Предыдущая публикация
Как ветки, гибкими,
Всё было просто, всё с руки,
А жизнь – улыбками
Нам обещала на земле
Не горечь – сладости,
У юности на корабле
Мерцали радости.
Куда ушло всё и когда,
И не заметили,
Вдруг стали быстрыми года,
Отрикошетили
Все промахи весёлых лет
Печалей пулями.
Растаял быстро майский след,
А за июлями
Явились осени дожди
И всё оплакали…
Но огорчаться подожди –
Бывало всякое,
Но «всякому» ещё и быть,
Жизнь не кончается.
Ещё корабль наш будет плыть.
Звезда качается,
Сменяясь солнечным лучом,
И волны плещутся,
На горизонте голубом
Земля мерещится.
Ещё огни вокруг горят,
Глаза любуются,
И чайки белые кричат,
Сердца волнуются…
Анна Опарина

Присоединяйтесь — мы покажем вам много интересного
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 16
Как восхищались нами зеркала!
И мы гляделись в них порой без повода…
Но быстро жизнь те годы унесла.
Куда-то делись: и походка быстрая,
И гибкость, и изящество фигур.
Зато у всех надёжные есть пристани,
Зато не отнесёшь к разряду «дур»:
Пожили, повидали… Что-то ссыпалось
Песком сквозь пальцы, мимо пронесло,
А что-то и хорошего нам выпало…
А вдуматься, так и судьбы весло
Гребло порой, не чувствуя фарватера,
С воды широкой вынося на мель.
И силы не на то бывало тратили,
На что бы надо, и теряли цель.
Но выстояли, выбрались, построились,
Детей подняли — нелегко пришлось…
И хоть у всех своя была история,
Но многое в один поток слилось.
И пусть походка не такая быстрая,
Не радуют всё чаще зеркала,
Но в сердце огоньки горят лучистые,
И у души расправлены крыла
Анна Опарина
Пусть виски украсит снег,
Пусть навязчива усталость
И забыт летящий бег.
Пусть в метро или в трамвае
Уступают место вам,
Уваженье отдавая
Вами пройденным годам.
Пусть глаза слезятся влажно,
И морщинок пусть не счесть…
Только это все не важно,
Если солнце в сердце есть,
Если молодо желанье,
Если шум весенних крон
Помнит первое свиданье,
Птиц рассветный перезвон.
Сколько нам еще осталось,
Знает на небе звезда.
Не впускайте в сердце старость
Будьте молоды всегда!
© Николай Маяков
Волос моих не пороши.
Не заметай в любовь следы .
И не мути в ручье воды.
Дай время мне еще любить.
Дай время и любимой быть.
Дай время для моей души.
Постой же старость не спеши.
Кто увидит ,вдруг, - обхохочется...
Уж подумать пора о своей душе,
А на ум,- любовь с милым в шалаше!
Вон, уж, на ножках вздутые венки,
А мы норовим оголить все коленки...
Давно уж глухи и подслеповаты,
В памяти стерты долги все и даты...
Ноет спина и суставы болят,
Ноги под вечер просто гудят...
Но стоит 100 граммов на душу принять,-
Всем настроение сможем поднять!
Мы хохотушки- веселые бабки!
И веселимся всегда без оглядки:
Пляшем, поем, сочиняем и пишем
Враз молодеем, здоровьем все пышем.
И не мешает склероз и подагра-
Так заведем, как не сможет "виагра"!
Вот, ты, читатель, строчки прочел,
А,ведь,сознайся, того не учел:
Возрасту нету в женщинах наших!
Мы, как коньяк! Чем старше,тем краше!
© Copyright: Елена Павленко
Третья, в светло-сером салопе, прятала руки в белую песцовую муфту. Я стояла рядом, раскрыв рот, смотрела на них, красивых, румяных и шумных, и думала одну-единственную мысль: «Да как вообще такое возможно?!»
- Какая-то у тебя, Анфиса, помада блеклая!
- Я прочитала, в моде нюдовые оттенки.
- Где это ты прочитала? В журнале «Поликлиника»? Ха-ха-ха.
- Нюдовые? От слова ню? Не слишком ли для 83-летней женщины?
- Не надо кричать на весь автобус про мой возраст, Нинель! Я сейчас от тебя отсяду!
- В нашем возрасте помада должна быть цвета пожарной машины.
- Чтобы все понимали: «Беда поехала»?
- Чтобы все понимали, дама настроена решительно, дама едет в кабаре.
- Вот именно! Едет! А не работает там!
Старухи замолкли, разглядывая друг друга, а потом дружно расхохотались.
- Вообще-то я сказала невестке и сыну, что мы идём в драматический теа...ЕщёТри немолодые дамы ехали в автобусе. На одной было бордовое приталенное пальто с черной лисьей горжеткой. На второй – фетровая шляпка с вуалью.
Третья, в светло-сером салопе, прятала руки в белую песцовую муфту. Я стояла рядом, раскрыв рот, смотрела на них, красивых, румяных и шумных, и думала одну-единственную мысль: «Да как вообще такое возможно?!»
- Какая-то у тебя, Анфиса, помада блеклая!
- Я прочитала, в моде нюдовые оттенки.
- Где это ты прочитала? В журнале «Поликлиника»? Ха-ха-ха.
- Нюдовые? От слова ню? Не слишком ли для 83-летней женщины?
- Не надо кричать на весь автобус про мой возраст, Нинель! Я сейчас от тебя отсяду!
- В нашем возрасте помада должна быть цвета пожарной машины.
- Чтобы все понимали: «Беда поехала»?
- Чтобы все понимали, дама настроена решительно, дама едет в кабаре.
- Вот именно! Едет! А не работает там!
Старухи замолкли, разглядывая друг друга, а потом дружно расхохотались.
- Вообще-то я сказала невестке и сыну, что мы идём в драматический театр.
- В драматический театр, консерваторию и филармонию пусть ходят те, у кого вся жизнь впереди!
- А правда, там в конце актриса появляется совершенно обнаженная?
- Правда! Только я не понимаю, Анфиса, твоей ажитации. Ты думаешь увидеть там что-то новое? В свои 83?
- Нет, я все-таки отсяду. Вот зачем постоянно напоминать женщине?
- «А я ясные дни оставляю себе. А я хмурые дни возвращаю судьбе…» - неожиданно продекламировала мадам в горжетке.
- Кто-то знакомый. Некрасов?
- Почти.
- Вчера у меня в прихожей лампочка перегорела. Потолки четыре метра. Я взобралась на стремянку, выкрутила потухшую лампочку и поняла, что имел в виду Достоевский, написав «вся комната ходила кругом».
- Ну даёшь, принцесса цирка!
- Это давление. Делюсь изумительным рецептом, называется "Монастырский состав". Нужны в равных частях пустырник, шиповник, девясил, боярышник, душица и... Что же ещё?
- Коньяк! - Находчиво подсказала леди с муфтой.
- «Но я тысячу раз обрывал провода. Сам себе кричал: ухожу навсегда…» - нараспев процитировала горжетка, видимо, большая любительница попмузыки.
- Есенин?
- Кстати, коньяк от головной боли помогает гораздо лучше хвалëного цитрамона.
- Хвалëного кем?
- Моей соседкой Аннушкой.
- Она жива ещё? Сколько ей? Девяносто?
- Какие девяносто, 89 в прошлом месяце исполнилось!
- Молодая...
- Я ей тоже говорю: «Ты же молодая ещё, Анька! Чего ты в эти платки старушечьи рядишься? Да еще чёрные!» А она губки поджала и отвечает: «А в чëм же ещё, Анфиса, женщинам нашего с вами возраста пристало ходить на похороны?» «Нашего с вами» - понимаете? Да я на восемь лет её моложе!
- На шесть.
- Вера! Я отсяду!
- Кстати, о похоронах. Вы заметили, что на них совершенно пропала интрига?
- Интрига?! Я так и знала, что вторая бутылка шампанского была лишней.
- Да не интрига пропала, Ниночка, а куда-то подевались все импозантные вдовцы...
Женщины вновь уставились друг на друга, осмысливая сказанное. И весело прыснули, как курсистки, честное слово.
- Так чем «Принцесса цирка» закончилась?
- Просидела на лестнице минут десять с закрытыми глазами. Думала, отсижусь, тихонечко слезу. Но в это время Антоша приехал… Как почувствовал. Открывает двери своим ключом, а его мать под потолком на жердочке.
- Представляю Антошино лицо.
- Он так испугался, что у него прихватило сердце!
- Слабак. Сколько ему?
- Шестьдесят.
- Сосунок!
- Да, но всë-таки пришлось вызвать ему скорую!
- Надо было коньяка ему налить.
- "Ветер плачет за окном тихо. - С выражением прочитала горжетка. - Болью отзываются во мне этой молодой луны крики... "
- О-о, это я точно знаю, кто! Это Иван Алексеевич Бунин!
- Всё, девочки, на выход! Кабаре зажигает огни!
Наталья Волошина