Жемчужная луна, обрамленная светящейся дымкой. Сияющие бриллианты звезд на темно - синем бархате.
И мой, восторженный взгляд на все это великолепие.
Я иду, укутанная в огромный, дымчатый, пуховый платок, перевязанный крест - на крест у меня за спиной. Внутри платка есть еще меховая шапка, шуба и несколько слоев одежды.
А еще - есть ощущение безопасности, уюта, тепла и легкой усталости. И распирающая изнутри, звонкая радость, в ответ на улыбки звезд и небесных светил.
Моя рука, в кусачей, мохеровой варежке, крепко держится за руку "Ба".
Ба - это моя бабушка, с которой мы только что были в шумной, визжащей, галдящей, ароматной и жаркой, женской бане.
Я иду и беспечная беззаботность обнимает меня за плечи. Звездное небо отражается в широко открытых глазах, рождая в груди радостный отклик.
Мне 5 лет. Мне безопасно, тепло, морозно и немного устало.
Я еще не знаю, что приготовила для меня Жизнь. И не знаю, что Ба когда - нибудь может оставить меня без себя.
Это Жизнь. Это любовь.
Первое сентября, 7 утра и почему-то тревожно. Тревожатся и разноцветные георгины, которые срезали для линейки.
Они напоминают мне похороны. Такие цветы я часто видела, лежащими на дороге. Растоптаные, они кроваво алели, успев проводить кого-то в последний путь.
С тех пор георгины и гвоздики называют тоску.
Серое утро, протяжный свист железнодорожных вагонов, прохладный запах умершего лета.
Хриплый звук автобуса и запах солярки, щекочущий мои ноздри. Мне 7 лет и мы встали рано - рано, чтобы успеть доехать на линейку 1 сентября. Я дремаю на руках у мамы и ощущаю какую - то тревогу. Мама поправляет на мне куртку и прижимает меея крепче.
Первого сентября умирает лето. Умирает веселье и радость. Мы уезжаем от Ба, где так вольно и хорошо. Мне нужно ходить в школу.
И кроваво - красные георгины качают своими головами в такт трясущемуся автобусу. Завернутые в целлофан, который, если его лизнуть, становится сладковатым на вкус.
Это Смерть. И это тоже любовь.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев