Мать звала Лизку «Лизка, дрянь, иди сюда!». Отец с пьяных глаз называл «уу, страшилище». Бабка отцовская шипела: «женился на чучеле, а она еще эту страшилу родила, тьфу ты… пропасть…».
Конечно, думала Лизка, глядя в зеркало: «рыжая, лицо все конопатое, зубы передние выпали. Ууу, страшилище!» - гудела она, показывая сама себе язык.
Мать на кухне в баке белье помешивала палкой. Отец храпел, а бабка ушла к соседке.
Лизка выскочила во двор и огляделась. Убедившись, что ее никто не видит, она скользнула за дом. Там, за высоким деревянным забором был заброшенный яблоневый сад.
Отодвинув только ей известную доску, девочка проскользнула в сад. Доска тихо вернулась на свое место, закрыв п
Мария не брала денег за блуд. Мысль об этом заставляет меня вздрогнуть. Здесь — корень её спасения. Она честно думала, что смысл жизни — это плотские сласти. Её невообразимый блуд — это искренняя самореализация. Как садовник-любитель не берёт денег за выращенный им цветок или художник-любитель рисует не для продажи, а для души, Мария утопала в блуде ради блуда, а не ради наживы. Если бы к цепям разврата она добавила цепи сребролюбия, не вырваться бы ей из этой трясины вовеки. Эта великая женщина умела прясть и ткать, умела прокормить себя ещё в период блудной жизни. Она умела не зарабатывать тем, в чём видела цель и суть. Когда Бог ей открыл истинную цель жизни и истинную суть её прошлого, о