Я хотела бы обратиться к нашим, которые не понимают. Вы сейчас пишете, что вам стыдно быть русскими, вам стыдно за Россию. Вам стыдно, собственно говоря, за что?
Вы обвиняете собственный народ. А мне было стыдно все эти восемь лет за Россию, что мы ничего не делали. Я понимала одним полушарием, что называется, что для того, чтобы что-то сделать, чтобы это не привело к катастрофе, к этому надо подготовиться.
Одной стороной мозга понимаешь, а сердцем стыдно. И думаешь: 'Ну как же так! Восьмой год пошел — и ничего!'
Граждане, вы думаете, мы, тут собравшиеся, просто любим войну? Нам нравится, нам хочется, мы на самом деле такие оголтелые, что, несмотря ни на какое кровопролитие, дайте нам до
Я бывала на войне. И я хорошо помню, что на войне очень легко и быстро озвереть. Я видела, как это происходило с людьми. И это происходило и со мной. Я была тогда даже не молодой, а юной, и отношения с религией у меня были не такие прочные, как сейчас. Я прекрасно помню, как наступает момент этого озверения, когда тебе не жалко никого — ни женщин, ни детей, — это все для тебя коллективный враг.
Сегодня я хотела бы предостеречь тех, кто призывает к зверству. Не надо это делать. Мы за что там бьемся? Мы бьемся за историческую возможность остаться нами. Людьми многонациональной России. С многонациональной и при этом русской душой. Благородной, великодушной, непохожей на другие.
Полную версию