Когда родила, уже в месяц стала оставлять ребёнка одного в квартире и мыла подъезды.
Недалеко от нашего дома с...ЕщёА девочку родила как. Хозяин магазина, куда она вернулась работать, когда сын подрос, раз изнасиловав её вечером, стал делать это постоянно, угрожая, что уволит, и она нигде не сможет потом работать. Как узнал, что беременна, дал 10 тысяч рублей, сказал, чтобы больше не появлялась. Вот такая история. Все это она рассказала мне в тот вечер. Поблагодарила за все, и сказала, что отработает сумму уборкой или готовкой. Я остановила её благодарности и ушла. Всю ночь не спала. Думала. Для чего я живу и зачем? Почему я такая? Не забочусь о родителях, не звоню им. Не люблю никого, не жалею. Деньги складываю, накопилась приличная сумма, но тратить не на кого. А тут какая-то чужая судьба, людям нечего есть. Не на что лечиться. Утром пришел Антон, всучил тарелку с оладьям и убежал. Я стояла на пороге с этой тарелкой в руках, и тепло от этих горячих оладушек, словно оживляло меня, я как будто оттаивала. Захотелось всего и сразу: плакать, смеяться и покушать одновременно...
Недалеко от нашего дома стоит небольшой торговый центр. Там хозяйка маленького детского магазина, так и не поняв, какой размер одежды мне нужен, согласилась даже пойти со мной к ним! Не знаю, это было желание сделать выручку, т. к. поняла что буду брать немало, или она впечатлилась моей заботой. Через час четыре огромных пакета с одеждой для девочки и для мальчика стояло у них. Я ещё купила одеяло и подушки, белье. Я накупила еды. Даже Витамины купила. Мне хотелось купить все. Я почувствовала себя нужной.
Прошло уже 10 дней. Они зовут меня тетя Зая, потому что я Заяна. Аня - рукодельница ещё та. Моя квартира преобразилась, стала уютнее. Я стала звонить родителям. Я перевела деньги племяннику, который стал студентом КГУ. Я отправляю смс-ки со словом "ДОБРО" для больных детишек. Я не понимаю, как жила раньше. Каждый день после работы тороплюсь домой. Я знаю, что меня ждут. И ещё. Весной мы едем в пригород к родителям все вместе. Билеты уже куппили