Я не хочу, чтобы ₚосеяне умирали.
Я хочу, чтобы они сидели в своих городах и прозябали от страха.
Чтобы матери в зловонных бомбоубежищах на цементных сырых полах прижимали к себе детей и с болью в глазах наблюдали, как в полумраке тратится их детство.
Чтобы мужчины неделями не понимали, что будет дальше, на что надеяться и что планировать.
Чтобы панически покупали гречку, воду, топливо, спички, свечи, резиновые сапоги и водку.
Много водки.
И ею заливали себе глаза, чтобы не слышать воя сирен и не видеть, как их дети рядом спят на полу в коридоре или ванной.
Чтобы каждый их следующий день был абсолютно идентичен предыдущему – в ожидании бомбардировок.
Хаотичных и неотвратимых.
Якобы п