В детском доме его называли Обрубышем. Иногда Саньке казалось, что это его фамилия. - Эй, Обрубыш, не мешай!- кричали ребята, играя в футбол. - Пни мяч!- ехидно просил Колька Завьялов, зная, что Санька не устоит на короткой ноге.- Эх, ты, обрубыш! Мальчишка хмуро молчал, до боли сжимая худенькие кулаки. Он давно уже не плакал. Отворачивался и, хромая, уходил в парк. Обрубышем его прозвали потому, что одна нога была короче другой. По этой причине он и оказался в детском доме. Узнав, что ребёнок родился калекой, его мать одиннадцать лет назад написала "отказную". Это заявление Санька видел сам, когда относил личные дела в медпункт. Медсестра дала ему папки, а сама побежала к телефону. Она и н
Сказка для взрослых - Глупая Баба . Жила-была Глупая Баба. Не то чтобы ума у нее совсем не было, ум кое-какой имелся, но она его за ум не считала, и о себе говорила: - «глупая я баба». Жила она своим глупым умом: телевизор не смотрела, радио не слушала, газет со сплетнями не читала. «Сплетничать, как кокон вокруг себя сплетать, - считала. – Сначала тонкая сеточка, потом плотнее. В конце концов, такого наплетешь, что ни мира не видать, ни тебя самой». Еще Глупая Баба всем доверяла и никогда не искала выгоду; знала, что как только начнешь эту выгоду искать, она сразу тут, как тут: сладкая, вкусная, пахнет заманчиво. Попробуешь от нее кусочек, и еще захочется. Потом только о ней и думаешь:
Доброе утро, друзья!
Сейчас вышла на улицу, оглянулась и в очередной раз поняла, что нахожусь в совершенно другой реальности, где нет войны, где люди живут своей жизнью. Каждый думает о своих проблемах.
И только уведомления на телефоне напоминают о том, что где-то там за тысячу километров идёт полномасштабное военное действие, полномасштабная война, где гибнут люди, где наши ребята отдают свою жизнь за всех нас и за наше будущее.
Уведомления в телефоне говорят о том, что вновь Белгород бомбят. И это действительно страшно, осознавать то, что есть два параллельных мира, первый где каждый живет своей жизнью и второй - там где ребята воюют за нас, чтобы мы здесь жили под мирным небом.
Но всё